Город мечты - Муркок Майкл Джон - Страница 4

Это было запутанное положение, и Дайвим Твар искренне надеялся, что скоро оно кончится, и не менее искренне не хотел бы быть в нем замешанным хоть чем-нибудь. Но его преданность королевскому дому Мельнибонэ была сильнее, а его личная преданность Эльрику еще сильнее. Он несколько раз серьезно задумывался над тем, чтобы приказать тайно умертвить Ииркана, но он знал, что такой план почти наверняка не принесет успеха. Ииркан был колдуном большой силы и, несомненно, узнал бы о всякой тайной попытке заранее.

— Принцесса Каймориль, — сказал Дайвим Твар, — я могу только молиться о том, чтобы брат твой проглотил столько своей злости, чтобы она отравила его.

— А я присоединяюсь к тебе в этой молитве, повелитель Драконьих Пещер.

Они вышли из зала вместе.

3

Свет раннего утра тронул высокие башни Имррира и засверкал всеми цветами радуги. Каждая башня была своего оттенка, тысячи мягких тонов играли и переливались. Розовые, желтые, пурпурные, бледно-зеленые, муаровые, коричневые, оранжевые, светло-голубые, белые и пыльно-розовые — все они были прекрасны в солнечном свете. Два всадника выехали из Города Мечты, оставив башни за собой, скача прочь от стен города по зеленому торфу к высокому сосновому лесу, где среди тенистых стволов было еще темно, как ночью. Цокали белки, лисы ползли к себе в норы, пение птиц наполняло воздух, а лесные цветы раскрывали лепестки и наполняли все пространство тонким ароматом. Изредка слышалось жужжание насекомых. Контраст между городом и ленивой природой был настолько велик, что практически являлся зеркальным отражением того, что было на уме по крайней мере одного из всадников, который сейчас спешил и вел лошадь на поводу, ступая по поляне голубых цветов, утопая в них по колено. Другой всадник, девушка, тоже остановила лошадь, но не спешилась. Она просто наклонилась в высоком мельнибонийском седле и улыбнулась мужчине, своему любовнику.

— Эльрик! Неужели ты хочешь остановиться так близко от Имррира?

Он через плечо улыбнулся ей в ответ.

— Ненадолго. Мы поторопились уехать. Мне надо привести в порядок мысли, прежде чем мы поедем дальше.

— Как ты спал?

— Хорошо, Каймориль. Наверное, мне снились сны, но я не помню. Когда я проснулся, у меня была какая-то тяжесть в голове, но ведь вчерашняя встреча с Иирканом была не из приятных.

— Думаешь, он намерен использовать против тебя колдовство?

— Я бы знал, если бы это было так. И он знает мои силы. Сомневаюсь, что он захочет помериться со мной силами.

— У него есть основания предполагать, что ты не захочешь воспользоваться ими. Он ведь много раз испытывал твое терпение и оставался безнаказанным. Может, теперь он захочет проверить, сможешь ли ты сделать что-нибудь, если он применит колдовство?

— Да, опасность, конечно, есть, — нахмурился он. — Но, думаю, еще не сейчас.

— Он не успокоится, пока не уничтожит тебя.

— Или пока он сам не будет уничтожен, Каймориль, — он остановился, сорвал цветок и улыбнулся. — Твой брат слишком категоричен, не правда ли?

Каймориль поняла его намек. Она соскочила с коня и подошла к нему. Ее легкое платье полностью гармонировало с цветами, вдоль которых она сейчас двигалась. Он протянул ей цветок, и она приняла его, дотронувшись до лепестков губами.

— Сила ненависти сильна, любовь моя. Ииркан мой брат, и все же я даю тебе совет: используй против него свою силу.

— Я не могу убить его. У меня нет на это прав.

— Ты можешь услать его в ссылку.

— Разве ссылка для мельнибонийца не то же самое, что смерть?

— Ты сам много раз говорил, что хочешь попутешествовать по землям Молодых Королевств.

— Может быть, — с горечью рассмеялся Эльрик, — потому что я не настоящий мельнибониец. Ииркан прямо так и сказал, и многие согласны с ним.

— Он ненавидит тебя, потому что ты предаешься все время созерцанию. Но ведь твой отец был таким же, а никто никогда не говорил, что он не может быть императором Мельнибонэ.

