Город мечты - Муркок Майкл Джон - Страница 16

— На твой первый вопрос я ответить не могу, вернее, не хочу. Теперь ты должен всегда помнить, что поклялся служить мне.

— Тогда следующий мой вопрос: «Где Ииркан?»

— Он находится на юге, в стране варваров. С помощью волшебства ему удалось встать во главе двух больших наций — Ойн и Йу. И сейчас он набирает и готовит солдат, чтобы идти в поход против Мельнибонэ, потому что он знает, что твои силы разбросаны по всей земле в поисках его особы.

— Как ему удалось спрятаться?

— Он не спрятался. Но ему удалось добыть себе зеркало памяти, волшебное зеркало. Тот, кто поглядит туда, забывает все. В этом зеркале содержатся миллионы памятей — всех, кто когда-либо глядел в него. Поэтому любой человек, пришедший в Ойн или Йу или проплывающий в их общую столицу морем, видит перед собой зеркало и забывает о том, что он видел принца Ииркана, и о своих товарищах имррирцах. Это самый лучший способ скрыть свое местопребывание.

— Да, следовательно, хорошо бы разбить это зеркало, — Эльрик нахмурился, — но что тогда произойдет, хотел бы я знать.

Ариох поднял свою прекрасную руку.

— Хотя я и ответил тебе на другие вопросы, которые, должен признать, являлись частью одного, но больше я отвечать не буду. Может быть, в твоих интересах будет уничтожить это зеркало, но лучше придумать какой-нибудь другой способ, чтобы нейтрализовать его действия, потому что, хочу напомнить тебе, оно содержит много памятей, и некоторые находятся у него в плену тысячи лет. Сейчас я должен идти. И ты должен будешь идти в земли Ойна и Йу, до которых отсюда несколько месяцев пути к югу, далеко от Имррира. Лучше всего добраться туда на Корабле Сквозь Море И Сушу. Прощай, Эльрик.

И муха некоторое время жужжала у стены, прежде, чем исчезнуть.

Эльрик выбежал из комнаты, сзывая своих рабов.

5

Эльрик мерил шагами галерею, с которой открывался прекрасный вид на город. Было утро, но солнце скрылось за тяжелыми облаками, которые низко нависли над башнями города. Жизнь Имррира продолжалась на улицах так же, как и раньше, разве что за исключением солдат, которые еще не вернулись домой из своих бесплодных поисков и долго еще не вернутся.

— Сколько драконов все еще спят в пещерах?

Дайвим Твар облокотился о парапет галереи и невидящими глазами уставился вниз на улицу. У него было усталое лицо, и руки он скрестил на груди, как бы собираясь сохранить остатки сил.

— Всего двое. Понадобится много времени, чтобы разбудить их, но и тогда я не уверен, что мы сможем их использовать. А что это за Корабль Сквозь Море и Сушу, о котором говорил Ариох?

— Я читал о нем и раньше в Серебряной Рукописи и других книгах. Волшебный Корабль. На нем плавал мельнибонийский герой еще прежде, чем создалось государство Мельнибонэ и сама империя. Но где он находится и существует ли вообще до сих пор, об этом я не знаю.

— Кто вообще может об этом знать, — Дайвим Твар выпрямился и посмотрел на улицы внизу.

— Ариох. Но он отказался отвечать на мой вопрос, — Эльрик пожал плечами.

— А твои друзья, Духи Воды? Разве они не обещали тебе помочь? И уж кто-кто, а они должны все знать о кораблях.

Эльрик нахмурился, и морщины, совсем недавно появившиеся на его лице, еще больше углубились.

— Да, Страаша может знать. Но мне очень не хочется обращаться к ним за помощью. Духи Стихий не такие могущественные существа, как Повелители Хаоса. Мне не хотелось бы никакого волшебства, если этого можно избежать, Дайвим Твар.

— Но ты — волшебник, Эльрик. Совсем недавно ты доказал, что тебе под силу самые трудные из всех заклинаний, с помощью которых можно вызвать Повелителя Хаоса. И ты все еще колеблешься? Ты решил использовать волшебные силы, чтобы преследовать Ииркана. Ведь жребий уже брошен.

