Французский связной - Мур Робин - Страница 6

Вот, наконец, один из магнитофонов включился. Послышалась серия щелчков, и задрожали стрелки индикаторов. Оказалось, клиент закусочной звонил своей жене. "Гнездо" работало.

На следующее утро Эдди и Сонни снова встретились с командой Си-Ай-Би, на этот раз в южной части Бруклина, где было проделано приблизительно то же самое, чтобы поставить на прослушивание телефон Пэтси и Барбары Фуке в их доме номер 1224 на Шестьдесят седьмой улице. "Гнездо" было оборудовано в подвале здания за углом. Игэн и Гроссо навещали его по нескольку раз в день.

Так официально началось то, что станет для детективов Игэна и Гроссо, для Бюро по борьбе с наркотиками и, наконец, для органов правопорядка на двух континентах долгим и запутанным путешествием по таинственным лабиринтам подпольного мира наркотиков, которое, в конечном итоге, потрясет основы международной преступности. Однако в первые же сутки расследование, ещё не набрав обороты, едва не закончилось провалом.

Сотрудники полиции, судя по всему, не смогли оказаться столь незаметными, как надеялись, когда протягивали провода и заносили аппаратуру в подвал дома напротив заведения Пэтси. Возможно, кто-то из прислуги здания обратил на них внимание, или, может быть, высмотрел наклейки "Закусочная" на оборудовании. Или, просто у сторожа оказался слишком длинный язык. В любом случае, до Пэтси дошли слухи о некой необычной суете по соседству, потому что в пятницу утром Сонни встревожил звонок в закусочную Пэтси от человека по имени Луи. Похоже, абоненты были довольно близко знакомы. Очевидно, ранее Пэтси позвонил ему с другого телефона и оставил просьбу перезвонить.

– Пэтси? Как поживаешь?

– Прекрасно. Слушай, Луи, мне нужна твоя помощь.

– Продолжай.

– Я насчет моих телефонов здесь, в магазине. Хочу, чтобы ты их посмотрел.

Собеседник секунду помолчал.

– Ты имеешь в виду, тебя подслушивают?

– Ты знаешь, что я имею в виду. Когда ты сможешь приехать?

– Гм... Что, если в понедельник?

– Не валяй дурака, – возразил Пэтси. – Ты можешь приехать и пораньше!

– Ну, завтра не могу. Давай в воскресенье?

– Хорошо, в воскресенье. Спасибо. Как семья?

– О, все в порядке, они...

– Отлично. Ладно, увидимся, – сказал Пэтси и повесил трубку.

Буквально тут же он снова набрал номер. На этот раз свой домашний, коротко рассказал Барбаре о своих подозрениях по поводу странной суеты вокруг закусочной, и предупредил, чтобы она не звонила ему туда, пока Луи не проверит телефоны.

Гроссо поспешил из подвала в больницу, где Игэн устроился у окна пустого рентгеновского кабинета. Услышав суть состоявшихся разговоров, тот сплюнул.

– Черт! – и со злостью шлепнул ладонью по подоконнику. – Как этот сукин сын смог так быстро нас вычислить? И кто такой этот придурок Луи?

– Возможно, какой-то парень, которого они используют как специалиста по телефонам, – Сонни на минуту задумался. – Ты знаешь, судя по тону разговора, я бы не сказал, что Пэтси уже вышел на нас. Он что-то слышал и, похоже, пытается понять, кого ещё здесь, в округе, могут "пасти", кроме него. Но я не думаю, что он уже знает, что происходит.

– Ладно, – проворчал Эдди, – главное, что нам придется свернуть "гнездо", вызвать сюда Си-Ай-Би и снять его телефоны с прослушивания. – Он ещё раз с силой ударил по подоконнику. – Мы не только теряем линию, но теперь он наверняка начнет на каждом шагу оглядываться, даже если его друг ничего не обнаружит.

– В том-то и дело, – с нажимом сказал Сонни. – Но, предположим, мы сможем убедить Пэтси, что кого-то здесь действительно "пасут", но не его? – Говоря это, он облокотился о подоконник, приблизив лицо к оконному стеклу.

Игэн заметил, что Сонни смотрит не в сторону закусочной Пэтси, а на магазинчики прямо против больницы.

– Другая закусочная! – осенило его. – Слушай! Все, что кому-то здесь известно, – это что какую-то закусочную прослушивают. Это может сработать. Давай-ка проверим.

