Меч наемника - Мун Элизабет Зухер - Страница 89

Пакс почесала в затылке:

– Судя по всему, офицеры Синьявы знают толк в своем деле, да и солдаты умеют воевать. Я не знаю, долго ли мы сможем продержаться вот так – противостоя каждому его гарнизону во множестве укрепленных крепостей и фортов нашей сводной колонной из трех рот.

– Но у Андрессата должны же быть свои войска, – возразила Барра, выскребывая ложкой дно своей миски.

– Эти гарнизоны по полсотни человек? Да они ведь и не бросят свои башни без охраны.

– Нет, другие отряды. Я слышала, как Доррин говорила сегодня утром с Валичи. Она сказала, что союзники уже на подходе. День-два, и они будут здесь.

– Я в это поверю, Барра, только когда увижу их. Не слышала, сам Медовый Кот в форте?

– Все говорят, что нет. Да и я не видела его штандарта ни на стене, ни в прорывавшемся отряде.

– Надеюсь, мы здесь не засидимся. Эх, знать бы, где этот мерзавец прячется…

– И сколько у него солдат, – подхватила Баррани.

– Да к тому же если он ушел на восток за Сореллин или еще дальше – мы можем безуспешно мотаться за ним между городами до самой зимы без надежды перехватить его.

Баррани пожала плечами:

– Ну уж это забота герцога, а не наше дело. – Увидев помрачневшее лицо Пакс, она добавила: – Успокойся ты. В конце концов, за Сабена и Канну ты уже лично отомстила.

– Дело не в этом. Я просто вспомнила, в каком виде мы находили трупы замученных им пленных. А в его лагере я видела, как из одной палатки выносили инструменты для пыток… Нет, я должна быть уверена, что Синьява мертв.

– Наверное, ты права. Даже его армия не будет такой страшной силой, лишись она своего кровавого командира.

Пакс только махнула рукой и направилась к своей палатке.

В последующие два дня ни осаждающие, ни осажденные не предпринимали активных действий. Наконец к форту подошли войска Андрессата. Пакс заметила, что четыре когорты союзников – по двести пехотинцев и пятьдесят всадников в каждой – больше походили на профессиональный отряд, чем ополчение других городов, которое Пакс видела раньше.

Глядя, как вновь прибывшие разбивают лагерь, Вик предположил:

– Наверное, мы скоро пойдем вперед. Эта братия вполне сможет сама вести осаду и этого форта, и следующего.

– Хорошо, если так. Да, большой отряд. Мне только кажется, что такая массивная когорта не будет гибкой в бою. Интересно, почему им не перестроить своих солдат в пять или шесть подразделений? – Пакс привычно рассматривала эти отряды с точки зрения их потенциальной эффективности в бою.

Вик пожал плечами:

– В конце концов, для осады это не так важно. Эх, будь у нас столько народу, сколько у них, герцог бы нашел, как правильно распределить нас по когортам. Тогда нам никто не смог бы противостоять.

– А никто и не может, – процедила сквозь зубы Пакс.

– Согласен, – кивнул Вик. – Интересно все-таки, сколько у Синьявы осталось солдат?

– Сколько бы ни осталось, его шкуру они не спасут.

– Да не кипятись ты так, Пакс, главное – прикинуть все на холодную голову. Я вот что думаю: если этот мерзавец смог отправить только сюда чуть не тысячу человек, значит, у него где-то есть еще одна армия. Да прибавь сюда еще и гарнизоны в занятых им городах. Боюсь, что в общем его силы намного превышают те, что смогут собрать и противопоставить ему наши командиры.

– Пожалуй, ты прав, – со вздохом согласилась Пакс. – Если это так…

– Мы поступим, как тот человек с бочкой эля, – с улыбкой сказал Вик.

– Какой еще человек? – удивилась Пакс.

– Как? Только не говори, что ты не знаешь эту историю с бородой!

– Никогда не слышала. А ну-ка, выкладывай.

– Ну если в двух словах, то жил-был один мужик, который мог залпом выпить столько, сколько нормальному человеку не под силу. Он выиграл немало медяков и, разумеется, дармовой выпивки, заключая на ярмарках и в кабаках пари, что выпьет залпом тот или иной кувшин или бурдюк. Когда в округе никто уже не хотел спорить с ним, он отправился в большой город вместе со своим братом. На постоялом дворе они привычно завели разговор о способностях старшего брата. Тот, обведя взглядом зал, решил, что сможет опорожнить залпом любой кувшин в помещении, и предложил трактирщику сделать это, поставив на кон весь свой кошелек.

