Хороший день для кенгуру - Мураками Харуки - Страница 4

— В призраков, значит, верите?

— Верю.

— А в вампиров — нет?

— Не верю.

— И чем же призрак от вампира отличается?

— Призрак — антитеза физического сущего, — ляпнул я наобум. У меня такие штуки здорово получаются.

— Хм-м.

— А вампир — это смена ценностей на оси плоти.

— Выходит, антитезу вы признаете, а смену ценностей — нет?

— Стоит раз признать какую-нибудь ахинею — потом уже не остановишься.

— Вы образованный человек!

— Семь лет в университете отучился, — рассмеялся я. Глядя на бесконечную вереницу машин впереди, таксист сунул в рот тонкую сигарету и закурил. По салону поплыл запах ментола.

— А что бы вы сделали, если б и вправду увидели вампира?

— Наверное, растерялся.

— И все?

— А что, нельзя?

— Нельзя, конечно! Вера — великое дело. Представишь себе гору — и вот она, пожалуйста. Подумаешь, что горы нет — ее и не будет.

Прямо как в старой песне Донована.

— Ах вот вы о чем!

— Да-да.

Я вздохнул, не выпуская изо рта незажженную сигарету:

— А вы сами-то верите в вампиров?

— Верю.

— Почему?

— Что значит «почему»? Верю и все.

— Ну а доказать можете?

— Вера и доказательство — совсем разные вещи.

— Пожалуй.

Я решил больше не углубляться в эту тему и вернулся к пуговицам на блузке. Одна, вторая, третья…

— Но могу и доказать, — заявил таксист.

— Серьезно?

— Вполне.

— И каким же образом?

— Да я сам вампир.

Мы немного помолчали. Машина проползла еще метров пять. Дождевые капли все так же барабанили по крыше. На счетчике уже полторы тысячи с лишним.

— Зажигалку не дадите?

— Пожалуйста.

Я чиркнул белой «биковской» зажигалкой и закачал в легкие порцию никотина. Впервые за три дня.

— Ну и пробка! — посетовал водитель.

— Да уж, — сказал я. — Кстати, о вампирах…

— И что?

— Вы что, в самом деле вампир?

— Конечно. Какой мне смысл врать?

— И давно вы так?

— Девять лет уже. В тот год как раз была Олимпиада в Мюнхене[4].

— Остановись мгновенье, ты прекрасно.

— Вот-вот. Точно!

— Еще спросить можно?

— Валяйте.

— А почему вы это… таксистом работаете?

— Не люблю я все эти вампирские штучки. Кутаться в плащ, разъезжать в карете, жить в замке… Ничего хорошего. У меня все как положено: плачу налоги, лицензию имею. Хожу на дискотеки, в патинко[5]. Что? Странно?

— Да нет. Просто… как бы это сказать… до меня никак не дойдет.

— Так вы не верите?

— М-м?

— Что я вампир — не верите?

— Конечно же, верю, — поспешно заверил я таксиста. — Представишь себе гору — и вот она.

— Ну ладно.

— Вы и кровь пьете иногда?

— А как же? Я же все-таки вампир.

— Кровь, наверное, разная бывает — вкусная и невкусная?

— Ясное дело. Но ваша не подойдет. Слишком много курите.

— Бросить хотел, но вот не получилось.

— Самая подходящая — у молодых девушек. Это что-то!

— Кажется, я вас понимаю. А у артисток кровь как — ничего?

— У Каёко Касимото[6] — просто супер! У Кимиэ Сингёдзи[7] — тоже ничего. А вот у Каори Момои[8] — не очень. Совсем что-то на нее не тянет.

— Значит, и в этом деле толк надо знать?

— Еще бы!

Через пятнадцать минут мы расстались. Открыв дверь квартиры, я включил свет, достал из холодильника банку пива. Выпил и позвонил подружке, с которой в тот день так и не встретился. Ее послушать, так для этого была причина. Вот такие дела.

— Да, советую тебе не садиться в черные такси с номерами Нэрима[9].

— Почему? — спросила она.

— Там один водитель — вампир.

— Неужели?

— Точно.