Сонни временно позаимствовал больничный телефон и позвонил сначала знакомому лейтенанту в полицию нравов здешнего участка Северного Бруклина, который специализировался на подпольных букмекерах и нелегальных тотализаторах. Спросил, есть ли в их отделе что-нибудь на кондитерскую на Бушвик Авеню напротив больницы Святой Екатерины. В Бруклине, как и в большинстве других крупных городов, такие заведения служили своего рода подпольными букмекерскими конторами, где делались ставки и производились расчеты, действовали тотализаторы на скачках и другие нелегальные азартные игры. Обычно это были краткосрочные и мелкие мошенничества, однако полиция регулярно принимала меры по пресечению этого бизнеса, чтобы не дать организовать крупные игровые синдикаты.

Через несколько минут лейтенант вернулся к телефону и подтвердил, что на заведение кое-что есть, хотя полиция его ни разу ещё не накрывала. Тогда Сонни изложил ему суть проблемы и свой план действий. Лейтенант согласился немедленно выслать своих людей, чтобы установить наблюдение и договориться о взаимодействии с детективами из Бюро по наркотикам.

Следующий звонок Сонни сделал в свой офис на Матхэттене и доложил ситуацию Винни Хоуксу и сержанту Джэку Флемингу, исполнявшему обязанности начальника отборного Подразделения особых расследований Бюро по борьбе с наркотиками, которое автоматически стало заинтересованным участником в деле Фуке после того, как всплыло имя Анджело Туминаро. И, наконец, он позвонил в главный офис Си-Ай-Би и сообщил им о подозрениях Пэтси и необходимости в любом случае переместить пост прослушивания.

К полудню субботы были замечены несколько неприятных типов, которые с оглядкой забегали в закусочную, находившуюся под совместным наблюдением детективов из полиции нравов, Эдди и Сонни. Наконец они опознали одного известного букмекера с длинным списком задержаний, который о чем-то тайком совещался с хозяином закусочной, – возможно, как раз делали ставки.

– Этого вполне достаточно, – сказал один из полицейских.

Они выскочили из ворот больницы и, картинно изображая полицейскую операцию, ринулись к закусочной. Как и было договорено заранее, две патрульные машины со включенными сиренами промчались по Бушвик Авеню и с визгом затормозили у входа в закусочную. Там на тротуаре быстро собралась кучка возбужденных зевак, обменивающихся мнениями и пытающихся подсмотреть, что происходит внутри. Потом, когда полицейские в форме театрально оттеснили зевак, из дверей вышли двое детективов с весьма жалкого вида арестантами, – букмекером и хозяином закусочной. По пути к ожидавшим машинам один из детективов, ухмыльнувшись напарнику, заметил так, чтобы было слышно всем собравшимся:

– Когда-нибудь эти парни поймут, что можно, а чего нельзя болтать по телефону!

– Это верно, – отозвался другой, – там, куда они поедут, телефонов не будет!

Через час, вернувшись в подвал, Сонни снова услышал жужжание магнитофона. Пэтси звонил домой.

– Можно расслабиться, детка, – бодро сказал он жене. – Помнишь, я вчера беспокоился о телефонах? Все прекрасно. Это был парень из нашего квартала, из другой закусочной. Его взяли за букмекерство. Мы чисты. Надо бы позвонить Луи.

Как считали детективы, самой важной их целью была информация, которая вывела бы их на Малыша Энджи Туминаро, и в последующие дни и недели Игэн с Гроссо становились все смелее в своих попытках подобраться к Пэтси поближе. Детективы начали лично появляться в закусочной. Игэн договорился с санитаром больницы, позаимствовал у того пару белых халатов, и они с Гроссо каждый день наведывались в закусочную вместе с другими медиками, которые то и дело шагали туда за сигаретами, журналами или посплетничать за чашкой кофе во время перерыва.

В первый раз, когда Эдди и Сонни вошли внутрь, Пэтси был за стойкой. Полицейские немного нервничали; как оказалось, нелегко было заставить себя сидеть лицом к лицу с человеком, за которым они скрытно следили вот уже две недели. Но Пэтси был чем-то занят и обратил на них внимания не больше, чем на любых других посетителей. На следующий день Пэтси не было в магазине; покупателей обслуживали старик, которого видели агенты Си-Ай-Би, отчим Барбары Фуке, и невысокий коренастый мужчина, который был с Пэтси и его женой в то первое воскресенье, когда Эдди и Сонни начали наблюдение. Но ещё через день, в воскресенье, их надежды начали сбываться.