Конан идет по следу - Мур Шон - Страница 22

Храм стоял совсем недалеко от королевской резиденции, так что вскоре молодой жрец уже стоял перед воротами. Откуда ему было знать, что в это самое время в глубине дворцовых подземелий погибал от яда капитан Сальворас, а Конан-киммериец бежал извилистыми каменными коридорами!..

Мадезусу стоило немалого труда убедить скучающих караульщиков впустить его внутрь. Наконец один из них, высокий и долговязый (от него еще и немилосердно разило дешевым вином), провел его ко входу. Двойные двери, сработанные из железа и прочного дерева, казались при луне неподвижными монолитами. Стражник извлек из ножен кеч и трижды гулко стукнул в двери плоской стороной лезвия. Вскоре на уровне глаз открылось небольшое отверстие.

– Джеваро, бездельник!.. – донесся оттуда ворчливый хриплый голос, говоривший с непроходимым зингарским акцентом. – До рассвета еще далеко, а посему, во имя черной бороды Эрлика, катись-ка ты, ленивый говнюк, прочь!.. Э-э, да ты тут не один! Что еще за посетители посреди ночи? Никак жрец из храма Митры? И что тебе ночью не спится, жрец?..

Мадезус слабо улыбнулся, слушая его болтовню. Форменный зингарский пират, оставшийся без корабля. Самого бы его расспросить, каким ветром его занесло так далеко от родных мест. И от моря.

– У меня срочное дело, касающееся короля, – кротко обратился он к «пирату». – Пожалуйста, впусти меня без промедления!

– Что?.. Да чтобы я ни свет ни заря впустил во дворец незнамо кого?! И к тому же еще без бумаг?.. Будь ты, парень, хоть трижды жрец, я и не подумаю откры…

– А теперь, зингарец, слушай меня внимательно, – медленно, с расстановкой проговорил Мадезус. Его рука лежала на амулете, брови сосредоточенно сошлись у переносицы. – Ты сейчас откроешь для меня эту дверь. После чего отправишь этого стражника обратно на его пост. А когда я уйду, ты забудешь, что мы с тобой вообще когда-то встречались. Исполняй!

Его голос звучал властно и непререкаемо. Незримые волны магической энергии легко проникли сквозь толстый череп упрямого привратника.

– С-сейчас… сейчас отворю, почтенный жрец… – засуетился зингарец и вдруг опять заорал: – Джеваро! Ты еще здесь, вонючий акулий корм? Живо на пост, пока я твои кишки по стене не размазал!

Мадезус слышал, как звенели ключи. Некоторое время спустя дверь действительно распахнулась. Жрец шагнул внутрь, гадая про себя, сколько еще препятствий встретится на его пути к королевской опочивальне. Может быть, проникновение внутрь дворца было еще не самым сложным, что ему предстояло?.. Продолжая поддерживать гипнотическое заклятие, он снова обратился к привратнику, выспрашивая, как пройти к королевским покоям. Почему-то он был уверен, что Эльдран обитал где-нибудь на верхних этажах дворца, но зингарец уверил его в обратном. По его словам, королю больше нравилось жить поближе к земле.

Мадезус прошел несколько длинных, узких коридоров, не встретив ни души. Он не знал расположения дворцовых покоев; оставалось надеяться, что зингарец дал ему верные ориентиры. Как бы то ни было, в залах и переходах не было видно ни стражи, ни слуг. Видимо, все дворцовые обитатели еще мирно спали, – только рассвет наполнит помещения людьми и гомоном обычного дня. Безлюдье несколько удивило Мадезуса, но потом он решил, что это было ему как раз на руку. Чем меньше лишних глаз, тем и лучше.

Еще несколько поворотов – и он окажется перед наружной дверью апартаментов Эльдрана… Сердце Мадезуса невольно заколотилось. Ему предстояла первая схватка с мутари, и ставкой будет жизнь короля. Уж верно, демон, подосланный к Эльдрану, станет сопротивляться, и как знать наперед, чем кончится их поединок?.. Не превысит ли черная сила мутари его, Мадезуса, жреческую благодать?..

Что ж! Очень скоро он это доподлинно выяснит.

…Он сразу узнал этот короткий, широкий коридор: точно таким его описывал зингарский «пират». А вот и дверь направо – туда-то ему и нужно. Он увидел еще две двери по левую руку и отметил про себя, что одна из них была настежь распахнута и как-то кособоко висела на едва державшихся петлях. Запор, находившийся со стороны коридора, был и вовсе выдран, что называется, с корнем. Какая-то жуткая силища разорвала толстые железные полосы, точно пергаментные обрезки! И кто это так похозяйничал в двух шагах от королевской опочивальни?.. Взломанная дверь пробудила невольное любопытство Мадезуса: весь остальной дворец, насколько он понял, был отменно ухожен.

