Искатели приключений на… - Гурангов Вадим Алексеевич - Страница 31

– Поддерживаю, – ответил Вовка. – Предлагаю дышать под «The Lone Deranger» группы «Hallucinogen».

– Обожаю эту музыку. Такая мощная, напористая! – согласился Серега.

Вскоре пришли девушки. Серега зажег свечи и ароматическую палочку, а Вовка расстелил коврики для йоги, накрыв их двумя одеялами. На пол легли четырехконечной звездой, головами в центр, чтобы лучше слышать дыхание друг друга. Справа от Вовки слышалось дыхание Даши, слева – Наташкино, а за головой – Серегино. Разом задышали мощно и слаженно. Вскоре у Вовки стали привычно неметь руки и ноги, а на лице появилась характерная маска. Потом он почувствовал, что его голова словно приподнимается вперед-вверх и тянет за собой тело.

Тарканов обнаружил себя несущимся с огромной скоростью в светящемся голубом тоннеле. От быстроты полета захватывало дух, а сердце замирало от восторга и страха одновременно. В конце тоннеля показался яркий золотой свет, который стремительно приближался. Вдруг раздался взрыв – такой, что Вовке даже показалось, будто у него лопнули уши и из них полился горячий поток. Тараканов оказался в космосе, а вокруг мерцали бесчисленные звезды. Где-то внизу ослепительным светом сиял выход из тоннеля. Словно издалека Вовка услышал чей-то голос, но слов разобрать не смог.

Затем он с удивлением обнаружил себя в содрогающемся теле. Постепенно Тараканов вспомнил, что его зовут Вовка, что он приехал на фестиваль «Танцующих Волшебников», что за его головой лежит Серега… Серега что-то говорит. «Зачем он разговаривает? Вот это вылет через макушку!» – пронеслось в голове Тараканова.

Затем Вовкин слух переключился в другой режим: он стал различать отдельные слова и понимать, что они обозначают. Однако смысл целого предложения по-прежнему оставался непонятен. Любопытный эффект произошел с визуальным восприятием. Окружающее пространство то появлялось в привычном виде, то расплывалось, и тогда Вовка видел странные световые пятна. «Как будто мерцает экран монитора», – подумал он.

Постепенно к Вовке вернулся дар речи, и, с трудом шевеля задеревеневшим языком, он нечленораздельно выговорил:

– Серега, ты зачем вернул?

Тараканов едва разобрал собственные слова. Его голос был непривычно низким и абсолютно незнакомым. Серега ответил:

– Сам только что приземлился. Прошло больше двух часов, пора девчонок возвращать.

Вовка взглянул на девушек. Даша продолжала ритмично дышать, как ни в чем не бывало, а Наташка не издавала ни звука. Вовка пошевелил закостеневшими пальцами левой руки и почувствовал холод ее руки. Сев на колени, ребята принялись аккуратно тормошить девчонок. Даша практически сразу пришла в себя, а с Натальей пришлось повозиться. Даша шептала подруге на ушко:

– Наташа, возвращайся, уже пора. Давай, милая, еще налетаемся, а сейчас – назад в тело…

Наконец, ее ресницы дрогнули, и вскоре она чуть приоткрыла глаза. Даша прошептала:

– Умница! Ты меня слышишь? Больше глазки не закрывай!

Наташа чуть прикрыла глаза и сразу открыла их, давая понять, что осознала сказанное.

Вскоре она окончательно пришла в себя. Серега поставил чайник, и начался разбор полетов. Оказалось, что все космонавты вылетели из тел через тоннель. Во время вылета девушки видели сверху всех четверых. А Наташка – и во время возвращения, причем влететь в тело ей удалось плавно и медленно.

Открытие сердца

Пора было ложиться спать. Вовка не растерялся и торопливо сказал:

– Чур, я сплю с Дашей.

Наташка смутилась, но потом, улыбнувшись, кивнула:

– Тогда я – с Серегой.

Наконец, Вовка остался с Дашей наедине и с трепетной нежностью обнял ее. По его груди разлилось приятное тепло, и он чувствовал, что у Даши в груди пышет такое же пламя. Сердца у обоих колотились в невероятном ритме. Губы любовников слились в сладком поцелуе. Тараканов буквально упивался вкусом ее мягких губ.

