Весы змея - Кнаак Ричард Аллен - Страница 65

— И что?

Ратма нахмурился. Вдруг он стал выглядеть на свои годы.

— Как раньше, всё могло тянуться ещё сотни жизненных сроков. Однако теперь, когда Высшее Небо знает, мы ничего не можем сделать.

Повернувшись к Траг’Оулу, Мендельн выпалил:

— И ты тоже так думаешь?

Важно не то, что я думаю и во что верю, а то, чего потребует Баланс, сын Диомеда…

— И чего же требует Баланс? Скажи мне!

Дракон вновь сформировался. Его глаза пристально смотрели в глаза человека.

А это ты мне скажи…

Но после провозглашения Ратмой их неизбежной гибели Мендельн мог думать только о своём брате. Если Санктуарию приходит конец, он должен быть рядом с Ульдиссианом. Они поклялись защищать друг друга. Они были последними в семье…

— Я хочу отправиться к моему брату! — потребовал Мендельн. — Я хочу пойти прямо сейчас!

Он исчез.

Ратма некоторое время молча стоял, а затем тоже посмотрел на Траг’Оула.

— Его выбор сделан.

Как определит Баланс…

— Мы собираем элементы вместе. Если они могут пережить мою мать, возможно, есть надежда и против моего отца.

Возможно… Выбранный тобой преемник даже не оказался сломлен твоими разговорами о том, что произойдёт, если Высшее Небо и Пылающий Ад и правда встретятся в Санктуарии…

— Нет… А ведь я вполне верил в то, что говорил. Сказать по правде, Траг, весьма вероятно, что всё это делается впустую.

Если так суждено, так и будет. Означает ли это, что ты больше ничего не станешь делать, как ты притворялся перед ним?

Ратма распрямился.

— Конечно, нет.

Дракон издал звук, очень похожий на вздох облегчения.

Итак, даже при нашей безнадёжности, надежда есть…

* * *

Так вот, значит, как. План Лилит раскрылся. В очередной раз он недооценил её силу и коварство.

Если бы не отчаянный крик Рашима, для эдиремов бы не было надежды. Они бы сосредоточились на надзирателях мира, подходящих сзади, и не узнали бы о другой скрытой силе до тех пор, пока она не навалилась бы на них.

Желала ли демонесса пленить большую часть последователей Ульдиссиана или убить их и начать заново, был спорный вопрос. По разумению Ульдиссиана, закончись это тем или иным образом, Санктуарий пропадёт в руках её или Инария. Они переделают человечество по своему усмотрению либо в омерзительную армию для Лилит, либо в коленопреклонённых почитателей для ангела.

Ульдиссиан быстро среагировал на предупреждение, донеся весть до остальных. Он позвал к себе Серентию и Тимеона, в то же время приказывая остальным развернуться лицом к новой опасности.

Они и те, кто бы с ними, добрались до него спустя какой-нибудь миг — и едва ли на вздох раньше, чем надзиратели мира, которым уже противостоял Ульдиссиан.

С диким воем служители Триединого прыгнули на шеренгу эдиремов. Ульдиссиан сохранял покой в мыслях тех, кто был рядом с ним, направляя их первоначальные усилия.

Но двое его последователей внезапно свалились и забились в агонии, а спустя секунды затихли. Ульдиссиан ощутил колдовство жрецов и нанёс ответный удар. С мрачным удовлетворением он раздавливал их сердца прямо в грудях. Три жреца пали, уже мёртвые.

Эдиремы были вооружены не только своими способностями. Ульдиссиан прекрасно знал, что многие не способны применять их продолжительное время. Они были вооружены мечами, вилами и любыми другими орудиями, с которыми были знакомы и которые можно было использовать как оружие.

Передний ряд надзирателей мира натолкнулся на невидимую стену, созданную волей Серентии. Тем не менее, те, кто следовал сзади, надавили, и потребовалось прибавить к защите атаку. Сначала Ульдиссиан предложил эдиремам самые простые заклинания. Залпы огненных шаров по воинам в нагрудной броне. Несколько человек закричало, пытаясь погасить пламя, которое нельзябыло погасить. Наступление надзирателей мира захлебнулось.

Довольный этим поворотом, Ульдиссиан достиг Серентии. Она сразу поняла, чего он от неё хочет.

