Правила игры - Мун Элизабет Зухер - Страница 68

Если плен и жестокость страшны для обычного человека, то как должна их воспринимать девушка, привыкшая к тому, что каждый каприз ее удовлетворяется с самого раннего детства? Как переживет она такой шок? Конечно, она прошла курс «Организация побега и уход от преследования», но Эсмей сомневалась, что Брюн серьезно восприняла лекции о непротивлении и пассивности. Брюн просто не умеет не сопротивляться и жить пассивно. Ее никогда не заставляли молчать, никогда не принуждали слушать других. Она наверняка будет переживать, злиться, бунтовать, навлечет на себя тем самым еще большие жестокости и наказания. Только если она сумеет сконцентрировать усилия и мысли на малейшей надежде, если сможет перебороть себя, у нее появится шанс.

Пока что, насколько было известно Эсмей, командование планировало операцию по спасению Брюн, не принимая во внимание возможность каких-либо действий со стороны девушки. Но это устаревшие данные, ведь прошло столько времени. Все говорили о том, что она должна была выжить, но никто не учитывал, что Брюн и сама будет в состоянии действовать. Все думали о ней как о пассивном объекте, спасатели хотели отобрать этот предмет у похитителей, а те, в свою очередь, смотрели на нее как на некую ценность, которую можно использовать в своих целях.

Для того мужчины, который изнасиловал ее в детстве, она тоже была предметом, сам он потом стал предметом ненависти для сержанта, который убил его, а она стала предметом для своих родственников, которые игнорировали ее воспоминания, превратили ее в изгнанницу, поселили в дальнюю часть дома, оставили наедине с жуткими кошмарами. Интересно, а родственники Брюн видят в ней личность или тоже только красивый предмет. Может, ее вызывающее поведение всего лишь крик человека, который хочет, чтобы его услышали и увидели.

Она ведь тоже отнеслась к Брюн как к красивой глупышке, за смазливым личиком, шикарными волосами, жизнерадостностью она не увидела человека. Эсмей почувствовала свою вину, но не стала зацикливаться на ней. Это не поможет. Жалость тоже не поможет. В беду попал человек по имени Брюн, а человеку по имени Эсмей нужно придумать, как помочь ей.

Эсмей отправилась в бассейн с подводным течением, но ни на секунду не переставала думать над этой проблемой.

Брюн беременна. Это поможет ей выжить или нет? А малыш? В тот злосчастный день, когда они поругались, Брюн сказала Эсмей, что не хочет иметь детей, но это же не значит, что она их ненавидит.

Детская игрушка. Эсмей остановилась посреди плавательной дорожки, а течение подтолкнуло ее к краю бассейна. Детская игрушка, которую обнаружили на «Элайасе Мадеро»… на борту были дети, а детские тела не найдены. Если эта Милиция оставила в живых детей, если Брюн вместе с ними, может, именно это и поддержит ее? Придаст смысл ее теперешней жизни? Заставит быть терпеливой.

Возможно. Эсмей вылезла из бассейна, обсушилась и снова ушла в свою каюту, не обращая внимания на окружавших ее людей. Последние дни полета она сопоставляла все известные ей факты, вспоминала все, что удалось найти на месте катастрофы, и проигрывала один сценарий за другим. Если Брюн решила жить, чтобы спасти детей, как она будет это делать? Эсмей старалась мыслить разумно.

Главный штаб седьмого сектора

Касии Ферради намного лучше удавалось очернить имя Эсмей Суизы, чем обворожить Барина Серрано, Она умудрялась попасть в штат адмирала Хариана, слетка нажав на одного капитан-лейтенанта, которого хорошо знала еще майором. Всем было известно, что они с Суизой учились в одном классе, поэтому ее часто просили охарактеризовать бывшую одноклассницу, ей даже не надо было самой начинать эти разговоры. А когда Эсмей уехала в отпуск домой, Касия стала действовать еще увереннее.

— Действительно она говорила, что Великие Династии смешны?

Прямо Касия не отвечала, она задумчиво смотрела в пространство с видом благородной сдержанности. Потом после длительного молчания изрекала:

— Я думаю, дело в том, что у Альтиплано нет своего представителя в Совете. Жители этой планеты не привыкли никого уважать.

