Кафка на пляже - Мураками Харуки - Страница 17

«Звучит разумно, – подумав, заметил Тояма. – Хотя это не моя специальность, мне кажется, это наиболее вероятно. Непонятно одно. Что же сняло этот коллективный гипноз? Ведь должен быть какой-то спусковой механизм с обратным знаком».

Я признался, что не знаю ответа на этот вопрос. На этот счет можно лишь строить гипотезы. Полагаю, что по прошествии определенного времени автоматически включился механизм, прекративший действие гипноза. Я хочу сказать, что в системе, поддерживающей в порядке наш организм, изначально заложен очень большой запас прочности, и даже если временно контроль над ней захватывает какая-то иная, чужая система, через какое-то время организм, скажем так, подает сигнал тревоги и срочно запускает программу, которая должна устранить чужеродные элементы, блокирующие изначальные защитные функции организма – в нашем случае, воздействие гипноза – и депрограммировать их. Может быть, так?

Я объяснил военврачу Тояме, что за границей к тому времени было зарегистрировано несколько подобных случаев. Точных цифр, к сожалению, привести я не смог, поскольку не имел под рукой материалов. Все эти случаи отнесены к разряду «необъяснимых». Во всех – довольно многочисленные группы детей, одновременный обморок у членов группы, возвращение сознания через несколько часов. И полная потеря памяти на это время.

То есть случай, о котором идет речь, несомненно, необычен, однако не беспрецедентен. В 1930 году, по-моему, в английском графстве Девоншир, на окраине маленькой деревушки, произошел непонятный случай. Группа школьников, человек тридцать, шла по дороге. Вдруг ни с того ни с сего ребята один за другим без сознания стали падать. Но через некоторое время все очнулись и пешком дошли до школы, как будто ничего не случилось. Их тут же осмотрел врач и не нашел абсолютно ничего необычного с медицинской точки зрения. Что с ними было, никто из детей не помнил.

Примерно такое же происшествие зарегистрировали в конце прошлого века в Австралии. В пригороде Аделаиды около пятнадцати учениц частной женской школы, от десяти лет и выше, упали в походе в обморок, а потом пришли в себя. Ни травм, ни осложнений. Ничего. Посчитали, что это солнце виновато, хотя все девочки и сознания лишились, и в себя пришли почти одновременно. И никаких симптомов солнечного удара у них не обнаружили. Так этот случай и остался загадкой. Говорят, и день был нежаркий, но другого объяснения не нашли, поэтому и списали все на солнечный удар.

Происшествия похожи одно на другое: группа детей – мальчики или девочки; место действия – где-то в стороне от школы; все одновременно теряют сознание, почти в одно время приходят в себя и все обходится без последствий. Вот такое сходство. Что касается взрослых, которые оказались в такой ситуации, то некоторые теряли сознание, как и дети, а некоторые – нет. Каждый раз по-разному.

Были и другие случаи в этом роде, но только два из них, о которых я рассказал, либо четко запротоколированы, что дает основания говорить о данных, имеющих под собой научную основу, либо как-то задокументированы. Но у случившегося в Яманаси есть особенность – один мальчик так и остался под действием гипноза или потери сознания. Естественно, мы решили, что этот паренек – ключ, с помощью которого можно установить, что же все-таки произошло. Закончив работу на месте, мы вернулись в Токио и отправились в армейский госпиталь, куда его положили.

Значит, армия заинтересовалась этим происшествием, так как полагала, что оно может быть вызвано применением отравляющих газов?

Думаю, да. Но если вы хотите получить более точную информацию, лучше, наверное, прямо спросить у военврача Тоямы.

Майор медицинской службы Тояма погиб в марте 1945 года при исполнении служебных обязанностей во время бомбардировки Токио.

Очень жаль. Сколько одаренных людей на этой войне погибло.

Однако военное командование пришло к выводу, что так называемое «химическое оружие» здесь ни при чем. Почему? Пока неясно. Возможно, они посчитали, что это не имеет отношения к ходу военных действий. Как вы думаете?

