Свидетель обвинения (др. перевод) - Кристи Агата - Страница 2

Но Леонард Воул не захотел думать ни минуты:

– Меня не в чем упрекнуть. Все было честно; более того, я всегда старался действовать в интересах мисс Френч.

– Я вижу, вы слишком умны, чтобы лгать в столь серьезном деле.

– Ну, разумеется! – воскликнул Воул. – У меня не было причин убивать ее! Даже если допустить, что я намеренно не прерывал знакомства, рассчитывая получить деньги, то смерть ее значила бы крушение всех моих надежд.

Адвокат вновь принялся протирать пенсне.

– Разве вам не известно, мистер Воул, что в оставленном завещании мисс Френч назначает вас единственным своим наследником?

– Что?!

Воул вскочил со стула и уставился на мистера Мейхерна в непритворном изумлении.

Мистер Мейхерн не счел нужным повторять свои слова и лишь кивнул в ответ.

– Вы хотите сказать, что ничего не знали о завещании?

– Говорю вам – нет. Это совершенная неожиданность для меня.

– А если я сообщу вам, что служанка мисс Френч утверждает обратное? Она также заявила, что хозяйка сама намекнула ей, что советовалась с вами по поводу своего намерения.

– Джанет лжет! Она подозрительная и к тому же чертовски ревнивая старуха. При мисс Френч она была чем-то вроде домашнего тирана. Меня она не очень-то жаловала.

– Вы думаете, она способна оклеветать вас?

– Да нет, зачем ей? – Воул выглядел искренне озадаченным.

– Этого я не знаю, – сказал мистер Мейхерн. – Но уж больно она на вас зла.

– Ужасно! Будут говорить, что я добился расположения мисс Френч и вынудил ее написать завещание в мою пользу, выбрал время, когда она была одна, и… А утром ее нашли мертвой. О боже, как это ужасно!

– Вы ошибаетесь, Воул, думая, что в доме никого не было, кроме убитой, – прервал его адвокат. – Джанет, как вы помните, ушла в тот вечер раньше обычного: у нее был выходной. Однако в половине десятого ей пришлось вернуться. Джанет вошла в дом с черного хода, поднялась наверх и услышала в гостиной голоса. Один из них принадлежал ее хозяйке, другой – какому-то мужчине.

– Но в половине десятого я… – От былого отчаяния Воула не осталось и следа. – В половине десятого!.. Так я спасен!!!

– Спасены? Что вы имеете в виду? – не понял мистер Мейхерн.

– В это время я был дома. Жена может подтвердить. Примерно без пяти девять я простился с мисс Френч, а уже двадцать минут десятого сел ужинать. Слава богу!

– Так кто же, по-вашему, убил мисс Френч?

– Вор-взломщик, разумеется. Если бы не дурацкая подозрительность Джанет да не ее неприязнь ко мне, полиция не тратила бы на меня время, не шла бы по ложному следу.

– Едва ли это так, – сказал адвокат. – Подумайте сами, мистер Воул. Вы говорите, что в половине десятого были дома, а служанка ясно слышала мужской голос. Вряд ли бы стала мисс Френч разговаривать с грабителем.

– Да, но… – Не найдя что возразить, Воул растерялся. Вскоре, однако, он сумел преодолеть свою слабость. – В любом случае я здесь ни при чем. У меня алиби. Вам непременно нужно увидеться с Ромейн. Она подтвердит мои слова.

– Обязательно, – согласился мистер Мейхерн. – Я хотел сразу же встретиться с вашей женой, но она куда-то уехала из Лондона. Насколько мне известно, миссис Воул возвращается сегодня, и я намерен отправиться к ней, как только мы закончим нашу беседу.

Воул удовлетворенно кивнул; видно было, что теперь он совершенно успокоился.

– Простите мой вопрос, мистер Воул. Вы очень любите жену?

– Конечно.

– А она вас?

– О, Ромейн очень предана мне. Ради меня она готова на все.

Чем больше воодушевлялся Воул, рассказывая о жене, тем неспокойнее становилось на душе у мистера Мейхерна. Можно ли вполне доверять показаниям бесконечно любящей женщины?…

– Кто-нибудь видел, как вы возвращались домой двадцать минут десятого? Служанка, может быть?

– У нас приходящая служанка, в семь часов она уже кончает работу.

– Не встретили ли вы кого-нибудь на улице?

– Из знакомых никого. Правда, часть пути я проехал на автобусе. Возможно, кондуктор вспомнит меня.

