От кобры до медведя гризли - Гржимек Бернхард - Страница 57

Наше вмешательство (в самый последний, можно сказать, момент) принесло свои благодатные плоды. Как сообщил нам баварский Союз охраны природы, теперь там гнездятся уже около 60 пар филинов, в то время как на всей остальной территории Федеративной Республики Германии их в лучшем случае десять. Да и тем постоянно грозит опасность стать жертвой чьей-нибудь дурости. Несознательность отдельных граждан до сих пор встречается, к сожалению, нередко. Некоторые «любители природы» азартно разыскивают гнезда филинов, залезают на самую верхотуру, чтобы заснять их на фото- и кинопленку, пугают этим птиц, а при случае еще и разворовывают их яйца и даже птенцов. Подросших птенцов, наигравшись с ними дома, при случае продают «сокольничим» или людям, которые любят развешивать у себя на стенах чучела птиц. И хотя это строжайше запрещено и подлежит обложению штрафом, тем не менее кто может обнаружить подобные хищения?

Поэтому теперь решено охранять гнезда сов, а также сокола-сапсана по крайней мере в особо опасные для них весенние месяцы. Нашлись люди, которые по-настоящему любят свою родную природу и поступают так по велению совести, работая на общественных началах. Мы же со своей стороны стараемся оказывать им всяческую помощь: из средств «Фонда» им выделяется определенная сумма на покрытие необходимых трат, на транспортные расходы и на то, чтобы обеспечить им возможность ночевать вблизи охраняемых объектов. Для этого мы приобрели, например, бывшие в употреблении жилые вагончики, такие, которые используются обычно строительными рабочими на стройках.

В тех зоопарках, где понимают что-нибудь в этих вопросах, филины и даже крупные полярные совы успешно размножаются. Однако способными к дальнейшему разведению выведенные в зоопарках совы становятся лишь к двух-трехлетнему возрасту. Мы у себя во Франкфуртском зоопарке вывели уже не одно поколение филинов.

Итак, как я уже упоминал, совы видят днем так же хорошо, как и люди, а в сумерках, возможно, и получше нас, в полнейшей же темноте они не видят точно так же, как и мы. И тем не менее некоторым из них, как выяснили орнитологи, удается ловить свою добычу в кромешной тьме. Как они это делают?

Большие стоячие пучки перьев на голове у филина, ушастой совы и сплюшки, которые по желанию могут подниматься и опускаться, к слуху явно никакого отношения не имеют. Но зато у них ушные отверстия на голове, расположены несимметрично: одно несколько дальше назад, чем другое. Следовательно, шорохи поступают в оба уха не одновременно, что позволяет сове точнее определить направление, откуда исходят звуки. По сравнению с другими птицами у сов и размер барабанной перепонки значительно больше (по отношению к весу тела). Чтобы поточнее определить расстояние источника звука, совы часто сильно сдвигают в сторону голову, а то и все тело, особенно странно и даже смешно это выглядит у сипух. И именно сипухи успешнее всего умеют охотиться в полной тьме при помощи одного лишь чуткого слуха.

Чтобы это доказать, один исследователь устанавливал в лесу ночью два репродуктора и во время полета совы переводил шорох, издаваемый жертвой, с одного репродуктора на другой. Сову в полете фотографировали при инфракрасной вспышке (которая для птицы была незаметной) с интервалами в одну тысячную секунды. На снимках было видно, как сова мгновенно поворачивала свое «лицо» в сторону новой цели, то есть к другому репродуктору, замедляя свой полет, останавливаясь в воздухе, парила на месте и наконец пикировала на «новую добычу».

Из опытов М. Кониши выяснилось также, что сипуха способна воспринимать и очень тихие звуки и ориентироваться по ним. При этом звук от движения ее собственных крыльев не перекрывает шорохов, создаваемых жертвой. Потому что кран маховых перьев у совы обрамлены тончайшей бахромой и само оперение очень мягкое и гладкое, так что полет совы практически беззвучен. Шорохи, создаваемые совой, большей частью имеют частоту ниже тысячи колебаний в секунду (один килогерц). А поскольку шорохи, которые ей достаточно воспринять для определения местонахождения добычи, лежат обычно между шестью и девятью тысячами колебаний в секунду, то звук от движения собственных крыльев явно не создает помех для охоты совы. А так как высокочастотные колебания в звуке полета совы отсутствуют, то мелкие грызуны, настроенные как раз именно на такие высокочастотные колебания, не улавливают момента подлета к ним их врага.

