Правила игры - Мун Элизабет Зухер - Страница 82

— Ладно. Но чтобы никаких жалоб на тесноту в шаттле.

Брюн огляделась. Шаттл? Где? Никакого взлетного поля. Но мужчина быстро пошел по затененной стороне просеки, она двинулась вслед за ним.

— Нам предстоит приличный путь. Хорошо, что я захватил лишнюю лошадку. Верхом-то ездить умеете?

Он нырнул в тень деревьев, а Брюн почувствовала родной запах — лошади.

Брюн никак не думала, что ей доведется здесь скакать верхом. Она так часто представляла себя на одной из охотничьих лошадей отца, представляла, как галопом несется по полям на родной планете. Вместо этого пришлось усаживаться на спину гнедой кобылы без седла. Хэйзел никогда не ездила верхом, так что седло она отдала ей. А мужчина клялся, что без седла ехать не может. В это можно было поверить: седло напоминало кресло.

Оказывается, Брюн не забыла, как удерживать равновесие.

— Бог мой, а ты действительно наездница, — заметил мужчина, когда они пустились в путь.

Брюн улыбнулась, но мысли у нее были мрачные. Мужчина обернулся на Хэйзел, Брюн тоже. Девушка вся сжалась от страха. Она ухватилась за переднюю луку седла с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Брюн встретилась с ней взглядом и показала Хэйзел, чтобы та брала пример с нее. «Держись прямо, подними голову, расслабь ноги». Хэйзел выпрямилась.

Кругом ночь и ни души. Они ехали по тропинке. У Брюн болело все тело. Она так часто за последний год мечтала снова одеть брюки, снова сесть в седло, а теперь… На ум пришла старая поговорка о том, что мечтать всегда нужно осторожно.

Иногда мужчина что-нибудь говорил, вроде:

— Вон там хижина Лема. А там проход к дому Смоуки.

Когда над верхушками деревьев на склонах холмов поднялись первые лучи солнца, мужчина натянул поводья.

— Осталось немного. Только спустимся вон по тому склону, — сказал он.

Спустившись вниз и выехав из-под прикрытия деревьев, они оказались на большом поле, поросшем травой. На другом конце поля был еще один крутой холм. Никакого шаттла Брюн не видела. Неужели это ловушка? Но мужчина поехал по краю поля, и Брюн решила, что это все-таки взлетно-посадочная полоса. Поле оказалось длиннее, чем представлялось вначале. Обернувшись назад, она увидела, что место, откуда они выехали, скрыто туманом. Когда они приблизились к крутому холму, стали видны двери ангара, встроенные прямо в склон. Это уже что-то. Неподалеку, в тени деревьев, стояла хижина с крутой крышей, а за ней бревенчатый дом побольше, сарай, а между ними загон, огороженный обтесанными кольями, и в загоне еще две лошади и корова.

Мужчина подъехал к воротам и легко соскочил с лошади, словно он был в седле всего час, а не всю ночь напролет. Ни Брюн, ни Хэйзел самостоятельно слезть на землю не могли. Мужчина толкал их, тянул во все стороны, ругался. Брюн очень жалела, что не может ему ответить. Сколько времени она уже не садилась на лошадь, а между делом еще родила двойню, что же он хочет, она всю ночь ехала верхом без седла! Она была уверена, что кожа на внутренней стороне бедер и на ягодицах вся содрана. А Хэйзел вообще первый раз в седле, хорошо, если она сможет самостоятельно ходить.

В хижине их ждала приземистая женщина. Она приготовила завтрак, но ни разу на них даже не взглянула, только подкладывала да подкладывала в тарелки. Брюн вся кипела: не могут же они увезти с собой всех женщин этой несчастной планеты. «Я еще вернусь! — поклялась она про себя. — Обязательно вернусь…»

После завтрака Брюн с трудом поднялась на ноги и подала руку Хэйзел. На улице мужчина открыл дверь ангара, и Брюн наконец увидела то, о чем все время думала. Она даже улыбнулась. Маленький, многофункциональный шаттл, на таком примерно ее отправила Сесилия в Рокхаус. Она бы и сама могла управлять таким. На секунду она даже подумала, не оглушить ли мужчину и не отправиться ли в путь без него, но нужно было обойти контрольные службы космического транспорта, если тут таковые имелись. Боевые корабли были точно, а она совершенно не хотела иметь с ними дело.