«Иди! — подстрекнула она его. — Иди! Ты нужен им! Мы разберёмся с этими!»

Словно для того, чтобы подчеркнуть свою уверенность, дочь торговца подняла копьё и бросила его в приближающегося врага. Напитанное её силой, оно не только проткнуло надзирателя мира, но потащило его тело назад, пока не настигло второго воина, который, как и первый, хоть и был облачён в нагрудник, а всё же умер точно так же. Два тела повалились на землю.

Серентия вытянула руку, и копьё высвободилось и прилетело к ней назад.

«Иди!» — повторила она с улыбкой.

Кивнув, он развернулся и побежал туда, где Сарон и другие уже распределяли самых могущественных эдиремов для наибольших эффекта и защиты. В центре лагеря стояли самые маленькие и слабые, но, как всегда, Ульдиссиан не оставил их незащищёнными. Среди них не только находились те, кто мог создать щит для всех, но более сильные эдиремы также присматривали за ними. Ульдиссиан не хотел, чтобы заклинания жрецов летели в тех, кто был наименее способен защитить себя.

Сарон очень обрадовался его приходу.

— Мастер Ульдиссиан! Мы старались изо всех сил, но так и не смогли почувствовать тех, кто, по твоим словам, на подходе! Возможно ли, что Рашим ошибся? Он ведь так далеко!

У Ульдиссиана не было времени обдумать последний аргумент, тем более после того, как предупреждение оказалось правильным.

— Они точно идут, Сарон! Всем нужно быть готовыми! Среди них много морлу, а их труднее остановить, чем надзирателей мира…

Тораджанец помрачнел.

— Да, мастер Ульдиссиан. Я знаю. Одна из этих тварей убила Томо.

Не знавший до этого, что именно произошло с двоюродным братом Сарона, Ульдиссиан на короткое время лишился слов. Затем он внезапно почувствовал волну противоестественного зла у самого лагеря.

— Не поддавайся иллюзиям, Сарон; они почти здесь! — Ульдиссиан послал предупреждение остальным, а затем занял место во главе. Он развёл руки, готовый действовать так же, как с другими нападавшими.

Но прежде, чем ему выдалась такая возможность, послышалось зловещее жужжание. Некоторые эдиремы в замешательстве посмотрели вверх. Слишком поздно Ульдиссиан вспомнил, что предвосхищал зловещий звук.

— Поддерживайте силу щитов! — предупредил он.

Тёмные предметы, каждый размером с хищную птицу, вылетели из мрачных джунглей. Жужжание исходило от них, становясь громче и пугая всё сильней с их приближением.

Мужчина закричал, когда один из снарядов угодил ему в грудь. Угловатый объект зарылся в неё глубоко. Двое других также упали, словно поражённые молнией. Ульдиссиан узнал жестокое оружие, которое надзиратели мира уже пытались использовать, чтобы убить его. Зубчатые лезвия по краям были заточены так, чтобы нанести как можно более страшные раны. Кровь заливала тела жертв.

Но большинство остальных снарядов в полёте столкнулись с воздухом и потели прочь, не нанеся вреда. И всё же Ульдиссиан ощущал, что многие из ближних эдиремов потеряли изрядную долю присутствия духа. Лилит делала всё возможное, чтобы подорвать их уверенность и тем самым лишить их силы.

Не успели вылететь заточенные орудия, как Ульдиссиан ощутил, что враг рванулся вперёд. В самый последний момент, когда противники уже оказались на расстоянии удара, заклинание невидимости спало с них.

Непроизвольный вздох вырвался у многих эдиремов в передних рядах при виде жуткого зрелища. Не один сторонник Ульдиссиана отступил назад в страхе. Ульдиссиан попытался заразить их своей уверенностью, но это было непростой задачей перед лицом таких жутких врагов.

Надзиратели мира составляли первые ряды армии Триединого, но не они были главной угрозой. Ей были морлу, присутствовавшие в таком количестве, что даже Ульдиссиану не верилось. Он не мог сказать, что хуже: то, что их существовало так много, или что они выглядели и двигались, как одно чудовище, повторённое несколько сотен раз. Даже в большей степени, чем надзиратели мира, неживые воины были ведомы одним побуждением… Омочить оружие в крови своих жертв.