Смерть на Ниле (др. перевод) - Кристи Агата - Страница 2

Маленькое создание, подобно пламени, ринулось к Линнет с широко раскрытыми объятиями.

– Милый ребенок, – подумал Уиндлешэм, – не то, чтобы хорошенькая, но безусловно привлекательная, такие прекрасные темные волосы и огромные глаза.

Он пробормотал какую-то вежливую чепуху и тактично вышел, оставив подруг наедине.

Жаклина тотчас же забросала вопросами. Линнет с детства помнила эту ее манеру.

– Уиндлешэм? Уиндлешэм? Ах, так это он и есть? Это ведь о нем пишут во всех газетах? Ты собираешься за него замуж? Так это правда, Линнет? Правда.

Линнет пробормотала:

– Возможно.

– Солнышко, как я рада! Он такой приятный!

– Ну, не надо об этом. Я еще ничего не решила.

– Разумеется! Королевы всегда медлят, выбирая достойного спутника.

– Джекки, не дури.

– Но, Линнет, ты же королева! Всегда была и будешь. Ее величество, королева Линнет, светловолосая королева Линнет. И я – поверенная королевы! Ее любимая фрейлина.

– Джекки, ну как тебе не стыдно. Милая, где же ты пропадала все эти годы? Взяла и исчезла. И ни разу не написала.

– Ненавижу письма. Где я была? Да знаешь, на три четверти в подземном царстве. Работала, понимаешь Нудные службы с нудными людьми.

– Милая, я бы хотела…

– Оказать царственную помощь? Знаешь, за этим я и явилась. Нет, нет, я не собираюсь просить в долг денег. До этого еще не дошло. Я пришла, чтобы просить об огромном, очень серьезном одолжении!

– В чем же дело?

– Если ты сама собираешься замуж за этого Уиндлешэма, наверное, ты поймешь.

Линнет смутилась, потом лицо ее прояснилось.

– Джекки, ты…

– Да, дорогая, я помолвлена!

– Так вот в чем дело! Вот почему ты так необычайно оживлена сегодня, больше, чем всегда.

– Я и сама это чувствую.

– Расскажи о нем.

– Его зовут Симон Дойль. Он большой, широкоплечий и такой невероятно наивный, простой, совсем мальчишка, и ужасно милый! Он беден. Ни гроша за душой. Он из семьи аристократической, но совсем обедневшей – знаешь, младший сын и тому подобное… Он из Девоншира. Он любит деревню, землю, животных. И вот в течение последних пяти лет ему приходится сидеть в душной конторе. А теперь дело сокращается, и он остается без работы. Линнет, понимаешь, я умру, если не смогу выйти за него! Я просто умру! Умру, умру…

– Джекки, не говори глупости.

– Я умру! Я схожу по нему с ума. А он по мне. Мы жить не можем друг без друга.

Она замолчала. В ее огромных глазах вдруг появились слезы, взгляд стал печальным. Она вздрогнула.

– Мне иногда становится страшно. Мы с Симоном созданы друг для друга. Никогда уже мне не понравится никто другой. Линнет, ты должна нам помочь. Я услышала, что ты купила это имение, и мне пришла в голову одна идея. Послушай, тебе ведь потребуется управляющий, может, даже два. Я прошу тебя, найми на эту работу Симона.

– Ах, вот что!

– Линнет очень удивилась.

Жаклина торопливо продолжала:

– Эта должность как раз для него. Он все знает о земле, он ведь, вырос в поместье. Как вести дела – научился в конторе. Линнет, ради меня, ты ведь возьмешь его на это место? Если не справится – всегда сможешь выгнать к черту. Но он справится. И мы будем жить в маленьком домике, неподалеку от тебя, и сможем часто видеться, и вокруг сад, и все будет так чудесно. Она встала.

– Ну, скажи же, что ты согласна, Линнет! Скажи! Прекрасная, золотистая Линнет! Моя любимая, самая дорогая подруга! Ну, скажи, ты ведь согласна?

– Джекки…

– Так согласна?

Линнет расхохоталась.

– Смешная ты, Джекки! Привези сюда своего жениха, я на него посмотрю, и мы обо всем договоримся.

Джекки обхватила ее и закружила по комнате.

6

Гастон Блондэн, владелец модного маленького ресторана «Шезматант», редко снисходил до разговора со своими клиентами. Но на этот раз он сделал исключение.