Усмехаясь, трактирщик отодвинул занавеску у одной ниши, в которой оказалась бочка, наполовину наполненная элем. Наш приятель стал доказывать, что имел в виду сосуды, в которых эль подают на стол, но трактирщик стоял на своем, и большинство посетителей оказалось на его стороне. Наш приятель понял, что попал в ловушку. Еще больше его разозлило предложение трактирщика встать на колени и пить из краника. Сама понимаешь, как на самом деле предложил ему встать хозяин и из чего пить. Так вот, мужик рассвирепел и попытался поднять бочку. Разумеется, это ему не удалось. Тогда спасительная мысль пришла ему в голову. Ударом меча он проделал в бочке дыру у самого дна. На протестующие возгласы трактирщика он заявил, что кувшин – это то, что человек может поднять, и как только трактирщик сможет подать ему эту бочку, он готов назвать ее кувшином и выпить залпом все, что в ней останется. А если какой-то болван не может отличить бочку от кружки, то пускай дает сдачу с медяка как с золотого, который бочка должна стоить. Так и случилось. Посетители, воодушевленные как немалым количеством зля, вылитого нашим приятелем, так и его находчивостью, заставили трактирщика выдать ему золотую монету.

Видишь, какая поучительная история? Я вот и говорю: если перед тобой стоит слишком большая проблема, сначала слей то, что не можешь выпить, а уж затем глотай в полную силу. А что касается Синьявы – человек пятьсот он потерял в той осаде, так? Еще, скажем, тысяча набежит у этой башни и вообще в Андрессате. В любом случае это чувствительный удар. Обученных воинов из шапки, как кроликов, не достанешь. Даже Синьяве это не под силу.

– Будем надеяться, что это так, – сказала Пакс. – А вот история твоя – просто класс! – весело добавила она.

23

Следующий рассвет роты Пелана и Хальверика встретили уже на марше. Три дня занял путь до Андрессата. Раскисшая от прошедшего ливня дорога петляла по склонам холмов, которые спускались к узким долинам уступами террас. На террасах из земли поднимались тонкие ветвистые кустики, высаженные ровными рядами.

– Что это? – спросила Пакс Стэммела. – Саженцы плодовых деревьев?

– Да ты что? Это же виноград, – удивился Стэммел, а Пакс в свою очередь удивилась, вспомнив вьющиеся по стенам и изгородям бесполезные лозы у себя на родине; сержант продолжил: – Мы же сейчас в стране, славящейся своими винами. Эти лозы очень дорогие, и, если мы затопчем или обломаем хоть один куст, герцог с нас шкуру снимет.

Низкие облака и постоянно стлавшийся над холмами легкий туман не давали хорошего обзора. Наконец с очередного гребня Пакс увидела, уже с небольшого расстояния, сам Андресс. Город-крепость выглядел внушительно и неприступно. Основание внешнего кольца стен было сложено из гигантских блоков серого камня, а башни и зубцы по верхней грани стен сверкали белизной. За первым кольцом следовало второе, и лишь третье, сложенное из золотисто-желтого камня, служило границей внутренней крепости размером с иной полновесный город. Даже из-за внешних, самых низких стен не было ничего видно – лишь верхушки остроконечных черепичных крыш. С первого взгляда на Андресс Пакс приняла на веру легенду о том, что эту крепость еще никогда не удавалось взять ни одному противнику.

Отряд подошел ближе к стенам. Вперед выехали Пелан и Хальверик, сопровождаемые ротными знаменосцами с развернутыми штандартами в руках. Навстречу им выехал из ворот человек с золотисто-голубым штандартом. Пакс обратила внимание, что за одиноким всадником вновь захлопнулись ворота. Тотчас же в многочисленных бойницах надвратной башни и на стенах показались головы стрелков, вооруженных луками и арбалетами. Пакс стало не по себе; она внимательно следила за переговорами обоих командиров с представителем Андрессата, борясь с искушением перевести щит из походного положения – за спиной – в боевое и уже под его прикрытием ожидать результата встречи.