Вскоре их тела переплелись. Вовке казалось, что они с Дашей исполняют танец, придуманный ими давно и отрепетированный до блеска. Но в этом божественном танце было место и для импровизации. Каждый предугадывал движения партнера, и каждым следующим «па» усиливал нарастающий экстаз.

Даша испытывала непрекращающийся множественный оргазм, который то усиливался, то ослабевал. Ее тело сотрясали мощнейшие вибрации в различных плоскостях. Вибрации были такой силы, что иногда Вовка с трудом удерживал трепещущее тело. Они то форсированно дышали, то делали задержки после вдоха. Задержки получались умопомрачительной длительности. В эти моменты Вовкино тело буквально раскалялось, особенно центр груди и нефритовый стержень[34], который ощущался, как неестественно огромная кочерга.

И каждый раз, когда Вовка выдыхал после задержки, опаляя Дашу чудесным жаром, он испытывал оргазм. Причем оргазм не в привычном понимании этого слова. Вовке казалось, что вместе с ним взрывается вся Вселенная. На каждый Вовкин выдох Даша реагировала очень бурно, опаляя Тараканова ответной жгучей оргазмической волной…

Любовники погрузились в океан вечности, где не было времени…

Когда Вовка проснулся и посмотрел на часы, они показывали шесть. Значит, он проспал около трех часов, но в теле чувствовалась необычайная бодрость. Оно звенело и пело от переполнявшей его энергии. Даша тоже открыла глаза и, сладко потянувшись, сказала:

– Какие великолепные сны я видела! У меня чувство, что я вчера заново родилась.

– И у меня, милая.

– Вчера я испытала потрясающие оргазмы! Точнее, один – бесконечно длинный и бесконечно сладкий. Представляешь, я запомнила его в мельчайших подробностях.

– Давай, рассказывай! – с живым интересом посмотрел на нее Вовка.

– Сначала я увидела, как энергия ярко-зеленого цвета входит в сердечный центр. Потом проявились остальные шесть чакр. Они были бледные, но по мере нагревания тела цвета становились более насыщенными. Чакры были похожи открытые цветы, потом они стали раскручиваться все быстрее и быстрее, пока не превратились в шарики. Сверху появилось нечто, ростом с меня, по форме напоминающее вытянутый батон хлеба. К этому «батону», будто притянутые мощным магнитом, потянулись светящиеся лучики-ниточки от каждого шарика. Потом ниточки потянулись из рук, ног и других частей тела. «Батон» стал постепенно раскручиваться по часовой стрелке и превратился в пропеллер. Я завороженно наблюдала, как причудливо переплетаются и утолщаются тонкие золотистые лучики-нити. Позвоночник раскалился, и у меня мелькнула мысль, что «батон» – это мой позвоночник, который почему-то находится вне моего тела.

Пропеллер стал входить в мое влагалище. Когда он вошел полностью, в теле произошел мощный взрыв, и сверху на меня полился дождь из мельчайших светящихся капель, переливающихся всеми цветами радуги. Я полностью забыла ту, кем обычно себя считала. Я была влагалищем и втягивала в себя всю вселенную, с которой занималась любовью. То, что между нами происходило, было ошеломительно грандиозным! Нечто космических масштабов! Это был запредельный экстаз.

– Ты в конце кричала, визжала и плакала одновременно, – улыбаясь, произнес Вовка и с трепетной нежностью, едва касаясь губами, поцеловал Дашу.

Она вся завибрировала и со стоном выгнулась.

– Прекрати! – выдохнула Даша, – а то мы на йогу не пойдем.

– Точно, пора уже собираться, – отозвался Вовка и, соскочив с кровати, подал девушке руку, помогая подняться.

Вылет в блистающие миры

До конца фестиваля Даша не осталась. Ей нужно было возвращаться домой, поэтому она провела с друзьями всего три дня.

В последнюю ночь фестиваля Вовка, Серега и Наташка собрались на дыхательную медитацию. Они уединились между кудрявых сосенок недалеко от своего домика. Вовку охватило предвкушение чего-то необычного, внутри все трепетало от восторженного ожидания. Он чувствовал, что произойдет нечто очень важное. Его будто кто-то подталкивал: «Ну, давай, еще, еще!»