Детский мир императорских резиденций. Быт монархов и их окружение - Зимин Игорь Викторович - Страница 22

После того как в феврале 1855 г. цесаревич Александр Николаевич стал императором Александром II, положение его

старшего сына изменилось, поскольку мальчик Никса стал цесаревичем Николаем Александровичем. Его отделили не только от младших братьев, но и стали учить по особой программе. При этом военизированный характер и воспитания, и образования по требованию Александра II полностью сохранялся.

Одним из воспитательных новшеств стало появление рядом с цесаревичем молодого боевого офицера, 28-летнего адъютанта князя И.А. Барятинского – Оттона Борисовича Рихтера, что было неслучайно.

О.Б. Рихтер

О своих намерениях и планах относительно наследника Александр II писал в мае 1858 г. «покорителю Кавказа» князю И.А. Барятинскому. В этом письме царь ссылался на генералов В.В. Зиновьева и А.А. Ливена, которые отвечали за весь круг вопросов, связанных с воспитанием цесаревича Николая Александровича. Александр II спрашивал мнение князя И.А. Барятинского о его адъютанте О. Б. Рихтере и сообщал, что он предполагает назначить его «заместителем гувернера при нашем старшем сыне, но прежде, чем мы это решим, желательно узнать Ваше мнение о его характере, чтобы понять, сможет ли он нам подойти. Речь идет о молодом человеке с надежным характером, который был бы другом и советчиком нашему сыну и развивал в нем своими занятиями и общением жажду к обучению. Важен ежедневный контакт с человеком, наиболее близким по возрасту к нашему сыну, из тех, кто его окружает. Вот пока все, что я хотел Вам сказать»213. В этом письме Александр II сформулировал основные требования, которые он лично предъявлял к воспитателям наследника-цесаревича.

Видимо, Барятинский дал Рихтеру самые лестные характеристики. Для этого были все основания. О.Б. Рихтер образование получил в Пажеском корпусе, по окончании которого в 1848 г. поступил на службу корнетом аристократического лейб-гвардии Конного полка. В 1853 г. уже как ротмистр Ахтырского гусарского полка принимал участие в Крымской войне, в осаде крепости Силистрия. По окончании войны Рихтера назначили адъютантом к главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом генерал-адъютанту А.И. Барятинскому. В 1856–1858 гг. Рихтер принимал участие в военных действиях против горцев в Большой Чечне, занятии долины реки Мичик, рубке просек и разработке дорог. В 1857 г. его произвели в полковники и назначили в Куринский пехотный полк. В 1858 г. Рихтер принимал участие во взятии Аргунского ущелья, командуя первой штурмовой колонною, за что получил золотое оружие с георгиевским темляком.

Такой послужной список 28-летнего полковника дорогого стоил, и в июле 1858 г. Рихтер прибыл в Петергоф для представления императору и принятия «окончательных решений». Смотрины прошли благополучно, и приказ с назначением состоять при наследнике-цесаревиче Рихтер получил 30 августа 1858 г.214

В 1859 г. у цесаревича появился персональный воспитатель-опекун — граф С.Г. Строганов. Тогда же для цесаревича был сформирован «Штат Двора Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича»215. Всего в состав его штата вошло 85 человек. Непосредственно обслуживали цесаревича 36 человек216. Кроме этого, по Конюшенному ведомству цесаревича обслуживали еще 49 человек217.

Согласно законам Российской империи, «достигший совершеннолетия вступает сам в управление своим имуществом; но с того времени до двадцатипятилетнего возраста при каждом лице Императорского дома, носящем титул Императорского Высочества или Высочества, состоит особый попечитель». Задачи попечителя состояли в том, чтобы давать «советы по всем делам, до имения его касающимся, и утверждает его волю, без чего она никогда не может быть действительною».

Познакомившись с прекрасно образованным юношей, граф Строганов изумился тому, что в цесаревиче он обнаружил «холодное и равнодушное отношение, если не отвращение к военному делу»218. Это было совершенно не типично для Романовых, искренне преданных офицерской службе. Такие настроения цесаревича вызвали недовольство Александра II.