Пожалуй. Военные к тому времени расследование данного происшествия уже завершили. Но тот мальчик – его звали Наката – все еще лежал без сознания в госпитале. Благодаря военврачу Тояме – он был лично заинтересован в этом деле, а в госпитале с ним считались. Таким образом, мы могли каждый день наведываться в госпиталь, ночевали там посменно и всесторонне обследовали лежавшего на койке мальчика.

Несмотря на потерю сознания, его организм функционировал совершенно нормально. Ему вводили через капельницу питательный раствор, почки работали исправно. Когда в палате с наступлением ночи гасили свет, он закрывал глаза и погружался в сон. Утром глаза открывал. Не будь мальчишка в бессознательном состоянии, можно было подумать, что он совершенно здоров. Можно сказать, он впал в кому, спал без сновидений. Когда человек видит сон, это можно понять по движению глазных яблок, выражению лица. Сознание реагирует на то, что снится. Более того – у человека учащается пульс. Однако у этого мальчика – Накаты – ничего из этих признаков мы не наблюдали. Частота пульса и дыхания, температура тела были чуть ниже обычного. Зато все эти показатели оставались на удивление стабильными.

Может быть, мои слова покажутся вам странными, но, глядя на него, возникало ощущение, что перед нами лишь физическое тело, оболочка. Она как бы осталась присматривать за порядком в отсутствие хозяина – постепенно снижала уровень жизнедеятельности организма и поддерживала минимально необходимые жизненные функции. А сам хозяин в это время находился где-то в другом месте и занимался чем-то другим. «Отделение духа от тела», – подумал я. Слышали про такое? Упоминания об этом часто встречаются в японских преданиях. Душа на время покидает тело и улетает куда-то далеко-далеко, за тысячу миль. Сделает там свои дела и возвращается обратно в тело. В «Повести о Гэндзи» * есть такие персонажи – «живые духи». Это примерно то же самое. Душа может оставлять тело не только когда человек умирает, но и когда он жив, хотя такое даже представить трудно. Или, может быть, такое отношение японцев к духам с древних времен укоренилось в сознании как нечто естественное, от природы. Однако научно доказать это совершенно невозможно. Даже гипотетически говорить об этом неудобно.

От нас, конечно, хотели, чтобы мы прежде всего вывели мальчика из комы. Привели его в чувство. И мы изо всех сил старались отыскать «контрприводной механизм», с помощью которого могли бы снять гипноз. Все перепробовали. Приглашали к нему родителей, громко звали по имени. Так несколько дней подряд. Но никакой реакции не добились. Использовали все применяемые в гипнозе способы воздействия – подвергали внушению, так и сяк хлопали в ладоши перед лицом мальчика, включали знакомую музыку, зачитывали на ухо отрывки из учебников. Приносили в госпиталь его любимую еду в надежде, что от знакомых запахов он очнется. Принесли из дома кота, в котором он души не чаял. В общем, делали все возможное, чтобы вернуть его к нормальной жизни. И никакого эффекта. Ноль, в буквальном смысле слова.

Но через две недели, когда мы, исчерпав все средства, выбились из сил и потеряли всякую надежду, мальчик неожиданно пришел с себя. Нашей заслуги в этом не было никакой. Такое впечатление, что пришло время и он просто взял и проснулся.

Тот день чем-то отличался от других?

Ничего заслуживающего особого упоминания не происходило. Все было как обычно. В десять утра медсестра брала у мальчика кровь. Да, вот что… У сестры дрогнула рука, и кровь случайно попала на простыню. Совсем чуть-чуть, несколько капель, и сестра простыню тут же сменила. Вот, пожалуй, и все. А спустя примерно полчаса мальчик открыл глаза. Он вдруг приподнялся на кровати, потянулся и огляделся вокруг. К нему вернулось сознание, и врачи могли бы сказать, что он практически здоров, – во всяком случае, он ни на что не жаловался. Но скоро выяснилось, что он ничего не помнит. Даже своего имени. Ни адреса, ни школы, ни родителей. Совсем ничего. Разучился читать. Не представлял, что находится в Японии, на Земле. Что такое Япония? Что такое Земля? Эти слова для него абсолютно ничего не значили. Парень вернулся в этот мир с абсолютно пустой головой. Как чистый лист бумаги.