Подземка - Мураками Харуки - Страница 41

Тойода вышел из конспиративной квартиры на Сибуя в полседьмого утра и поехал на станцию Нака-Мэгуро линии Хибия. Завернул в купленную по ходу газету «Хоти Симбун» два пакета с зарином.

Ему было приказано сесть в поезд, отправляющийся до зоопарка Тобу в 7:59. Номер поезда В711T. Тойода сел в первый вагон и разместился на месте у двери. Поезд, как и во всякое обычное утро, наполнялся спешащими на работу клерками. Вряд ли для пассажиров этого вагона день 20 марта был каким-то особым. Лишь один неприметный день жизни. Тойода поставил сумку под ноги, тихонько вынул завернутые в газету пакеты зарина и опустил их на пол.

Ехал Тойода в том поезде недолго — минуты две. Не успел поезд отойти от начальной станции Нака-Мэгуро и остановиться на следующей, Эбису, как Тойода не колеблясь несколько раз проткнул концом зонтика пакеты, сразу же встал и вышел. Быстрым шагом поднялся по лестнице и сел в машину поджидавшего его Такахаси. Все прошло, как и планировалось, без происшествий. Будто он не зарин распылял, а чертил на белой бумаге по линейке длинную линию. Единственный просчет — это симптомы отравления зарином, которые проявились у водителя Такахаси по дороге на квартиру в Сибуя. Эффект дали зарин на кончике зонта и впитавшийся в одежду Тойоды газ. Но Эбису и Сибуя совсем рядом, поэтому конкретного ущерба не возникло.

Тойода проделал в пакетах дырки очень умело, и 900 мл зарина полностью, без остатка вытекли на пол. В районе Роппонти пассажиры первого вагона почувствовали дискомфорт, а перед станцией Камиятё паника достигла апогея. Люди, отталкивая друг друга, бросились открывать окна, но только это предотвратить беду уже не могло. На платформе Камиятё многим стало плохо, и их отвезли на «скорых» в больницу. Погиб один человек, еще 532 получили травмы разной степени тяжести.

Поезд В711Т, высадив пассажиров первого вагона, продолжал движение до Касумигасэки, где из поезда вышли все остальные, и состав вернулся в депо[61].

Сугадзаки-сан работает исполнительным директором в компании «Здания и менеджмент Мьёдзё», входящей в группу предприятий страховой компании «Мзйдзи». Новое прекрасное здание, в котором расположен офис его фирмы, в основном используется для обучения персонала страховой компании «Мэйдзи».

Старомодный, словно сошел с картины, уроженец Кюсю. По характеру прямолинеен, ненавидит бессмысленность и нечестность. С детства любил подраться, из-за чего пришлось сменить две средние и три старшие школы, что говорит само за себя. Родился в семье производителя саке, но алкоголь почему-то почти не употребляет.

Щуплый, но худощавое тело выглядит крепким. Всегда говорит, будто что-то уточняет. Прекрасная до удивления память. Настолько, что расспрашивавшие его полицейские усомнились: «Странно, что он помнит все так отчетливо и до мельчайших подробностей». Полный хозяин в семье, упрямый отец, последовательно жестко воспитавший трех дочерей, которые с рождения понятия не имеют, как перечить отцу. Редкий случай в наши дни.

Но при этом — не тупоголовый, не «упертый». Смотришь на него и думаешь: все мы не без греха. Сам он говорит: «Пожалуй, раньше я бывал суров, но сейчас несколько смягчился как человек. На работе стараюсь не навязывать свою волю, скорее веду себя как фонарь, оставшийся гореть при свете дня».

После встречи с зарином г-на Сугадзаки доставили в больницу с остановившимся сердцем и легкими. И врачи, и домашние начали готовиться к худшему. Но после трех дней без сознания он чудом выжил. Слушаешь его подробный рассказ и понимаешь, что граница между жизнью и смертью — такая призрачная вещь.

Младшая дочь по дороге на работу случайно села в тот же поезд той же линии Хибия, но, к счастью, в другой вагон, и это ее спасло.

Наш дом расположен по линии Тойоко. Переехали мы в него в 1962 году, там и живем уже больше тридцати лет. Дело в том, что дом построил отец к моей свадьбе. Все девять лет студенчества я обманывал отца, выманивал у него деньги. Тот признавался, что и сам обманывал своего родителя — с этим ничего не поделаешь. И на следующий год после свадьбы мы переехали в этот дом.

Просыпаюсь я в полседьмого. Слегка перекусив, в 7:05 минут выхожу из дома. Поездка по линии Тойоко до Нака-Мэгуро занимает около получаса. Нельзя сказать, что вагоны набиты битком, но сесть почти не удается. Я по характеру нетерпелив, поэтому по пути могу пересесть на экспресс. На платформе линии Хибия пропускаю первый и сажусь в следующий. Нака-Мэгуро — конечная станция, и, подождав следующий поезд, получается занять сидячее место.

Усевшись, я, как правило, читаю книги. После происшествия я перестал это делать, устают глаза… А так — люблю книги по истории. Тогда я читал «Истребитель Ноль». В детстве хотел стать летчиком, и до сих пор питаю интерес к самолетам. Я начал читать еще в поезде линии Тойоко, книга интересная, и я не заметил, как поезд прибыл на Нака-Мэгуро.

По правде говоря, ожидая в трехколонной очереди на платформе Хибия, я стоял шестым по счету. Обычно я встаю третьим, но в тот день зачитался и немного припозднился. Третьим садишься без проблем, шестым — уже проблематично.

Двери открылись, я пошел направо и сел на третье с краю место, но затем туда втиснулась женщина, и я оказался четвертым. Стало тесно. Я подумал немедля достать книгу. Иначе потом придется возиться — окружающие могут истолковать неверно. Я был в весеннем плаще, из кармана вынул начатую книгу. Сосредоточился и продолжил чтение. До конца оставалось страниц десять-двадцать, и я собирался дочитать их до своей станции. Но сосредоточиться я смог лишь спустя две-три минуты. Когда поезд миновал Эбису и подъезжал к Хироо.

Очнувшись в районе Хироо, я заметил сидящего слева человека в кожаной куртке. Я не отрывался от книги, но на Хироо почувствовал сильный запах. Подумал: как воняет кожа. Будто запах дезинфекции, похожий на крезол, или жидкость для снятия лака. Я подумал: какой вонючий малый, — и в упор смотрел ему в лицо. Он ответил мне взглядом: мол, что тебе нужно?

Однако вонь не прекращалась, и я продолжал пристально смотреть ему в лицо. Вдруг понимаю, что он смотрит не на меня, а сквозь меня назад. Я тоже посмотрел в ту сторону и увидел предмет размером с тетрадь. Под ногами второго от меня справа человека, отверстием по направлению движения поезда. Показалось обернутым в полиэтилен, но, по мнению прессы, то была газета. Однако мне она показалась полиэтиленом. И оттуда что-то протекало.

Вот откуда запах, подумал я. Но продолжал как ни в чем не бывало сидеть. К тому времени троих справа от меня уже не было. Я обратил на это внимание между Хироо и Роппонги.

Окружающие, ссылаясь на запах, попросили открыть окно. Окна открыли. Пассажиры даже не переговаривались, они возмущались в один голос. Но я подумал: на улице холодно, разве есть смысл открывать окна из-за такого запаха. Запах-то пустячный. Тем временем радом со мной села старушка. Потом увидела лужу и пересела на другую сторону. При этом она однозначно наступила ногой в зарин.

Как бы то ни было, за мной больше никого не оставалось, все перешли в переднюю часть вагона. Они только повторяли: «Какая вонь, какая вонь». — На все это я обратил внимание, подъезжая к Роппонги. Но к тому времени в голове начало шуметь. Слыша объявление по вагону: следующая станция — Роппонги, — я подумал о собственном малокровии. Сегодня оно, похоже, давало о себе знать. То есть состояние, похожее на малокровие. Немного подташнивает, глаза не видят, липкий пот.

Тогда я даже не догадывался, что состояние напрямую связано с запахом. Не задумываясь, грешил на малокровие. Среди наших родственников немало медработников, поэтому запах алкоголя или крезола я знал хорошо. Вот и подумал, что какой-то медик забыл свой пакет, а его раздавили, и жидкость протекла. Меня возмущало: почему никто не уберет пакет? И в самом деле, мораль нынче ни к черту. Не было бы мне тогда уже нехорошо, глядишь, сам бы подхватил и вынес пакет на платформу.