– Как же иначе, мсье Пуаро, – сказал он, – для вас место всегда найдется. Мне бы так хотелось, чтобы вы почаще оказывали нам честь.

Эркюль Пуаро улыбнулся, вспоминая печальный случай, в котором фигурировали труп, официант, мистер Блондэн и очаровательная леди.

Вы слишком добры, мистер Блондэн, – сказал он.

– Вы один, мсье Пуаро?

– Да, я один.

– Прекрасно, сейчас Жюли приготовит для вас небольшой ужин. Это будет поэма – истинная поэма! Женщины, как бы хороши они ни были, имеют один недостаток – они отвлекают наш мозг от пищи. Вы поужинаете с удовольствием, мсье Пуаро, обещаю. Так какое вино.

Разговор стал чисто деловым, в нем принял участие и метрдотель Жюли. Прежде чем удалиться, мистер Блондэн спросил, понизив голос:

– У вас серьезное дело?

Пуаро покачал головой.

– Я теперь свободен, – отвечал он грустно, – в свое время я достаточно заработал и теперь имею средства, чтобы наслаждаться жизнью.

– Вам можно только позавидовать.

– Нет, нет. Так поступать совсем не надо. Уверяю вас, бездельничать вовсе не так приятно, как это может показаться.

– Он вздохнул.

– Как справедлива поговорка «Человек изобрел работу, чтобы избавиться от необходимости думать».

Мистер Блондэн всплеснул руками.

– Помилуйте, в мире есть столько интересного. Путешествия, например!

– Согласен, путешествия. Я и собираюсь зимой отправиться в Египет. Говорят, там великолепный климат. Можно, наконец, избавиться от тумана, поздних рассветов, тоскливых бесконечных дождей.

Неслышно ступая, подошел официант, умело и быстро накрыл на стол – тосты, масло, ведерко со льдом – все атрибуты дорогого ужина.

Негритянский оркестр разразился нестройным оглушающим танцем. Лондон плясал. Пуаро наблюдал, невольно фиксируя впечатления.

У одних такие пустые глаза, другим все уже надоело или просто скучно, а некоторые кажутся такими несчастными. Как глупо, что юность считают счастливой порой жизни, напротив, юность – время самое уязвимое.

Но вот взгляд его стал мягче. Он увидел высокого широкоплечего мужчину и тоненькую изящную девушку. Они двигались, подчиняясь ритму своего счастья. Оказывается, счастье можно встретить и здесь, как, впрочем, всегда и повсюду. Музыка неожиданно оборвалась. Раздались аплодисменты, и оркестр снова заиграл. После второго захода юноша и девушка, привлекшие внимание Пуаро, вернулись за стол рядом с ним. У девушки горели щеки, она смеялась. Теперь Пуаро отчетливо видел ее лицо, обращенное к спутнику. В ее глазах он прочел что-то такое, от чего с сомнением покачал головой.

«Она слишком любит его, эта малышка, – пробормотал он про себя. – Это не безопасно. Нет, нет, это не безопасно».

И вдруг он уловил – Египет. Теперь он четко слышал их голоса: голос девушки, юный, взволнованный, счастливый и с легким иностранным акцентом, и голос ее спутника, приятный низкий голос образованного англичанина.

– Я вовсе не собираюсь считать цыплят по осени. Но я уверяю тебя, Линнет все для меня сделает!

– Я сам могу для нее кое-что сделать!

– Глупости, просто это подходящая для тебя работа!

– Ну что ж, я сам думаю, что сумею быть полезным. Я постараюсь… ради тебя.

Девушка тихо засмеялась, бесконечно счастливая.

– Мы подождем три месяца, чтобы быть совсем уверенными, и тогда…

– И тогда я подарю тебе все сокровища мира. Согласна? И мы отправимся в Египет и там проведем наш медовый месяц. К чертям расходы! Я всю жизнь мечтал поехать в Египет. Нил, и пирамиды, и песок…

Он заговорил тихо, страстно:

– Мы все это увидим вместе, Джекки… вместе. Как прекрасно!

– Как бы мне хотелось, чтобы для тебя это было так же прекрасно, как для меня. Ты правда любишь меня так же, как я.

Голос ее вдруг задрожал, в глазах появился страх. Мужчина ответил быстро и сухо:

– Джекки, не глупи.

Эркюль Пуаро пробормотал про себя: «По-настоящему любит тот, кого меньше любят. Да, мне тоже хотелось бы знать…»

7

Джоанна Саутвуд говорила: