Правила игры - Мун Элизабет Зухер - Страница 37

Где-то в глубине мозга зазвенел сигнал тревоги, но он ответил то, что сразу пришло на ум:

— Да, она достаточно сдержанна, но вы ведь знаете о ее происхождении.

— Да, конечно, — Ферради закатила глаза. — Мы с ней обе колониальные чужачки. Я ведь из Подлунных Миров, так, по-моему, все ожидали, что я буду носить струящиеся шелковые одежды.

При этом она сделала какие-то красноречивые жесты руками. Барин ничего не понял, а она рассмеялась.

— Ах, значит, вы не видели эти жуткие кубы, которые обычно снимают про наши планеты. Видимо, костюмы для этих кубов взяли из времен Древней Земли, потому что на самом деле никто у нас не носит такую одежду. Длинные просторные платья, прикрывающие все тело женщин с головы до пят, но так соблазнительно облегают фигуру, особенно когда подует ветерок.

Барин снова уловил сигнал тревоги, но не успел даже подумать из-за чего, как она уже снова говорила своим приятным, немного хриплым голосом:

— Но Эсмей, лейтенант Суиза, как-то рассказывала мне, что у нее в семье все были военными. Я вполне понимаю, как она поссорилась с дочерью Спикера, но вот каким образом она может быть лидером, никак не пойму.

Барин не думал об осторожности. Он должен что-то ответить.

— А я думал, о ссоре ничего не известно. Ферради снова рассмеялась

— Как же такое можно скрыть. Об этом говорили по всем новостям. Рассказывают, она кричала, как гарпия, и сказала дочери Спикера, что у той нравственности не больше, чем у шлюхи в таверне.

— Это неправда! — воскликнул Барин. Он знал, что Эсмей действительно кричала на Брюн и говорила ей оскорбительные слова, но он не мог не защитить ее.

Ферради посмотрела на него со снисходительной улыбкой. Под ее взглядом он почувствовал себя маленьким ребенком.

— Все в порядке, энсин. Я же не прошу вас отвернуться от героини Флота.

С ней он чувствовал себя неловко. Она все время смотрела на него. Стоило ему поднять глаза, и он тут же натыкался на взгляд ее чистых фиалковых глаз и легкую усмешку. Она все время посягала на пространство, в котором он находился. С Эсмей такого никогда не было. Даже Брюн, хотя и проявляла нескрываемый интерес к нему как к мужчине, без горечи и досады оставила его в покое после того разговора. Но с этой…

Барин отправился в спортивный зал, решив, что сам во всем виноват. Наверное, он что-то такое сделал, правда, непонятно, что именно, но это он привлек ее интерес к собственной персоне. Он сел на тренажер, на который записался заранее, и установил регуляторы. Сначала разогрев, потом основная нагрузка. Мысленно он снова перенесся к Эсмей. Теперь она помощник капитана специального корабля. Он легко мог себе представить, как она будет действовать в экстренной ситуации, она способна на многое.

— Привет, энсин. — Хрипловатый голос оборвал его фантазии. На соседнем тренажере занималась Ферради. Барин смутился. Он знал, что она не была записана на этот тренажер, он специально проверил. Но вот она здесь, уже разогревается, тело у нее такое же красивое, как и волосы, да еще в этом блестящем тренировочном трико, которое подчеркивает все изгибы. Барин кивнул в знак приветствия.

— Вы не жалеете сил, — продолжала она. — Традиции семейства Серрано?

Не может же он не ответить, она ждет, что он скажет, и смотрит. Он просто не может быть грубым и непочтительным.

— Так… положено… сэр, — выдавил он.

— В спортивном зале не обязательно соблюдать формальности, — заметила Ферради. — Мне нравится ваше отношение к любой работе и ваши результаты, Барин.

Он не мог не обратить внимание на особый взгляд, которым она сопроводила последнюю фразу.

Опять что-то надо ответить, но в этот момент к тренажеру с другой стороны от Ферради подошел майор Ослон.

— Эй, Касия, дай Серрано потренироваться. И вообще, он слишком молод для тебя. Я, с другой стороны…

Она бросила на Барина последний долгий взгляд и повернулась к Ослону:

— Майор, вы неисправимы. Почему это вам взбрело в голову, что я выбрала энсина Серрано?

— Рад, если это не так. Наверное, меня смутил ваш тренировочный костюм.

— Это старье?

Барин видел, как откровенно она флиртует с майором, но тот, казалось, ничего не замечал. Они немного поболтали, потом Ослон пригласил ее поиграть в парпон. Она согласилась, но перед уходом еще раз пристально взглянула на Барина. Ох уж этот взгляд!

Спустя несколько дней Барин совершал обычный обход общей строевой палубы, он проверял сточные фильтры. Они вечно забивались волосами. Вдруг его внимание привлек необычный треск. Он застыл на месте. Звук повторился один раз, второй. Из какой каюты? Он огляделся, стараясь понять, что это было… похоже, сзади и справа. Что-то сползло вниз, потом удар, и кто-то потащил тяжелый предмет по полу. Барин понял, откуда идут звуки. Д-82.

Барин заглянул внутрь и столкнулся лицом к лицу со старшим мастером Цукерманом. Красный от натуги и ярости, тот тащил кого-то за ноги.

— Мастер, что случилось?

— Прочь с дороги! — тяжело дыша, прохрипел Цукерман. Казалось, он не узнает Барина. Зрачки его были сильно расширены.

— Мастер… — Барин не видел, кого тащит Цукерман, но человек был явно без сознания. Он поднял глаза: вот стеллажи у стены, в этой нише кто-то сидел, на подушке валяется футляр от игл…

— Мастер, остановитесь. — Барин не знал, что именно здесь произошло, но произошло что-то нехорошее. Он потянулся к сигнальному рычагу с другой стороны входного люка.

— Нет, нет, щенок! — Цукерман отпустил человека, которого тащил, и бросился на Барина. Барин увернулся, а Цукерман пролетел мимо и с разбегу врезался в обшивку на противоположной стороне коридора. Тем временем Барин успел дернуть за рычаг.

— Группа безопасности, быстрее! — выкрикнул Барин. — Сюда, вниз. Человек без сознания. Возможное нападение.

Цукерман повернулся:

— Возможное… негодяй сам напал на меня. На меня, старшего мастера… у меня двадцать… двадцать… — И он покачал головой. — Ему не нужно было этого делать. Так нельзя.

— Мастер, — осторожно начал Барин, — что случилось?

— Не твоего ума дела, мальчишка, — ответил Цукерман. Внезапно глаза его сузились, — Какого черта ты нацепил на себя офицерские знаки отличия? Ты знаешь, что тебе за это будет? Ты старшина и не имеешь права носить эти железки.

— Старший мастер Цукерман, — начал Барин. — Я задал вам вопрос. — Первый раз в жизни он услышал в своем голосе железные нотки настоящего Серрано.

Цукерман уставился на него, не моргая. Вдруг он смутился.

— Ах, это вы, энсин… Серрано. Что… вы спрашивали о чем-то, сэр?

— Мастер, — снова, но очень осторожно начал Барин. Где же группа безопасности? Сколько еще времени им нужно? — Сегодня я на вахте. Я услышал странные звуки и заглянул в каюту, чтобы проверить. Каюта Д-82. Вы были там, вы тащили кого-то за ноги, а на стеллаже лежал футляр от игл.

Он остановился. Цукерман сделал шаг вперед, но Барин жестом остановил его.

— Нет, туда нельзя. Сейчас прибудет группа безопасности, я не хочу, чтобы вы там что-то трогали. Расскажите, что произошло.

— Я… он… он хотел меня убить. — Цукерман весь вспотел. Он автоматически сцеплял и расцеплял руки. — Он достал иглу, сказал, что его никогда не поймают. — Мастер покачал головой и снова взглянул на Барина. — Сукин сын, он даже бросился на меня, просто у меня прекрасная реакция, иначе я был бы уже мертв. А так я схватил его за руку, отобрал иглу и… и ударил… — Он побледнел и сполз вниз по стене. — Я ударил его, — прошептал он. — Ударил, потом еще и еще… и…

— Мастер, оставайтесь на месте. Обещайте мне. Цукерман кивнул головой.

— Да, сэр. Но я не знаю…

— Оставайтесь на месте. Я должен осмотреть его. Как его зовут?

— Мордон. Капрал Мордон.

— Хорошо. Я зайду в каюту, а вы оставайтесь на месте.

Снова те же железные нотки, он видел, как его голос действует на Цукермана.

Мордон лежал там, где его отпустил Цукерман. Он не двигался. Барин подошел ближе. Теперь видны были синяки и кровь на лице пострадавшего, длинная струйка крови тянулась по полу. Барин не мог определить, дышит капрал или нет. Он встал на колени. Да. Тихий сопящий звук, и рука, приложенная ко рту, запотевает от дыхания.