У Подлунных Миров тоже не было представителя в Совете, но это к делу не относилось.

— Странно, что когда она училась в Академии, все это прошло незамеченным, — сказал старший мастер Пелл. Он имел доступ к файлам, к которым у Ка-сии был особый интерес.

— Она умело скрывала это, — ответила Касия. — В общем, я тоже не высовывалась, ведь мы обе из других миров. Поэтому мы часто проводили время вместе, а я не понимала тогда, насколько важно все то, что она говорила. — И Касия качала головой, сожалея о собственной наивности. — А потом я вся ушла в учебу и уже ничего другого не замечала.

— Ну, это не ваша оплошность. — Пелл сказал именно то, что она и хотела услышать.

— Возможно, и нет, — подхватила она. — Но все равно я очень переживаю. Если бы я тогда все поняла, может, ничего бы теперь и не произошло.

Вид у Пелла был сконфуженный.

— Не понимаю, как…

Надо было найти человека несообразительнее.

— Если бы я сразу поняла, как она опасна для Династий, то, возможно, она бы и не смогла так повлиять на серу Мигер.

Пелл удивленно заморгал глазами.

— Не хотите же вы сказать, что… это она подстроила похищение? Я считал, что это несчастное совпадение, сера Мигер случайно попала в систему, где пираты напали на торговое судно…

— Такое удобное совпадение, не правда ли? А сера Мигер так много путешествовала… Почему именно в то время она выбрала именно тот маршрут?

— Вы считаете, ее туда направила лейтенант Суиза? Или пиратов…

— Вряд ли мы когда-нибудь узнаем наверняка, — ответила Касия. Она вообще считала, что у спасательной операции шансы на успех равны практически нулю.

— А адмирал об этом знает? Ведь это предательство…

— Я уверена, другие догадались об этом раньше меня, — сказала Касия. — Я всего-навсего лейтенант, и то поняла…

— Но вы же знали ее раньше, — сказал Пелл. — Старшим офицерам могут быть неизвестны ее высказывания во время учебы в Академии.

— Ну…

Касия изобразила удивление, но сколько же можно. Она уже попробовала аналогичный подход с несколькими другими офицерами и ничего не добилась. Даже Сесента Верон, который сам наговаривал на Суизу, прямо сказал, что она не может быть предательницей.

— Я думаю, вам стоит сообщить об этом адмиралу, — сказал Пелл. И добавил: — Хорошо бы, конечно, чтобы были какие-нибудь документы.

— Боюсь, что нет, — ответила Касия. — Файлы, в которых могут быть записаны необходимые нам данные, мне недоступны.

Последовало долгое молчание, такое долгое, что она уже перестала надеяться, но наконец до Пелла дошло.

— Ах вам нужен доступ. Хм-м… А какие именно файлы вас интересуют?

— Я подумала, что во время расследования того мятежа наверняка должно было что-нибудь такое выплыть.

— Но вы же не думаете… Ведь ее даже наградили…

— Думаю, они задавали много вопросов, — ответила Касия. — А некоторые ответы могли пропустить.

Пелл покачал головой.

— Это не так-то просто, лейтенант, но, может, я смогу вам помочь. Я попробую поговорить с кем надо и дам вам знать.

— Спасибо. — Касия одарила его благосклонным взглядом фиалковых глаз и обворожительной улыбкой. — Я так стараюсь.

Барин Серрано привык к закулисным делам Флота, он вырос в этой опасной атмосфере. Он с большой осторожностью лавировал между различными течениями в штабе оперативного спасательного соединения и подмечал, кто из конкурирующих флотских семейств в данный момент использует нервное состояние лорда Торнбакла себе на пользу, особенно его немилостивое отношение к семейству Серрано. Ливадхи, как всегда, заняли противоположные позиции.

Одни высказывали свою преданность различным представителям семейства Серрано, например его бабушке, а другие в то же самое время отпускали язвительные шуточки в среде младших офицеров. Барин не обращал внимания на оскорбления, но запоминал, кто что говорил. Может пригодиться.