— Мой отец никогда не пытался практически осуществить результаты своих созерцаний. Он правил так, как должен править император. Должен признать, что Ииркан тоже будет править так. У него есть возможность снова возвеличить Мельнибонэ. Он начнет войну за новые рынки сбыта, чтобы распространить нашу власть на всю землю. И этого хочет большинство нашего народа. Разве у меня есть право отрицать такое желание?

— У тебя есть право делать все, что ты пожелаешь, потому что ты — император. И все, кто тебе предан, думают точно так же.

— Возможно, их преданность не по адресу. Может, Ииркан прав, и я предам эту их преданность, обреку на уничтожение Остров Драконов? — его печальные глаза встретились с ее взглядом. — Может, мне следовало умереть, когда я появился на свет из чрева матери. Тогда Ииркан стал бы императором. Может, судьба обманула нас?

— Судьбу невозможно обмануть. Что произошло, тому и следовало произойти, потому что так хотела судьба — если она существует на самом деле и если действия и поступки людей подчинены ей, а не просто являются ответом на другие действия и поступки.

Эльрик чуть иронически улыбнулся и вздохнул.

— Твоя логика приводит тебя почти к кощунству, Каймориль, если мы останемся верными традициям Мельнибонэ. Может, было бы лучше, чтобы ты вообще забыла обо мне.

— Ты начинаешь быть похожим на моего брата, — засмеялась она. — Ты что, тоже испытываешь силу моей любви к тебе, мой повелитель?

Он вновь подошел к лошади, собираясь вскочить в седло.

— Нет, Каймориль, но я советую тебе испытать эту любовь самой, потому что чувствую, что в этой любви скрывается какая-то трагедия.

Тоже вскочив в седло, она улыбнулась.

— Ты во всем видишь несчастья. Неужели ты не можешь принимать хорошее, когда оно тебе дается? И так это случается довольно редко.

— Да, с этим я согласен.

Они одновременно повернули головы, услышав позади себя стук копыт. Довольно далеко они увидели двух всадников, в растерянности озирающихся вокруг. Это были солдаты охраны, которых любовники оставили за собой, желая побыть наедине.

— Пойдем! — вскричал Эльрик. — Через лес и за тот холм — они никогда не найдут нас там.

Они пришпорили лошадей и сквозь лес галопом вылетели на холм, пронеслись вниз по другому склону, через равнину, где росли кусты нойделя с его красивыми ядовитыми ягодами, сверкающими пурпурно-голубым цветом — цвет ночи, который даже дневной свет не в силах затмить. В Мельнибонэ росло много таких странных ягод и трав, и благодаря некоторым из них Эльрик оставался в живых. Другие использовались для лечебных снадобий, которыми многие века пользовались предки Эльрика. Сейчас мало кто из мельнибонийцев покидал Имррир для сбора трав. Только рабы ходили почти по всему острову в поисках корней и стеблей кустарника, который давал людям великолепные и ужасные сны, потому что именно в снах дворяне Мельнибонэ находили большинство удовольствий. Они всегда были угрюмой, молчаливой, обращенной внутрь себя расой, и именно по этой причине Имррир называли Городом Мечты. Здесь даже рабы жевали ягоды, которые приносили забвение, а следовательно, их легче было контролировать, потому что они зависели от своих сновидений. Только один Эльрик отказывался от такого рода наркотиков, может быть, потому, что он и так принимал множество других трав, чтобы остаться в живых.

Одетые в желтую форму всадники давно уже скрылись из виду, и, проскакав всю равнину с кустами нойделя, они замедлили бег коней и, наконец, подъехали к скалам. Внизу ярко сверкающее море разбивало свои волны о белый песок пляжа. Морские птицы парили в ясном небе, и крики их доносились издалека, как бы подчеркивая это чувство покоя, которое сейчас овладело Эльриком и Каймориль. В молчании они направили коней по крутым тропинкам, ведущим к берегу, а там привязали их и пошли по белому песку, а волосы их — его белые и ее цвета воронова крыла — развевались на восточном ветру.

Они нашли большую сухую пещеру, которая ловила звуки моря и отражала их негромким эхом. Они сняли с себя свои шелковые одежды и стали нежно ласкать друг друга в тени пещеры. Они продолжали лежать друг у друга в объятиях, когда наступил теплый день, и ветер утих. Затем они искупались, наполняя чистое небо своим смехом.