Следует отметить, что отношения Александра II со старшим сыном складывались далеко не безоблачно. Современники упоминали, что царь был «строг к своему наследнику, скажу даже, в некоторых случаях, немилосерден…». Есть упоминания, что Александр II испытывал определенную ревность к своему старшему сыну как к преемнику и, возможно, поэтому позволял себе резкие замечания с запрещением выражать свое мнение «молокососу, как он его называл»219. Неоднократно Александр II упрекал хрупкого, интеллигентного сына в отсутствии мужественности и, возможно, травма спины цесаревича, полученная на скачках в Царском Селе, была результатом стремления цесаревича показать свою «мужественность».

Молодой цесаревич Николай Александрович, по единодушным отзывам воспитателей и преподавателей, подавал большие надежды. Его интеллектуальные качества были неоспоримы. Однако в апреле 1865 г. цесаревич после тяжелой болезни умер.

Его преемником «по должности» цесаревича стал второй сын императора – великий князь Александр Александрович. Преподаватели, «навалившись» на цесаревича, с удивлением выяснили, что программа его воспитания и обучения была на порядок ниже, чем у его старшего брата. Мемуаристы объясняли этот факт влиянием императрицы Марии Александровны, которая сознательно снижала образовательные стандарты младших сыновей, чтобы они не заслоняли своего блестящего старшего брата, будущего российского императора.

Если это действительно так, то создавала она эти образовательные преимущества весьма и весьма тактично. Дети ее любили. Для них она была в первую очередь мамой, а уже затем императрицей. Такое в царской семье бывало далеко не всегда. Александр III вспоминал впоследствии: «Сколько было разговоров самых разнообразных, задушевных, всегда Мама выслушивала спокойно, давала время все высказать и всегда находила, что ответить, успокоить, побранить, одобрить и всегда с возвышенной христианской точки зрения»220.

Второй и третий сын Александра II – великие князья Александр и Владимир росли вместе. Они жили в одной комнате, у них были одни воспитатели, они вместе делали уроки и отвечали преподавателям. Перед сном они совершали обязательные прогулки по Дворцовой набережной. Эту близость братья сохранили на протяжении всей жизни.

У воспитателей, наблюдавших за будущим Александром III и его братом, подчас возникали недоуменные вопросы. В ноябре 1861 г. один из воспитателей с удивлением записал в дневнике: «Я всегда удивлялся, смотря на Александра Александровича, и думаю, как юношу почти в 17 лет могут занимать детские игры, как, например, перекидывание снега лопатой»221. А между тем из этого «перекидывания снега» выросла целая традиция, и уже никто не удивлялся, когда Николай II за зиму, «здоровья ради», перекидывал тонны снега. Конечно, представить Николая I с лопатой, разгребающего дорожки в парке, трудно, но для Александра III и Николая II этот образ был уже вполне органичен.

Вызывало удивление воспитателя и несколько инфантильное отношение молодых великих князей к девушкам: «Они почти с ними никогда не говорят, а если случится перемолвить слово, то совершенно так же, как с каким-нибудь товарищем, как с Гришей Гогелем, например, разве что немного покороче, чтобы скорее отделаться»222. А между тем впоследствии, после весьма кратковременных юношеских увлечений, Александр III и Владимир Александрович превращаются в самых верных мужей.

Были у молодых людей и редкие экстремальные приключения, воспоминания о которых бережно хранились долгие годы. В июне 1864 г. состоялся пеший «поход» компании великих князей и их ровесников из Царского Села в Гатчину. Все произошло довольно спонтанно, поскольку они вышли в 4 часа пополудни и пришли в Гатчину только вечером, в половине десятого. При этом молодые люди чувствовали себя настолько хорошо, что на следующий день вернулись пешком в Царское Село через Ропшу. Александр III потом всю жизнь хранил в своем рабочем столе альбом с зарисовками сценок этого «похода». Из этого приключения у двух императоров – Александра III и Николая II выросла прочная привычка к длительным пешим прогулкам в хорошем темпе. Эти прогулки позволяли отключиться от бесконечной рутинной работы, которая занимала все время самодержцев.