Белокурая кокетка - Мур Агата - Страница 2

— Неужели? — удивленно спросила хозяйка дома.

Элизабет не отрывала глаз от Копполо, словно зачарованная глядя, как медленно изгибаются его губы в чувственной и самоуверенной улыбке.

— Как же я могла забыть! — Элизабет вовремя вспомнила правила хорошего тона. Она впервые видит перед собой этого мужчину, но нельзя же настаивать на этом и ставить всех в неловкое положение! Хотя, наверное, неплохо было бы обвинить наглого типа во лжи. — У вас прекрасная память.

Молодая женщина тут же пожалела, что в угоду светским условностям вступила в игру.

Неужели так сложно было ответить: «Я вас не знаю»? Что у этого человека на уме? А может быть, он не человек, а демон? Элизабет не знала, что и думать.

Взгляд Копполо ни на минуту не отрывался от синих глаз, и ей уже начало казаться, что он умеет читать в душах людей. Или, что еще хуже, внушает ей собственные порочные мысли. Никак иначе она не могла объяснить своего странного возбуждения.

В любом случае, ощущение не из приятных. А в том, что этот мужчина способен дарить более чем приятные ощущения, Элизабет не сомневалась. Сильные и в то же время тонкие руки, словно самой природой созданные, чтобы ласкать женщину, чувственные губы, исторгнувшие не один стон из нежной груди, легкий аромат мужского тела, смешанный с запахом дорогого одеколона, одурманивающий и пьянящий…

Элизабет ничего не знала о Джанни Копполо, но женская интуиция подсказывала: перед ней великолепный любовник. Страстный и нежный, бесконечно изобретательный и раскрепощенный, он будет требовать от партнерши полной отдачи…

От одних этих мыслей по спине Элизабет пробежали мурашки, и она тряхнула белокурой головой, чтобы прогнать наваждение. Впервые при виде незнакомого мужчины у нее пробудились сексуальные фантазии!

— Неужели… — протянул глубокий и чуть хриплый голос со странной интонацией, значения которой Элизабет даже не хотела понимать.

Вирджиния Аткинс мгновенно почувствовала возникшее напряжение и тут же постаралась сгладить ситуацию.

— Джанни, думаю, вам следует отдать должное новому французскому вину. Конечно, вы, итальянцы, не слишком уважаете собратьев-виноделов… — Королева такта и политеса взяла гостя под руку и увлекла подальше от опасности.

На мгновение Элизабет испугалась, что с него станется отказаться от предложения. Но гость вежливо склонил голову, улыбнулся и пошел с Вирджинией. Лишь почти незаметно подмигнул молодой женщине, отчего в черных глазах вспыхнули насмешливые огоньки.

Элизабет не сразу пришла в себя после странного происшествия и все еще пребывала в оцепенении, когда Питер сказал:

— Ты знаешь его.

Она хотела отрицательно покачать головой, но почему-то медлила.

— Подумай, чего мне стоило разыгрывать из себя джентльмена, — капризным тоном протянул Питер, окидывая ее с головы до ног беззастенчивым взглядом.

Темно-синие глаза стали почти черными. Любой, кто хорошо знал Элизабет, сразу углядел бы признаки зарождающейся ярости. Молодая женщина не выносила несправедливости ни по отношению к себе, ни к кому бы то ни было другому.

— Достаточно одного взгляда на Джанни, чтобы понять, какого рода отношения могут связывать его с женщиной.

— Разве? — тихим голосом осведомилась Элизабет, изгибая губы в сладкой улыбке. На самом деле ей хотелось ударить стоящего рядом Питера. — И ты осмеливаешься оскорблять меня на основании дурной репутации другого мужчины?

В этот момент раздался голос Вирджинии, зовущей гостей к столу, и неприятный разговор прервался.

— Но моя ревность извинительна, — попытался оправдаться Питер, ведя белокурую спутницу в столовую.

Элизабет, впрочем, не очень-то его слушала. Мысли ее занимал непредсказуемый итальянец. Джанни Копполо есть за что ответить, сердито думала она.

Невольно ее глаза следили за высокой фигурой: миллионер шел несколько в стороне, оживленно беседуя с каким-то мужчиной. Но вдруг резко обернулся, словно почувствовав чей-то взгляд.

Глаза их встретились, и на мгновение для Элизабет весь мир перестал существовать. Она не слышала приглушенного говора, не видела остальных гостей, даже не ощущала локтя Питера — во всей вселенной существовал он один.

Губы его скривила легкая улыбка, но взгляд сохранял прежнюю невозмутимость, словно Джанни боялся выдать какую-то тайну. У нее перехватило дыхание, но тут пришло время рассаживаться по местам, и волшебство момента развеялось само собой.

Наверняка Джанни Копполо будет сидеть на другом конце стола, и я счастливо избегну его общества на время ужина, думала молодая женщина, расстилая на коленях белоснежную салфетку.

Элизабет подняла взгляд. О дьявол! Ее и итальянца разделяла только изящная ваза с маргаритками и анютиными глазками. Вот теперь вечер безнадежно испорчен, обреченно вздохнула молодая женщина, но улыбнулась своему визави.

— Салют! — Итальянец приподнял бокал с вином, и, хотя улыбка его предназначалась всем присутствующим, глаза смотрели только на Элизабет.

По знаку хозяйки дома внесли первую перемену, и все общество насладилось супом из раковых шеек. Затем подали разнообразные салаты и пикантные соусы, не говоря уже о прекрасных винах, способных удовлетворить самый взыскательный вкус. Но Элизабет не разделила радости гурманов — аппетит улетучился после первой же ложки. А что касается напитков, то сегодня молодая женщина предпочла ограничиться минеральной водой, чтобы сохранить ясную голову.

Беседа ни на минуту не смолкала. Уже успели — по старинному английскому обычаю — обсудить погоду, затем переключились на политические и экономические новости. Затронули тему налоговой реформы и ее возможных последствий.

— Элизабет, а что вы думаете об этом?

От звука низкого голоса с легким акцентом она снова вздрогнула. Рука, держащая салфетку, медленно опустилась на стол. Усилием воли заставив себя успокоиться, Элизабет посмотрела в глаза сидящему напротив мужчине и сдержанно ответила:

— Я думаю, новые законы не слишком сильно отразятся на общей экономической ситуации. Впрочем, я не специалист.

Питер жестом предложил Джанни наполнить его бокал и, получив такой же молчаливый отказ, налил до краев свой.

— Я всегда прислушиваюсь к мнению непрофессионалов, — вкрадчиво произнес Джанни.

Не в привычках Элизабет было отказываться от вызова. Вспомнив, что лучшая защита — это нападение, она решила продолжить игру.

— Насколько помню, вас никогда особенно не интересовало, что я думаю.

Он удерживал ее взгляд, словно желал прочитать скрытые мысли. Наконец губы Джанни изогнулись в усмешке, обнажившей белые зубы.

— По-моему, вы ошибаетесь, дорогая.

Элизабет поняла, что теряет голову. Может быть, этот человек — гипнотизер?

— А теперь настал черед жаркого, — послышался жизнерадостный голос Вирджинии.

Прислуга быстро поменяла тарелки и приборы. И вот в столовую внесли гвоздь программы — дичь с гарниром из тушеных овощей.

Рэндалл Аткинс, исполняя роль радушного хозяина, обносил гостей вином. Заметив, что бокал итальянского банкира пустует, он немедленно предложил исправить ситуацию.

— Нет, благодарю вас, Рэндалл. — Джанни многозначительно взглянул на Элизабет. — Мне не стоит еще больше горячить кровь.

Теперь уже он явно перегнул палку. К тому же слова его привлекли внимание присутствующих, и все больше и больше гостей стали с интересом прислушиваться к их беседе.

Элизабет едва прикоснулась к горячему, отдавая дань уважения мастерству повару. Ничего крепче минеральной воды она по-прежнему не могла себе позволить, постоянно чувствуя на себе пристальный взгляд агатовых глаз.

Наконец принесли десерт — сыры, фрукты, сладкое. И, конечно же, кофе. По подсчетам Элизабет ей оставалось проторчать тут еще как минимум полчаса, чтобы уйти, соблюдая приличия.

Питер положил руку на спинку ее стула и, наклонившись, пробормотал ей на ухо:

— Признайся, дорогая, он ведь невероятно хорош в постели, да?

Молодая женщина не соблаговолила ответить, сделав вид, что полностью поглощена разговором с другим соседом. Но на Джанни она больше не рисковала смотреть.