Ящер страсти из бухты грусти - Мур Кристофер - Страница 37

– Ты лучше иди, – сказал Джим Пив.

– Почему?

– Иди и всё. На этой стороне ранчо никого быть не должно, кроме меня. Ты должен идти.

– Это же твоя земля?

– Давай-ка в твою машину прыгнем, сынок. Нам нужно ехать.

Гейб прищурился, стараясь получше разглядеть вседорожник, и замахал рукой.

– Это же Тео Кроу, – сказал он. – Что он в этой тачке делает?

– Ох, блин, – только и сказал Джим Пив.

Тео подъехал к грузовичку Гейба, юзом затормозил и вылез из кабины. Гейб решил бы, что констебль в ярости, но он не был уверен – такого выражения на лице Тео он не видел никогда.

– Добрый день, Гейб, Джим.

Джим Пив рассматривал свои сапоги.

– Констебль...

Гейб заметил, что у Тео за пояс заткнуто два пистолета, а сам он – весь в пыли.

– Привет, Тео. Красивая машина у тебя. Джим тут мне позвонил, чтобы я посмотрел...

– Я знаю, что это такое, – сказал Тео, кивая в сторону кучи коровьего пюре. – По крайней мере, мне так кажется. – Он шагнул к Джиму, которому, по всей видимости, очень хотелось утонуть в дыре в собственной груди.

– Джим, у тебя там самопальная лаборатория такой мощности, что хватило бы упарить весь Лос-Анджелес. Не хочешь мне о ней рассказать?

Жизненные силы, казалось, вытекли из Джима Пива, точно нажали на рычаг смыва, и он, ноги колесом, неуклюже рухнул наземь. Гейб успел поймать его за руку, чтобы он не сломал себе копчик. Пив не поднимал головы:

– Моя жена, когда меня бросила, взяла расписку на половину всего ранчо. А потом потребовала долг. Ну где мне еще было взять три миллиона долларов?

Гейб переводил взгляд с Джима на Тео, словно спрашивая: “Что это еще за хрень?”

– Потом объясню, Гейб. Я все равно должен тебе кое-что показать. – Тео сдвинул “стетсон” Джима на затылок, чтобы видеть лицо. – Так Бёртон дал тебе денег, чтобы часть земель забрать под лабораторию?

– Шериф Бёртон? – встрял совершенно сбитый с толку Гейб.

– Заткнись, Гейб! – рявкнул Тео.

– Нет, не все сразу. Взносами. Черт, ну что же мне было делать, а? Это ранчо построил мой дедушка. Не мог же я продать его половину.

– И поэтому занялся наркотиками?

– Да я этой лаборатории и в глаза не видел. И сезонники мои тоже. На эту часть ранчо вход воспрещен. Бёртон сказал, что с другой стороны сидишь в хижине ты и никого не впускаешь через задние ворота. А я тут просто коровок пасу и за своим носом слежу. Я у Бёртона даже не спрашивал ни разу, чем он там занимается.

– Три миллиона долларов! Так чем же он, к чертовой матери мог еще там заниматься? Кроликов выращивал?

Джим Пив не ответил – он просто смотрел в землю у себя между ног. Гейб сжал ему плечо, стараясь поддержать, и посмотрел на Тео:

– Может, потом с ним закончишь?

Тео отвернулся и зашагал кругами, размахивая в воздухе руками, точно отгонял назойливых духов.

– У тебя все хорошо? – спросил Гейб.

– Ну что, к бениной матери, я должен теперь делать, а? Что мне делать? Что я должен сделать?

– Успокоиться? – предположил Гейб.

– На хер! У меня убийства, промышленное производство наркотиков, какая-то долбаная гигантская тварь неизвестной породы, у всего города сразу потекли крыши, и к тому же я втюрился в бабу, у которой не все дома... Меня этому не учили! Такому никого не учат, мать их за ноги!

– Значит, успокоиться – не вариант? – сказал Гейб. – Понимаю.

Тео притормозил свою карусель и развернулся к Гейбу:

– А кроме того, я уже неделю не курил травы.

– Поздравляю.

– Это сводит меня с ума. Это погубило мне жизнь.

– Перестань, Тео, жизни у тебя никогда не было. – Гейб немедленно сообразил, что, видимо, выбрал не очень правильную тактику утешения.

– Да, и это тоже. – Тео шагнул к красному грузовичку и двинул кулаком по бамперу. – А-ай! Черт бы его подрал! – Он снова развернулся к Гейбу. – К тому же, я, кажется, только что сломал себе руку.