Между прочим, слух у кошки и совы до высоты примерно семи тысяч колебаний в секунду очень схож. С увеличением числа колебаний слух у совы притупляется, а у кошки нет. Обе они в пределах от пятисот до девяти тысяч колебаний в секунду слышат лучше, чем человек. Но свыше двенадцати тысяч колебаний (12 килогерц) человек слышит лучше их.

А в общем и целом надо признать: сова все же обладает удивительными способностями, о которых мы и подозревать не могли!

Послесловие

О профессоре Бернгарде Гржимеке и его книгах написано много, в том числе и мной. Это уже девятая книга, переведенная на русский язык. Можно с уверенностью сказать, что Б. Гржимек стал одним из самых признанных и любимых писателей-натуралистов в нашей стране.

Этот «рыцарь охраны природы», как образно назвал его известный журналист и писатель В. М. Песков, необычайно много сделал для пропаганды идей охраны природы во всем мире. Его книги, а он написал около двадцати научно-художественных книг, неоднократно издавались, переведены на многие языки мира. А книга «Серенгети не должен умереть», изданная у нас дважды, стала классическим произведением — она переведена на тридцать языков и только в ФРГ тираж ее превысил миллион экземпляров. Трудно назвать человека, который столько сделал для охраны природы, особенно диких животных, как Гржимек. Не случайно он удостоен всех высших международных наград и почетных званий за охрану природы. В 1981 году ему было присвоено звание Почетного профессора Московского государственного университета.

Конечно, популярность Б. Гржимека создана не только его книгами, но и кинофильмами и телевизионными передачами. Большую роль сыграла необычайно энергичная, можно сказать, настойчивая общественная деятельность этого ученого. Неутомимый путешественник, объехавший весь мир и до сих пор, несмотря на преклонный возраст, ежегодно бывающий в африканских странах, он повсюду выступает по телевидению, добивается встреч с руководителями государств, местными представителями власти, директорами департаментов, владельцами предприятий или фирм — словом, со всеми теми, кто, по его мнению, принимает решения, связанные с использованием природных богатств. Настойчиво убеждая их в необходимости тех или иных природоохранительных мероприятий, он не забывает и о их социально-экономической стороне. Огромный международный авторитет Б. Гржимека связан не только с его великолепным знанием природы, но и с его большим умом, тактом в оценке происходящих событий.

Необычайный успех книг Б. Гржимека, несомненно, определяется как литературным талантом автора, так и содержательностью его произведений. Тонко подмеченные профессиональным натуралистом особенности природы, большой познавательный материал сочетаются в книгах с глубокими суждениями широко мыслящего человека.

В книге «От кобры до медведя гризли» Б. Гржимек остается верен себе. Наряду с красочными описаниями малоизвестного широким читателям образа жизни серых куропаток, зимородков, сов, луговых собачек, японских макак и других животных в этой книге есть главы с призывами и обоснованиями необходимости охраны природы. Эти призывы, как всегда у'Б. Гржимека, не только эмоциональны, но и научно обоснованны. Они воспитывают, учат тому, как можно достигнуть гармонии между человеческим обществом и природой при всевозрастающем, но разумном использовании ее богатств.

Призывая оберегать природу, Б. Гржимек отлично понимает необходимость эксплуатации природных ресурсов. Его негодования относятся к жадным до наживы торговцам, владельцам фирм, браконьерам и всем тем, кто ради личных интересов готов истребить все живое. Правда, в ряде случаев автор не лишен известной доли сентиментальности. Он с грустью пишет, что среди хлебных полей исчезают васильки, а трактор сменил лошадок. Однако здесь же, понимая неизбежность индустриализации сельского хозяйства, он пишет о том, что в ФРГ за послевоенный период прекратила свое существование добрая половина мелких крестьянских хозяйств, вытесненных крупными сельскохозяйственными предприятиями, что явилось неизбежным процессом развития.