С большим трудом они поднялись по узкой лестнице внутрь шаттла. Мужчина уже сидел за пультом управления. Он злобно посмотрел на Брюн, когда та уселась во второе кресло пилота.

— Ничего не трогай! — зарычал он.

Брюн только наблюдала. Все почти так же, как на корабле Корея. Странные названия единиц измерения, а приборы такие же. Мужчина нажимал на знакомые кнопки. Обыкновенная проверка перед полетом.

Маленький шаттл пошел на разгон по неровному полю, загудели моторы, с каждым метром они набирали скорость. Неужели этого будет достаточно? Деревья на другом конце поля все ближе и ближе. Брюн казалось, что тогда, на Роттердаме, они разгонялись на гораздо большей скорости. Внезапно шаттл поднялся в воздух, словно его подхватил подъемный кран.

— Ему достаточно такого маленького поля, — ухмыляясь, сказал мужчина. — Не ожидали? Ему нужна всего треть обычной полосы, а поднимается в воздух сразу на сто футов.

В иллюминаторы светило солнце. Брюн во все глаза следила за панелью управления. Ей так не хватало все это время чего-то настоящего, что она всегда так любила делать. Она оглянулась на Хэйзел, девушка тоже улыбалась во весь рот. Конечно, она ведь тоже выросла в космосе. Но вот Хэйзел переключила внимание, теперь она смотрела вниз на холмы и долины, которые все уменьшались. Может, это первая планета в ее жизни? Выше, выше… вот между холмами извивается река, а ее, словно клочки шерсти, окутал туман. Шаттл поднимался резко вверх. Вон там должны находиться город и космо-порт… да, точно. Такой маленький, она даже удивилась. Хотя там места достаточно для посадки двенадцати шаттлов.

Затрещало радио, мужчина что-то сказал в наушники, но из-за шума Брюн не разобрала слов. Выше-еще выше… светло-голубое утреннее небо начало темнеть. Прибор, показывающий набор высоты, уже отсчитывал тысячи, десятки тысяч, только Брюн не знала, в каких единицах. Вот отметка шестьдесят тысяч этих неизвестных единиц. Мужчина нажал на какие-то кнопки, шаттл задрал нос еще выше, а пилот снова нажал на кнопку, на этот раз с левой стороны. От внезапного ускорения она прямо-таки вжалась в кресло, сзади раздавался неимоверный гул. Небо быстро стало совсем черным, появились звезды.

Она заметила, что сзади за ними следует струя пара, освещенная солнечным светом. Пилот что-то крикнул в наушники, и струя пара исчезла. Пилот ткнул пальцем в лобовое стекло. Брюн смотрела во все глаза, но ничего такого не видела, пока вдруг ее не похлопала по руке Хэйзел.

— Их орбитальная станция.

Теперь она увидела ее, станция прошла между ними и планетой. Брюн была там, но ничего тогда не видела, а теперь… теперь она здесь… Она свободна. Или почти свободна.

Мужчина протянул Брюн наушники, она быстро надела их. Стало слышно все, что он говорил.

— Переходим с взлетно-подъемных двигателей на внутрисистемный, нас должны встретить. Не знаю, гражданский корабль, военный или что там еще. Мне дали только пароль.

Шаттл немного дернулся, когда пилот переключился с одного двигателя на другой, после этого включилась система искусственной гравитации. Теперь было не отличить, в космосе она или сидит где-то в учебном шаттле на поверхности планеты. И тихо, так и должно быть, только слегка шумят вентиляторы. Она снова обернулась и посмотрела на Хэйзел, которая не могла сдержать улыбки. Она тоже счастлива. Брюн глянула в иллюминатор, на светящиеся звезды, но никак не могла ничего узнать. Интересно, в какой они системе?

— Можем спокойно поспать, система работает в автоматическом режиме, — сказал мужчина. Он отключил приборы, которые им были уже не нужны при переходе на внутрисистемный двигатель, зевнул и снял наушники, повесил их на крючок. Потом закрыл глаза и обмяк в кресле.

Брюн опустила наушники на шею, но спать не стала. Слишком много сейчас поставлено на карту.

— Я очень устала, — прошептала Хэйзел. — А ноги вообще…

Брюн показала ей жестами: «Спи», и долго смотрела на нее, пока девушка не заснула. Мужчина храпел так сильно и так неподдельно, что никаких сомнений быть не могло, он крепко спал. Она протянула руку к пульту управления. Он даже не пошевелился.