– А меня коровье бешенство беспокоит, – оцепенело проговорил Джим Пив со дна того провала, куда рухнули все его жизненные планы.

– Закрой рот, Джим, – сказал Гейб. – У Тео пистолет.

– Пистолеты! – заорал Тео.

– Поправка принимается. Так ты говорил о гигантской твари?

Тео свирепо потер виски, словно стараясь выдавить из черепа связную мысль. Через несколько минут такого массажа он подошел к сидевшему на земле Джиму и опустился перед ним на колени.

– Джим, мне нужно, чтобы ты на секундочку взял себя в руки.

Фермер поднял на Тео мутный взгляд. По морщинам на его щеках текли слезы.

– Джим, здесь ничего не было, понимаешь? Меня ты не видел, ничего с этой части ранчо не слышал, хорошо? Если позвонит Бёртон, все происходит в обычном рабочем порядке. Ты ничего не знаешь, понятно?

– Нет, не понятно. Меня посадят в тюрьму?

– Этого, Джим, я не знаю, но ясно одно – если обо всем этом пронюхает Бёртон, всем будет только хуже. Мне нужно немного времени, чтобы кое-что прикинуть. Если ты мне поможешь, я очень постараюсь тебя прикрыть. Честное слово.

– Ладно, – кивнул Джим. – Сделаю, как скажешь.

– Хорошо, тогда отгони машину Гейба к себе. Мы заберем ее где-то через час.

Живодер наблюдал за всем этим со всевозрастающим интересом, в порядке эксперимента помахивая хвостом между тирадами Тео. В глубине души он надеялся прокатиться в этой большой красной машине. У собак тоже бывают тайные амбиции.

– Тео, этого не может быть. – Гейб провел рукой над отпечатком шириной примерно три фута. – Это какой-то розыгрыш. Хотя вмятины от когтей и стертые края следа подсказывают, что какой бы шутник это ни сделал, он знает кое-что о том, как передвигаются животные таких размеров.

Тео уже почти успокоился, точно привык к нереальности происходящего.

– Как раздавить всмятку “вольво”, он тоже знает. Следы настоящие, Гейб. Я уже видел их.

– Где?

– У городского ручья, в ту ночь, когда взорвался бензовоз. Мне тоже не хотелось в них верить.

Гейб поднял голову от следов.

– В ту же ночь начался массовый исход моих крыс.

– Угу.

– Так не бывает, Тео. Не может быть. Рядом с существом, оставляющим такие следы, тиранозавр – просто карлик. На нашей планете твари таких размеров не живут уже шестьдесят миллионов лет.

– Но нам об этом ничего не известно. Послушай, Гейб, – я прошел по этим следам в траве до изувеченных коров. Сначала мне казалось, что они сюда ушли, но, очевидно, они отсюда пришли.

– Они? Ты думаешь, их больше одного?

– Так ты готов предположить, что чудовища реальны?

– Нет, Тео. Я просто спрашиваю, что ты думаешь.

– Я думаю, что эта тварь была вместе с Молли Мичон.

Гейб рассмеялся:

– Тео, мне кажется, воздержание только усугубляет.

– Я не шучу. Молли появилась сразу же после того, как я услышал, как плющат мою машину. Она отдала мне ключи от наручников. А когда я вышел, ни ее, ни Джозефа Линдера, ни тех, к кому он приехал, уже не было.

– Так что с ними произошло, по-твоему?

– То же самое, что с этими буренками. Или что-то похожее. То же, что случилось, наверное, с парнишкой Плоцников. Последний раз его видели на трейлерной стоянке. Как раз там, где живет Молли.

Гейб встал и окинул взглядом цепочку следов.

– Ты сегодня еще не появлялся в городе, правда, Тео?

– Нет, некогда было.

– Пропал Лес из скобяной лавки. За “Пеной Дна” нашли его грузовичок, а его самого и след простыл.

– Мы должны съездить к Молли, Гейб.

– Мы? Тео, я биолог, а не фараон. Я бы предложил попробовать пойти по следу. У Живодера очень хороший нюх. И я спорить готов – мы найдем какое-то объяснение и без всяких гигантских тварей.

– Я тоже больше не фараон. А что если мы пойдем по следу, и ты окажешься неправ, Гейб? Тебе хочется встретиться с тем, что сплющило мою машину? И сжевало этих коров?

– Ну... да. Хочется.

– Это можно будет сделать позже. Думаю, окажется несложно. Чем бы оно ни было, оно возит за собой трейлер.