Человек семьи - Мур Робин - Страница 44

– Вам здесь нравится? – спросил Гоффман.

– Это вы застрелили их? – спросил Пат, указывая на трофеи.

Гоффман рассмеялся:

– Иногда я увлекаюсь охотой. Мне нравится это занятие. Успокаивает. Теперь я располагаю деньгами и могу путешествовать, когда захочу. Всегда хорошо иметь деньги. Мне кажется, у вас что-то есть для меня? – вежливо поинтересовался он.

Пат вынул из кармана конверт.

– Ах, да, очень любезно с вашей стороны. Пересчитывать нет нужды. Мы знаем Сэма. Знаете ли, они предназначены не мне лично, – сказал Гоффман. – Они – для Батисты и его команды. Деньги поступают в страну и из нее же выходят, – рассмеялся он.

Казалось, он не сомневался, что Пат знает о содержимом конверта и вообще посвящен во множество дел Сэма, о которых на самом деле тот не имел никакого представления.

– Да, в течение года здесь разовьются очень большие дела, – сказал Гоффман, – но мне бы не хотелось вас задерживать. Ваша жена ждет вас.

Пат стоял, глядя на свое искаженное изображение в неровном стекле антикварного зеркала.

– Не правда ли, оно великолепно? – сказал Гоффман. – И очень полезно. Для наблюдения.

Он выключил свет, и комната погрузилась во тьму. Но зеркало, казалось, засветилось, подобно экрану телевизора. Это было полупрозрачное стекло, обеспечивавшее полный обзор зала казино.

– Конечно, у нас работают люди, следящие за работниками казино сверху, но я люблю иногда и сам отсюда понаблюдать за залом. Здесь переходят из рук в руки огромные деньги. Знаете ли, у некоторых пальцы вдруг становятся липкими.

– Догадываюсь, как это может быть, – сказал Пат.

– Ладно, – сказал Гоффман, пожимая его руку. – Мне надо здесь еще немного поработать. Наслаждайтесь. Чек оплачу я. Пожалуйста, если вам что-то понадобится в Гаване, звоните мне. Говорю об этом совершенно серьезно.

Пат прошел через заполненное людьми казино и остановился у столика, где сидела Конни.

– А я и не знала, что у тебя здесь есть какие-то дела, – заметила она.

– У меня их и нет. Просто выполнил поручение Сэма.

Они оставались в ресторане, пили и танцевали до двух часов ночи. Конни была весела, но немного опьянела. На выходе из клуба их встретил человек в кепи и аккуратной коричневой форме.

– Сеньор Конте? – спросил он. – Сеньор Гоффман велел передать, что я к вашим услугам, куда бы вам ни захотелось поехать. Меня зовут Мануэль. Я буду служить вам, пока вы живете здесь. Вот моя карточка. Вы можете звонить мне в любое время, но почти всегда я буду находиться перед зданием гостиницы. А куда бы вы хотели отправиться сейчас? Не желаете ли посетить какое-нибудь другое казино? Может, хотите проехаться по набережной? По ночам там очень красиво.

– Нет, сегодня мы поедем прямо в гостиницу, – ответил Пат.

– Завтра, – предложил Мануэль, становясь болтливым, – покажу вам все, что вас заинтересует. Могу поводить по маленьким ресторанчикам, по магазинам, в "Хилтон" – куда вам захочется. Может, в Национальную библиотеку, возможно, в замок Морро, если пожелаете.

В течение медового месяца они побывали во всех этих местах и множестве других. Мануэль превосходно говорил по-английски и был прекрасным гидом. Однажды после полудня, когда Конни отдыхала во время сиесты, он отвез Пата в район красных фонарей, на перекресток Криспо и Анистад. Девушки шепотом зазывали гостей сквозь закрытые ставни или стояли на углах, открыто демонстрируя свои прелести.

– Это плохие девушки. Я хочу сказать, самого низкого пошиба, но у нас в городе есть несколько превосходных домов. Если хотите, я покажу их вам. И, конечно, у нас есть секс-шоу. Сеньоре нравятся секс-шоу?

– Сильно сомневаюсь в этом, – засмеялся Пат.

– А как насчет самого сеньора?

– Я бы не возражал, но мне было бы немного сложно выскользнуть из дома.

– Конечно, ведь у сеньора медовый месяц.