— Ты не можешь понять, какое физическое и умственное напряжение…

— Я могу понять, милорд. Я — твой друг. Я совсем не хочу, чтобы ты чувствовал какую-нибудь боль. Но все же…

— Существует еще и такое препятствие, как мое физическое здоровье, Дайвим Твар, — напомнил другу Эльрик. — Сколько времени еще смогу я поддерживать силы сверхсильными снадобьями? Да, они дают мне энергию, но тем самым истощают организм. Я могу умереть еще до того, как найду Каймориль.

— Тогда я умолкаю.

Но Эльрик сделал шаг вперед и положил свою белую руку на плечо Дайвим Твара.

— Но что мне терять, в конце концов? Нет. Ты прав. Я трус, что колеблюсь, когда на карту поставлена жизнь Каймориль. Я повторяю свои прежние глупости, те, которые вызвали все происшедшее. Я это сделаю. Ты пойдешь со мной к океану?

— Да! — Дайвим Твар почувствовал, что на его плечи тоже начинает ложиться груз той ответственности, которую так переживал Эльрик. Это было странное чувство для мельнибонийца, и Дайвим Твар понял, что оно ему совсем не по душе.

В последний раз Эльрик проезжал по этим местам, когда они с Каймориль были счастливы. Казалось, века прошли с тех пор. Какой он был глупец, считая, что счастье это будет продолжаться вечно. Он повернул голову своего белого коня к скалам и лежащему за ними морю. Шел легкий дождь. К Мельнибонэ быстро приближалась зима.

Они оставили лошадей наверху и спустились на берег. Над водой, не более, чем в пяти корпусах корабля от берега, висел туман. Он был абсолютно недвижим, и Дайвим Твару показалось, что они попали в какой-то безмолвный чужой мир, где живут души самоубийц, которым ничего не стоит справиться с ними. Звук шагов лошадей по гальке казался неприлично громким, и тем не менее он заглушался туманом, который словно всасывал в себя все шумы и жадно их пожирал, как бы для продления жизни.

— Сейчас, — прошептал Эльрик. Казалось, он не замечал тоскливого и мрачного окружения, — сейчас я должен вспомнить руны, которые так легко пришли мне на ум всего несколько месяцев тому назад.

Он отошел от Дайвим Твара и подошел ближе к берегу, где холодные волны набегали на песок. Там он тщательно уселся, скрестив ноги. Глаза его невидящим взором глядели в туман.

Дайвим Твару показалось, что высокий альбинос даже ужался, когда сел. Он словно превратился в легко ранимого ребенка, и сердце Дайвим Твара потянулось к Эльрику с щемящей жалостью, как к храброму нервному мальчику, и он совсем было хотел предложить, чтобы они забыли о всяком волшебстве и попытались найти земли Ойн и Йу обычными средствами.

Но Эльрик уже поднял голову — так собака поднимает голову, воя на луну. И когда странные, леденящие душу слова стали срываться с его губ, стало ясно, что даже если Дайвим Твар сейчас и заговорит, то его все равно не услышат.

Дайвим Твар и сам далеко не был новичком в Высоком Языка — как мельнибонийский дворянин он изучал его в детстве, но, тем не менее, слова, которые произносил Эльрик, казались ему странными, потому что альбинос произносил слова с особыми ударениями, одни подчеркивая, другие совсем легко, и пел их голосом от тяжелого баса до тоненького фальцета. Неприятно было слышать, как такие звуки исходили из горла простого смертного, и теперь Дайвим Твар наконец понял, почему Эльрику так не хотелось использовать свои волшебные силы. Хоть он и был мельнибонийцем, Повелителем Драконьих Пещер, он сделал несколько шагов назад с явным желанием отойти подальше к скалам и наблюдать за Эльриком оттуда, но он заставил себя остаться на месте, слушая продолжавшиеся заклинания. Долгое время продолжалось пение заклинаний. Дождь пошел сильнее, ударяясь о гальку берега, которая блестела, начисто отмытая. Еще сильнее бил он по спокойному черному морю, ударялся о голову поющей фигуры и заставил Дайвим Твара задрожать и поплотнее запахнуться в свой плащ.

— Страаша… Страаша… Страаша…

Слова смешивались с шумом дождя. Они уже даже были не словами, а просто звуками, которые мог произнести ветер или шум дождя, шум моря.

— Страаша…

Вновь Дайвим Твару не захотелось стоять на месте, но на этот раз ему хотелось подойти к Эльрику и сказать, чтобы он остановился, придумал какой-то другой способ добраться до Ойна.