Это очень хорошо, что пока нам плохо… (сборник) - Коростылев Вадим Николаевич - Страница 51

– Здравствуйте, дети! – сказала Эли. – Я к вам. И… О, Рой, дай мне конфетку, Рой!

– Элли! Ступай назад! Как ты смела? – вскочила Рой.

Элли сбросила зелёное одеяло и оказалась в нарядном платье.

– Какая у тебя температура? – накинулась на неё сестра.

– Тридцать шесть и семь. Это смертельно, да?

– Н-ну, всё-таки! – тоном взрослой сказала Рой и, прикоснувшись губами ко лбу Элли, улыбнулась. – Ладно. Можешь остаться.

В гостиную в сопровождении Футроза вошли гости.

Рой всех представила.

– Да… ве…? – переспросил у Рой, словно не расслышав, Георг Ван-Конет, рыжеватый юноша с острым лицом.

– …нат, – закончил Тирей.

– Очень приятно! – Ван-Конет слегка кивнул, показав, что понимает разницу положений.

– Не обращайте внимания! – шепнула Рой Тирею. – Ван-Конет ужасно важничает. Его отец делает блестящую политическую карьеру и, возможно, будет губернатором. Но мы его проучим!

– Консуэло Хуарец, – присела перед Давенатом смуглая девочка и демонстративно протянула Давенату руку. Тот её пожал с благодарностью.

– Тортон! – комически присел вслед за Консуэло перед Давенатом черноволосый юноша лет восемнадцати.

– Надо проучить Ван-Конета! – шепнула ему Рой, взяла под руку и подвела к Элли.

Все трое о чём-то зашептались.

Футроз отвёл Давената в сторону и придирчиво оглядел его.

– Ну-с? Всё в порядке?

– Я ещё не поблагодарил вас, – тихо сказал Давенат. – Иногда мне кажется, я проснусь и всё исчезнет.

– Ну-ну, – добродушно отозвался Футроз, – будьте спокойнее. Ничего страшного не произошло.

К ним подлетела Элли:

– Позволь его увести, Тампико. Он нам нужен.

– Что вы сегодня надумали? – улыбнулся Футроз.

– Мы будем стрелять в цель! Давенат, вы должны хорошо попадать – у вас такие твёрдые глаза.

– Я присоединяюсь, – сказал Футроз. – Составим список и назначим приз. Не два, не три, а один…

Это предложение было уже обращено ко всем собравшимся в гостиной.

– Правильно, – поддержала Рой отца. – Один приз, чтобы не было никаких утешений. И он уже есть!

Рой выложила на стол нечто, видимо, наспех завёрнутое в газету.

– Какое-нибудь ехидство? – спросил Футроз, намереваясь пощупать свёрток.

Но поднялся крик:

– Тампико, это нечестно!

Слуга внёс мишень и ружьецо.

Мишень он поставил на террасе, раскрыв стеклянную дверь гостиной, ружьё передал Футрозу.

– Кто же первый? – Футроз обвёл взглядом молодых людей.

– Разрешите мне быть последним! – обратился к нему Давенат.

– Последний хочет быть первым, – улыбнулась Консуэло.

– Становится любопытно! – заметил Ван-Конет. – Некоторые из нас довольно ретивы. Что касается меня – выйду под номером, какой мне назначат.

– Тогда под номером первым, – протянул ему ружьё Футроз.

Ван-Конет взял ружьецо в правую руку и, вскинув его как пистолет, выстрелил с вытянутой руки.

– На круге с цифрой пятьсот, – заявил он, всматриваясь в мишень, затем выстрелил с левой руки.

– Только две руки! – попытался пошутить Тортон. – Как жаль!

– Нам хватит! – ответил Ван-Конет. – Пусть Рой перечеркнёт мои попадания.

Роэна взяла карандаш и пошла к мишени.

– Ван-Конет не попал в центр, но выбил девятьсот двадцать пять очков.

Все ахнули.

– Это случайно, – сказала Рой с состраданием, глядя на ставшее необычайно самодовольным лицо Ван-Конета. – Это не более как счастливая случайность!

– Понятно, случайность, – поддержал игру Рой Тортон и вздохнул ещё глубже и ещё тяжелее. – Дикий, нелепый случай!

Фуртроз засмеялся.

– Папа, отчего ты смеёшься? – спросила Элли, рассматривая Ван-Конета унылыми глазами. – Ван-Конет ошибся. Он не хотел попасть. Правда ведь, вы не хотели этого?.. Бедный! Как ужасно делать то, что не хочется!

– А ну вас! – отмахнулся Ван-Конет. – Девятьсот двадцать пять. Чего же ещё?

– Но не полторы тысячи! – вздохнул Тортон, принимая ружьё из рук Фуртроза и прицеливаясь.

– Не огорчайтесь! – уныло утешала Ван-Конета Рой. – В следующий раз вы попадёте по-настоящему, добровольно.

– Факт тот, что я получу приз! – объявил Ван-Конет и уселся на диване.

…Давенат не принимал участия в этой словесной перепалке.

За его спиной кто-то с кем-то спорил, раздавались лёгкие, как щелчки, выстрелы, а он смотрел на небольшую акварель, висевшую на стене гостиной: безлюдная дорога среди холмов в утреннем или вечернем озарении. Такой свет мог быть и на рассвете, и при закате. Художник нашёл некий световой перепад времени, и оттого дорога казалась уходящей в бесконечность.

– Это – «Дорога Никуда», – раздался рядом с Давенатом негромкий голос.

Давенат обернулся.

Рядом с ним стояла и смотрела в картину Консуэло Хуарец.

– Она так называется?

– Да. Так её назвал Футроз. Он купил её на аукционе. На обороте картины написано: «Пусть каждый, кто вздумает идти по этой дороге, помнит: на дороге многое случается и будет случаться. Остерегитесь!»

– На дороге человек! – взволнованно шепнул Давенат. – Видите?

…Действительно, на мгновение на дороге мелькнула спина уходящего и явно торопящегося человека.

– Нет! – шепнула Консуэло, всматриваясь в картину. – Вы – фантазёр?

– Вот он! – почти крикнул Давенат. – Он обернулся!

…Снова возникший на дороге человек оглянулся и внимательно посмотрел на Давената.

Давенат задохнулся:

– У меня такое чувство, словно он… приглашает меня за собой!

– Остерегитесь! – улыбнулась Консуэло. – Ведь это написано на обороте картины.

– Но вы видите его?

– Если зажмурюсь! – Консуэло на мгновение зажмурилась и грустно рассмеялась. – Нет. Даже так у меня ничего не получилось.

– Кто сейчас стреляет? – спросил Давенат, не в силах оторваться от картины.

– Тортон набил пятьсот. Рой – сто пятьдесят. Стреляла Элли. Но она зажмурилась, как я только что, и чуть не попала в стекло. Сейчас она снова пытается. Выигрывает Ван-Конет – девятьсот двадцать пять очков.

…Позади них, словно размытые расстоянием, слышались щелчки выстрелов, смех, неясные голоса…

– Можно мне постоять рядом и послушать ваши мысли? – коснулась Консуэло руки Давената.

Давенат согласно кивнул.

– Человек ещё идёт? Он не исчез?

Давенат снова кивнул.

– Куда? Зачем? – растерялась Консуэло.

…И, словно издалека, откуда-то из глубины картины возникла песня:

Песня смолкла, зажмурившаяся Консуэло открыла глаза.

– Я думала… в вас есть какая-то тайна… А тайны нет: вы… просто хороший человек!

…На плечо Давената легла рука Футроза.

– Ваша очередь, Тирей. Вы – последний. Постарайтесь перещеголять Ван-Конета. Но… девятьсот двадцать пять! Боюсь, что после Георга вы в безнадёжном положении.

– Давенат! Пожалуйста, Давенат! – закричала Элли.

Давенат увидел чёрные глаза Рой, стеснительно взглянувшие на него.

Словно в тумане он увидел глаза Консуэло.

– Что вы хотите? – спросил он, улыбаясь, у Элли.