— Беспокоишься за меня, что ли?

— А то как же!

— Черные с номерами Нэрима?

— Ага.

— Спасибо.

— Не за что.

— Ну тогда спокойной ночи.

— Спокойной.

Ее городок, ее овцы

Над Саппоро — первый в этом году снег. Возникает из дождя, снова превращается в дождь. Снег в Саппоро — явление не самое романтическое. Что-то вроде вредного родственника.

23 октября, пятница.

Из Токио я улетел в одной майке. Сел в Ханэде[10] на 747-й, не успел прокрутить в «уокмане» одну полуторачасовую кассету и вот, пожалуйста, — снег.

— Ничего не поделаешь, — говорит друг. — Он всегда в это время начинается. И приходит зима.

— Холодина какая!

— Зима и должна быть очень-очень-очень холодной. На то она и зима.

Мы с ним выросли в маленьком тихом городишке, недалеко от Кобэ. Дома наши стояли в пятидесяти метрах друг от друга, и учились мы в одной школе. Вместе путешествовали, вместе на свидания с девчонками бегали. А как-то раз так перепили, что из такси вывалились. После школы я поступил в Токийский университет, а он — в университет Хоккайдо. Женились на однокурсницах, моя была из Токио, его — из Отару[11]. Такова жизнь Все мы бесцельно скитаемся по земле, как семена растений, которые носит капризный ветер.

Наверняка в жизни все сложилось бы по-другому, если бы в Токийский университет поступил он, а я учился на Хоккайдо. Быть может, я бы пошел работать в турфирму, ездил по миру, а он осел в Токио и сделался писателем. Но в результате случайного стечения обстоятельств получилось то, что получилось: я романы пишу, он в турфирме работает. А театр «Орион» и сейчас сверкает огнями, как прежде.

У друга — сыну шесть лет. В отделении бумажника, где сезонка, всегда лежали три его фотокарточки. Хокуто играет с барашком в зоопарке Маруяма. Хокуто, наряженный к детскому празднику. И Хокуто верхом на ракете в парке аттракционов. Я разглядываю фотографии и отдаю другу. Мы пьем пиво и закусываем мороженой рыбой, холодной как лед.

— Как там Р поживает? — спрашивает он.

— Встретились недавно на улице. Случайно. С женой развелся, спутался с какой-то девчонкой.

— А Q?

— Работает в рекламной компании. Пишет какие-то жуткие тексты.

— Понятно.

И так далее, и тому подобное. Расплатившись по счету, мы выходим на улицу. Снег все идет.

— В Кобэ давно был? — интересуюсь я.

— Давно. — Он качает головой. — Далеко очень. А ты?

— Тоже давно не ездил. Да что-то и не тянет.

— М-м.

— Наверное, здорово там все изменилось.

— М-м.

Минут десять мы бродим по улицам. Тем для разговора больше нет. Я иду к себе в гостиницу, он возвращается в свою малогабаритную трехкомнатную квартиру.

— Ну будь здоров!

— И ты тоже.

Щелкает переключатель. Мы расходимся в разные стороны, чтобы дальше снова идти каждый своей дорогой. Наступит завтра, и мы, в полутысяче километров друг от друга, будем продолжать бесцельную борьбу со скукой, которая у каждого тоже своя.

В гостинице я включил телевизор. По местному каналу шла какая-то информационная передача. Не снимая обуви, я завалился поверх покрывала на кровать и, запивая холодным пивом сэндвич с копченой семгой, который попросил принести в номер, рассеянно уставился на экран.

Середину кадра занимает одинокая фигура молодой женщины в темно-синем платье. Камера снимает женщину по пояс и, словно хищный зверь в ожидании добычи, плотоядно смотрит на нее застывшим стеклянным глазом. Без смены ракурса, не приближая и не отдаляя объект. Совсем как в старых фильмах nouvelle-vague[12].

— Я работаю в информационном отделе мэрии города Р., — начинает женщина с легким местным выговором. Голос дрожит от волнения. — Наш городок небольшой — всего семь с половиной тысяч жителей. Особо ничем не знаменит, поэтому очень может быть, что вы о нем ничего не знаете.