На всякий случаи он подошел поближе и заглянул внутрь… И едва не вскрикнул от неожиданности, когда его вдруг сцапали сзади. Но даже и вздумай он закричать, ничего бы не вышло. Широченная лапища зажала ему рот и так рванула назад, что жрец потерял равновесие.

– Ш-ш-ш! Тихо, Мадезус! – раздался над ухом знакомый хриплый голос. Он показался митраиту знакомым. И точно: – Это я, Конан!.. Пожалуйста, не шуми! Мне нужна твоя помощь!..

Мадезус послушно кивнул, втихомолку гадая, что позабыл во дворце гигант киммериец. Рука, зажимавшая рот, исчезла: варвар выпустил его. Ткнув пальцем в сторону выбитой двери, он жестом предложил жрецу следовать за собой. Только тут Мадезус заметил, что вторая дверь, только что плотно затворенная, была теперь приоткрыта. Похоже, за ней-то и прятался киммериец. Жрец только подивился про себя бесшумной кошачьей повадке, на которую, оказывается, способен был черноволосый великан. В самом деле, он не мог припомнить ни малейшего звука. Небось в обширном пустом коридоре любой шорох прозвучал бы, как гром!

Мадезус без особой охоты прошел следом за Конаном в комнату за взломанной дверью. Комната была чем-то вроде прихожей перед лестницей в подземелье. Этим, кстати, объяснялось, почему и запор, и петли помещались снаружи. Жрец только вздохнул: теперь было ясно, кто учинил погром. А ведь всего несколько дней назад он лечил Конану сломанное запястье!.. Если хоть часть киммерийцев были таковы, как этот, – поистине, жизненная сила далекого народа заслуживала всяческого восхищения.

Еще Мадезус пришел к выводу, что Конан, по всей видимости, был заперт в тюремном подвале и совершил оттуда побег. Чем иначе объяснить разрушения, представшие его глазам? Внутри комнаты обнаружилась еще одна дверь – примерно в таком же состоянии, что и первая. Возле нее в лужах крови лежали двое невероятно изувеченных стражников, оба мертвые. За дверью начиналась узкая каменная лестница. Она вела вниз. Конан направился прямо туда и вновь пригласил жреца за собой. Нахмурившись при виде мертвецов, Мадезус шагнул на ступеньки, потом остановился.

Конан кое-как поправил дверь, но совсем поставить ее на место не удалось: слишком сильно она пострадала. Над лестницей висели сразу два светильника, и потому здесь было куда светлее, чем в комнате и даже в коридоре. Только тут Мадезус заметил, в каком плачевном состоянии был киммериец. Чудовищно грязный, он был еще и сплошь в синяках, порезах и кровоподтеках. Кое-где сочилась свежая кровь, но синеглазый исполин явно отказывался обращать внимание на страдания тела.

– Конан! – тихо обратился к нему жрец. – Нити наших с тобой жизней снова переплелись на ткацком станке Судьбы. Насколько я помню, ты всячески старался избежать соприкосновения с городской стражей… Скажи, что привело тебя во дворец?

– Я разыскивал Хассима – подонка, повесившего на меня убийство принцессы, – проворчал киммериец. – Я искал справедливости, а сам чуть не попал смерти в брюхо! Эрлик бы уволок всех этих цивилизованных людей с их погаными выкрутасами!.. Не город, а сплошное гнездо подкупа и обмана! Во имя Крома, – у диких пиктов и то больше понятия о чести, чем у жителей Пайрогии, да провалилась бы она в тартарары! Эти говнюки загнали меня в ловушку, потом приковали к стене в вонючем подземном каземате. Там я должен был торчать до рассвета, пока палач не снесет мне башку топором. Вот так у них тут вершится справедливость!

И вот вишу я, значит, в цепях, и тут появляется Сальворас, капитан городской стражи, и притаскивает на плече Хассима, чтобы запереть его в клетушку рядом с моей. Мошенник должен был пойти на плаху вместе со мной, да Сальворас спровадил его в преисподнюю, не дожидаясь рассвета. Заморийский засранец как-то вывернулся у него из рук и пырнул его в спину отравленным кинжалом. Он и мне хотел выпустить кишки, точно связанному хряку на бойне. Да тут капитан – хватило же силы на время очухаться от яда! – метнул ему в спину кинжал. Кром!.. Ох и бросок был, любо-дорого вспомнить!..