Ведьмы не сдаются! - Муращенко Станислава Ростиславовна - Страница 11

– Гениальный вывод. И как это сделать? – ехидно спросила я, теребя край занавески.

– Интересный вопрос, – жизнерадостно ответила Амели. – Надо подумать.

Я страдальчески закатила глаза. У Амели был один небольшой недостаток – она любую даже самую мерзкую работу могла превратить в личный праздник, а своим энтузиазмом в таких случаях часто бесила окружающих. Меня, например. Я вообще-то обычно довольно спокойная, но в такие моменты подруга и святого может вывести из себя. Амели же, не обращая внимания на мою перекошенную физиономию, погрузилась в размышления, совершенно игнорируя нас с Бьеном.

– Слушай, а может, тебе не надо становиться человеком? – спросил он. – Обостренные чувства, физическая сила… единственное, что плохо, – так это то, где мы кровь брать будем.

А Амели жаловалась, что у нее соседи доставучие, вот с них и начнем, – сказала я, демонстративно улыбнувшись во все зубы и четыре клыка. От утренней мрачности и плохого настроения уже не осталось и следа, напротив, я была бодра, как вампир в полночь, и готова за один день перечитать всю библиотеку Института, шокировав библиотекаря. – А когда кончатся соседи, возьмемся за учителей, а в первую очередь – за Пасидона. Но вообще-то я загорать люблю и не позволю лишить себя этого священного права.

Но вампиры не загорают, – резонно возразил Бьен.

А они, наверное, и при жизни были блондинчиками, не переносящими солнца, а блондинка из меня – как из Амели тяжеловес.

Бьен оценивающе посмотрел сначала на мои волосы, потом на Амели, все еще шепчущую что-то себе под нос. Наверное, в этот момент она не мне одной напомнила бормочущий дымом паровозик, Я не поленилась и пустила в ход пятиминутное заклинание окрашивания волос. А что, мне так даже идет! Надо будет запомнить… к следующему экзамену, когда я захочу выставить себя идиоткой. Будет в противовес «Блондинке в законе» блондинка в магии – авось мне сделают поблажечку? Хотя ладно, шучу, шучу… мне это не надо.

Через полчаса мы с Бьеном уже откровенно скучали и перебрасывались в карты. Я-то надеялась, что с превращением в вампира что-что, а скучно мне уж точно не будет, но, выходит, ошибалась.

Ты опять дурак, – лениво сказала я, выбрасывая последний козырь.

Кто бы сомневался, – проворчал Бьен, раздавая карты.

Дураком он был уже пятый раз подряд. Я, конечно, и не подумала играть честно, а пользовалась новоприобретенными способностями – оказалось, в моем распоряжении что-то вроде частичной телепатии. Я могла слышать мысли только по одному выбранному предмету, и сейчас я выбрала этой темой карты. Интересно, какие еще новые способности теперь есть у меня, а я о них даже не подозреваю? Превращение в вампира может открыть мне новые возможности, я могу стать самой могущественной ведьмой… Честолюбие и мания величия всегда были среди моих недостатков.

Мы раздали карты по новой. Я попробовала не читать мысли Бьена и тут же продула. Бьен заметно повеселел. Не, ну я так не играю! Я уже вошла во вкус, начала выигрывать… все, пора завязывать с честностью. Долой совесть, даешь победу!

Когда карты надоели окончательно, мы принялись обсуждать поголовно всех наших знакомых, начав с однокурсников и кончая учителями. Кто говорит, что мужчины никогда не сплетничают? Ха! Нашей сестре до них еще идти и идти! Когда все темы для разговоров были исчерпаны, я уже сидела как на иголках по вполне понятной причине. Вставать было лень, но что поделаешь, если количество жидкости в мочевом пузыре зашкаливало за допустимую норму. К сожалению, оказалось, что с превращением в ходячего мертвеца надобность ходить в туалет у меня не отпала. А жаль. Этому я, наверное, была бы рада даже больше, чем более сильной магии. Зато хотя бы комары меня теперь кусать не должны. И то дело. Несколько минут я гак и просидела – уже не потому, что лень было вставать, а потому, что не могла решить, куда сначала идти: налить себе еще чая или в туалет. Мочевой пузырь победил, я выбрала туалет. Покосилась на Бьена, по его глазам было видно, что он решает тот же вопрос.

– Я первая! – крикнула я одновременно с Бьеном и рванулась к туалету.

К моему позору, он успел первым. Зато я налила себе чаю – слабая замена. Очень слабая.

К тому времени, когда мы оба вернулись в гостиную, поздравив друг друга с облегчением, Амели уже нетерпеливо ждала нас.

– Кажется, я вспомнила, – мрачно сказала она. – Единственный экземпляр заклинания хранится у Атрона, президента вампирьей страны Ливании. И вряд ли он захочет поделиться своими знаниями.

Я слегка понурила голову. Да, действительно. Что же, плакало мое возвращение, наверное.

– Ничего (тук-тук) мы поищем (тук-тук) другой способ (тук-тук), – выдала Амели, только выражение лица у нее при этом было странное. Ну да… откуда это «тук-тук»?

Мы дружно вскочили на ноги. Поиски непрекращающегося «тук-тука» заняли каких-то несколько секунд, приведя нас всех к окну. В него всеми конечностями отчаянно долбила замерзшая летучая мышь. Я открыла окно, впустив посланницу, а это, несомненно, был почтальон. Такой способ общения иногда используется среди нечисти, хотя есть куда более современные варианты. Мышка сделала круг почета по комнате, дождалась, пока мы отцепим от нее письмо, и улетела. На салатном с гербом конверте стояло мое имя. Я развернула письмо и зачитала вслух:

– «Уважаемая Лиера Полуночная, мы рады сообщить вам, что вы официально зачислены в категорию вампиров. Вам присвоен второй класс, упыревидный, и теперь вы являетесь официальной гражданкой Ливании со всеми правами, сопутствующими вашему положению. Вам присваивается имя Реехеана, которое в дальнейшем будет использовано во всех документах вампирьего общества. К письму прилагается ваш вампирий паспорт. Атрон, президент независимой вампирьей республики Ливании». И подпись.

Я растерянно свернула бумажку и потрясла конверт, доставая паспорт. Некоторое время я тупо смотрела на него, решая, что делать – возмутиться или просто расхохотаться.

– И у них законодательство! – восхитился непонятно чему Бьен. – Покажи паспорт.

Я перекинула ему тонкую книжицу черного цвета с кроваво-красными буквами. Бьен внимательно изучил ее и вернул мне, прокомментировав происшедшее глубокомысленным хмыканьем. Весело, что и говорить. Реехеана… брр… надо ж было такое придумать! Изверги какие-то. Мне свое имя специально зубрить придется.

Рес, а точнее его пегас, плавно приземлился на окраине столицы Ливании. На теплый прием он не надеялся хотя бы потому, что у всех жителей этой милой страны температура тела равна температуре окружающей среды, а зима была в самом разгаре. О чем собственно, и подумал Рес, когда под порывами ураганного ветра его пегас сел на заснеженную площадку, с трудом удерживаясь на одном месте. Летун всхрапнул и брезгливо затряс головой, пытаясь стряхнуть снег с гривы. Тот припорошил его, как седина, и Рес неосознанным движением стряхнул снежинки, «вернув молодость» своему пегасу.

– Потерпи немного, – подбодрил Рес верного летуна, похлопал его по шее и, символически привязав к ближайшему деревцу, пошел в город.

Он бы ни за что в здравом уме не прилетел сюда, но кто здесь говорил про здравый ум? Скорее про дружбу. Услышав о том, что его сон оказался вещим и Лиера превратилась в вампиршу, маг преисполнился решимости помочь подруге, пусть даже она и не считает его больше своим другом. За последние пару дней Рес успел довольно много прочитать по интересующей его теме и знал, что единственный экземпляр нужного заклинания хранится в сейфе у Атрона, вампирьего президента. А также то, что заклинание это не стоит применять раньше,– чем ровно через полгода после превращения, иначе это может иметь негативные (читай: летальные) последствия для подопытного кролика, то бишь вампира. Ну что ж, он добудет эти бумажки, расскажет про них Лиере, и через полгода она сможет стать человеком. Если захочет к тому времени, мрачно подумал Рес. Заклинание это могло не подействовать против воли, а шесть месяцев были как раз испытанием для новоявленного кровопийцы. Испытанием на человечность, что ли?