Мистер Мейхерн с сомнением покачал головой:

– Есть ли кто-нибудь, кто мог бы подтвердить свидетельство вашей жены?

– Нет. Но ведь это и не нужно, не так ли?

– Надеюсь, что в этом не будет необходимости.

Мистер Мейхерн поднялся, протянул Воулу руку:

– Несмотря ни на что, я верю в вашу невиновность и надеюсь, нам удастся доказать ее.

Леонард улыбнулся открытой улыбкой:

– Я тоже на это надеюсь. Ведь у меня верное алиби.

Мистер Мейхерн ничего не ответил и вышел из комнаты…

Воулы жили в маленьком неказистом домике недалеко от Пэддингтон-Грин. Туда и направился мистер Мейхерн.

Дверь ему открыла немолодая, грузная женщина, скорее всего, та самая приходящая служанка, о которой говорил Воул.

– Миссис Воул вернулась?

– Да, час назад. Но не знаю, сможет ли она вас принять.

– Думаю, сможет, если вы покажете ей вот это. – И мистер Мейхерн достал свою визитную карточку.

Женщина недоверчиво посмотрела на него, вытерла руки о передник и осторожно взяла карточку. Потом закрыла дверь перед самым носом адвоката и оставила его стоять на улице. Через несколько минут она вернулась; что-то едва заметно переменилось в ее отношении к мистеру Мейхерну.

– Входите, пожалуйста.

Вслед за женщиной адвокат прошел в небольшую уютную столовую. Ему навстречу шагнула высокая, стройная брюнетка.

– Мистер Мейхерн? Вы, кажется, занимаетесь делом моего мужа. Вы пришли от него? Прошу вас садиться.

Когда она заговорила, легкий акцент сразу выдал в ней иностранку. Приглядевшись повнимательнее, мистер Мейхерн отметил чуть широковатые скулы, пожалуй, излишнюю бледность, замечательные глаза, характерные движения рук. Во всем ее облике угадывалось что-то чужое, неанглийское.

– Дорогая миссис Воул, вы не должны предаваться отчаянию, – начал адвокат и осекся: было совершенно очевидно, что миссис Воул и не собиралась отчаиваться. Напротив, она держалась на удивление спокойно.

«Странная женщина. Такая невозмутимая, что начинаешь нервничать», – подумалось мистеру Мейхерну. С самой первой минуты встречи с этой женщиной он чувствовал себя неуверенно. Перед ним была загадка, которую ему, как он смутно сознавал, не под силу разгадать.

Мистер Мейхерн передал содержание разговора с Воулом. Она слушала очень внимательно, время от времени кивая.

– Значит, – сказала она, когда адвокат кончил свой рассказ, – он хочет, чтобы я подтвердила, что он пришел домой двадцать минут десятого?

– Но ведь он и пришел в это время!

– Не в этом дело. Я хочу знать, поверят ли моим словам? Кто-нибудь может их подтвердить?

Мистер Мейхерн растерялся. Настолько быстро ухватить самую суть! Нет, все-таки было в ней нечто, от чего он чувствовал себя не в своей тарелке.

– Никто, – дал он неутешительный ответ.

Минуту или две Ромейн сидела молча, и с губ ее не сходила странная улыбка. Чему только могла она улыбаться? Чувство тревоги, не покидавшее мистера Мейхерна, усилилось.

– Миссис Воул, я знаю, как вы преданы своему мужу…

– Простите, как вы сказали?

Вопрос этот совсем озадачил беднягу адвоката, и уже с меньшей уверенностью он повторил:

– Вы так преданы своему мужу…

– Это он вам сказал? Ах, до чего же тупы бывают мужчины! – с досадой воскликнула она, резко поднимаясь со стула.

Гроза, которую предчувствовал мистер Мейхерн, разразилась.

– Ненавижу его! Слышите, вы?! Ненавижу! Хотела бы я посмотреть, как его повесят!

Мистер Мейхерн не мог выговорить ни слова. Она приблизилась к нему; голос, взгляд, вся поза ее дышали гневом.

– Что, если я скажу, что в тот вечер он вернулся не двадцать минут десятого, а двадцать минут одиннадцатого? Что он знал о завещании, потому и решил убить? И сам – сам! – признался мне во всем?! Что, если я все это скажу на суде?

Глаза ее, казалось, насквозь прожигали мистера Мейхерна. Адвокат с большим трудом справился с волнением и ответил как мог твердо: