Смена командования - Мун Элизабет Зухер - Страница 8

— Проще говоря? — переспросила Вида Серрано. На самом деле она не нуждалась в объяснениях, ей уже все под большим секретом разъяснила Марта Катерина Саенц. Но нужно же было сделать так, чтобы поняли все остальные.

— Омолаживающие препараты в организме распадаются на другие химические соединения, а эти соединения — метаболиты — в свою очередь, связывают химические вещества, характерные для процесса старения, и выводят их из организма.

— Прекрасно.

— При нормальном процессе в качестве матрицы для копирования и воспроизводства остаются только здоровые, молодые ткани. Это воспроизводство и есть вторая стадия омоложения.

— Значит, на первом этапе выбрасывается весь старый материал, а на втором строится новый?

— Именно так, адмирал. Но справа на экране, как вы видите, не произошло удаление тканей, которые окрашены в зеленый цвет. Слева на экране нет никаких тканей, окрашенных в зеленый цвет, а справа…

— Да, справа есть. И, насколько я понимаю, это означает, что в матрице к началу процесса воспроизводства остаются некоторые старые ткани.

— Точно. И эти ткани начинают воспроизводить себе подобные, уже подвергшиеся процессу старения. Через несколько лет «это зависит от того, в каком состоянии находились первичные ткани, а также от конкретного препарата», так вот, через несколько лет процесс старения переходит на ткани мозга, симптомы при этом такие же, как при старческом слабоумии.

— И что с этим можно делать?

— К сожалению, мы не знаем. Казалось бы, если в организме не произошло заметных функциональных сдвигов, повторное омоложение с использованием высококачественных препаратов должно дать прекрасный результат. Но когда мы испробовали этот подход на одном из пациентов, результат оказался… малоутешительным. Тело стало молодым, но функции мозга процесс омоложения не затронул совсем. Мы наблюдаем за этим пациентом уже несколько месяцев. Старение приостановилось, но никаких изменений в лучшую сторону не наблюдается.

— Возможны ли другие способы лечения? Наверняка вы сталкивались с чем-либо подобным и раньше.

— Не совсем. Адмирал, я знаю, люди не любят, когда им это говорят, но, поверьте, в медицине чудес не бывает.

Марта говорила ей то же самое, но она все же надеялась услышать что-нибудь более оптимистичное.

— На какой стадии вы можете распознать, этот процесс?

— В течение года после проведения недоброкачественного омоложения, за это время можно многое успеть сделать. Но на анализы требуется несколько недель, возможно, в будущем нам удастся сократить сроки, а пока… К тому же у нас много потенциальных пациентов.

«Что же делать со всеми теми людьми, которым были введены недоброкачественные препараты? — Вида содрогнулась при одной мысли об этом. — Омолодить тела слабоумных стариков? Кто будет о них заботиться? И как долго? Или… дать им умереть? Ну и вопросы». Хорошо, что решение по ним принимать придется не ей, а фельдмаршалу и начальнику медицинского управления.

Зенебра, за два дня до начала Больших скачек

Педар решил отобедать в ресторане «Ричмонде», самом популярном в этом сезоне. Сесилии удалось увести разговор в сторону от скачек, хотя Педар и пытался вытянуть из нее информацию о конкурентах.

— Я так не могу, — настояла на своем Сесилия. — Они не только мои соперники, но и друзья. Неприлично перемывать им кости. — Она коснулась панели управления на столе, и на экране высветилась шахматная доска. — Давай сыграем.

— Не будь наивной, Сесилия, — сказал Педар. Кажется, он прошел еще одно омоложение. Трудно сказать. Одевался он все равно старомодно. — В реальной жизни не до приличий. В спорте, возможно; по-другому… — Он коснулся черного и белого ферзей и изобразил, что они кланяются друг другу. — Ты прекрасно знаешь, что самое главное — побеждать. — И он ударил одну фигурку о другую.

— Если нарушаешь правила, — Сесилия пыталась сдерживаться, — тебя дисквалифицируют.

Педар склонил голову набок:

— Значит, можно сказать, что Банни нарушил правила?

Она не верила своим ушам.

— Ты…

— Сесилия, правила реальной жизни иные, чем в спорте… ты ведь знаешь это, — он говорил таким тоном, каким умудренный опытом взрослый поучает невежественного подростка. — Люди типа Банни сами устанавливают правила… пока на их место не приходит кто-нибудь другой. — Он толкнул белого короля, тот проскочил по полю, свалил несколько фигур и остановился у самого края. — Все правила тоже существуют по правилам… и именно они удерживают человека на его месте… или не удерживают. — Он снова дотронулся до короля, тот покачнулся на краю доски и упал.

Сесилия напряглась, словно увидела неожиданное препятствие. Выражение лица Педара тоже изменилось. Она досадовала, что не смогла «сохранить лицо», но собеседник продолжал натянуто улыбаться в ожидании ответа. Нужно было срочно что-то сказать.

— Понятно.

Сесилия пыталась тянуть время. Она не понимала, какие правила нарушил Банни, чтобы сидящий напротив человек и его приспешники решились на столь активные действия. Не понимала, почему тот вообще столь открыто намекнул ей на степень своего участия в происшедшем. Одно было ясно: неслучайна смерть Банни, неслучаен этот обед, неслучайно все, что говорит или делает Педар. Ведь он давно пытался поговорить с ней о политических взглядах партии омоложенных, просто раньше она не обращала на его слова должного внимания.

— Интересно, — сказала она наконец после дол-гой паузы, — какое отношение имеет Богопослушная Милиция Нового Техаса к партии омоложенных?

Педар слегка улыбнулся, и она поняла, что выбрала правильную и безопасную линию поведения.

— Людям нужны козлы отпущения, — ответил он. — Некоторые возможности заведомо закрыты для многих, значит, нужно открыть им какие-то альтернативы. Иначе возникнут беспорядки.

Сесилия задумалась. Педар нагло улыбался, словно подчеркивая, что не рассчитывает на быстрый ответ. Она ненавидела его вместе с этой его улыбкой. Если все омоложенные становятся такими, то лучше спрыгнуть вместе с лошадью вниз со скалы. Многие лишаются возможностей из-за омоложенных, которые могут жить вечно, а кто в здравом уме и в расцвете сил самовольно откажется от власти и разнообразных привилегий? Она попробовала сравнить ситуацию с разведением породистых лошадей. Если бы старые лошади не умирали, а прирост молодняка не сокращался, что ж… конечно.

— Интересно, будут ли омолаживающие препараты действовать на лошадей? — Вопрос вырвался сам собой.

Педар разразился смехом, так что привлек внимание лысого мужчины, сидевшего за соседним столиком.

— Сесилия, дорогая! Только тебе могла прийти в голову мысль омолодить лошадь!

Она почувствовала, что смех этого абсолютно уверенного в себе человека начинает ее нервировать, и добавила:

— Теперь я понимаю, что ты имеешь в виду, Педар. Те, кто не может позволить себе омоложение, а также те, кто просто слишком нетерпелив, представляют будущую жизнь, как череду закрытых, блокированных возможностей, и винят во всем омоложенных. Но ведь Вселенная огромна. Для особо недовольных и честолюбивых есть множество колониальных миров…

— Кража всегда приносит большую выгоду, конечно, до тех пор, пока вор не пойман, — прошептал Педар.

— Это… — Она хотела сказать «смешно», но заметила, как напряглось лицо Педара, и остановилась.

Нужны ли ей богатства, знания, омоложенное тело, если, вместо того чтобы делать все, что заблагорассудится, придется заботиться о происходящем во Вселенной?

Она мечтала о долгой жизни и о возможности заниматься любимыми делами, в том числе и лошадьми. Теперь ей было доступно и то, и другое. Ее больше не беспокоили надвигающаяся старость, боли в суставах и невозможность участвовать в соревнованиях. Она даже могла позволить себе манкировать тренировками, не боясь при этом потерять форму. Можно было бы разобраться во всей этой запутанной ситуации, выяснить, на что намекает Педар. Но ей совсем не хотелось этим заниматься.