Они съездили на Ривьеру, в "Тропикану", во Флориду, где видели Хемингуэя, погрузившего бороду в огромный бокал с дайкири. Однажды устроили утренний пикник, прихватив с собой вместительный термос с дайкири, на пляже Верадеро, и вернулись домой, обожженные солнцем и захмелевшие.

Констанцу не привлекали азартные игры, поэтому она поднималась в номер по вечерам довольно рано, а Пат оставался в казино и играл в "двадцать одно". Он играл в гостинице только потому, что имел фишки местного казино на тысячу долларов. К концу второго дня игры у него осталось всего около двухсот долларов. Менеджер казино подошел к нему и осведомился:

– Как ваши дела, сеньор Конте?

Пат ответил ему жестом, по-сицилийски:

– По-всякому, так себе.

– Следует запастись терпением, – посоветовал тот, похлопав Пата по плечу.

В течение следующего часа удача повернулась к нему лицом, и он отыграл восемьсот долларов и выиграл еще пятьсот. Перед ним снова возник менеджер:

– Вижу, что игра пошла лучше.

– Да, – смеясь, подтвердил Пат.

– Но следует быть осторожным. Вы ведь не хотели бы выиграть слишком много, не так ли?

Пат был удивлен. "А почему бы и нет?" – спросил он.

– Просто шутка, мистер Конте, – ответил менеджер.

Но Пат заметил, что с этого момента начал снова проигрывать. Что-то подсказывало ему, что надо прекращать игру. Он вышел из-за стола с фишками на тысячу двести долларов и обменял их на наличные.

Порция рома сняла с него напряжение, но спать на хотелось, и он решил прогуляться. Вечерний воздух принес свежесть и прохладу. Он пошел от "Националя" вниз к Прадо – широкой улице с трехрядным движением, проходившей к самому центру города. Из каждого подъезда неслись произносимые шепотом приглашения:

– Эй, Джо! Хочешь красивую девочку! Грязные картинки? Не хочешь поспать с черной леди? Хочешь посмотреть грязное шоу? Хотел бы встретиться с настоящим суперменом?

Пат продолжал прогулку. Он вернулся с Прадо в дешевый грязноватый бар на углу и купил там полдюжины сигар Блэкстоун. В большом зале с панелями красного дерева возле стойки сидела девушка, попивая моджито. Ее волосы были чересчур светлыми для того, чтобы принять ее за натуральную блондинку. На ней было черное шелковое платье с глубоким вырезом на груди. Она улыбнулась Пату.

– Вам нравится Гавана? – спросила блондинка. Он улыбнулся в ответ:

– Конечно, я люблю Гавану.

– Купишь мне выпить?

– Разумеется, все, что тебе захочется.

Девушка заказала новую порцию моджито.

Пат сел за стойку бара, и она придвинула свой стул ближе к нему.

– Я думал, что такие дети любят шампанское, – сказал он.

Она сделала предупредительный жест:

– Вообще я не люблю выпивку. От спиртного у меня болит голова. Но мужчинам не нравится, когда девушка не пьет. Верно я подметила, милый?

Пат пожал плечами:

– Как же ты тогда зарабатываешь, если не пьешь?

Она рассмеялась:

– Я зарабатываю не продажей спиртного.

– Понимаю, – сказал Пат.

– Меня зовут Бетти, – сказала она, положив руку на рукав его пиджака.

– Бетти?

– Ну, мое настоящее имя Элизабет, но для янки я – Бетти. Ты не хочешь пойти со мной домой?

Крашеные волосы придавали ей вид опытной, расчетливой профессионалки. На самом же деле она была довольно молода, не более двадцати трех лет. Вырез на платье позволял разглядеть ее груди, пожалуй, немного полноватые, но еще соблазнительные. Он почувствовал, как в паху начинает появляться тепло, частично вызванное ромом, а частично сексуальным постом, установленным на всю последнюю неделю.

"Черт возьми, – подумал он, – мужчина не может жить без секса".

– Сколько это мне будет стоить, крошка?

– Для такого красивого янки, как ты, не слишком много. Пятьдесят долларов. Всю ночь. Путешествие вокруг света.

– Не могу на всю ночь, – сказал Пат. – А сколько за меньшее время?

Казалось, девушка приуныла:

– У тебя нет денег?

– Есть у меня деньги, – ответил он, – у меня нет времени.