Меч наемника - Мун Элизабет Зухер - Страница 73

Герцог – без шлема, с развевающимися на ветру волосами и плащом, наброшенным поверх кольчуги, – обошел строй, заглядывая в глаза своим солдатам, а затем вышел на середину дворика. Все затаили дыхание.

– Сержант Воссик, – неожиданно деловым тоном произнес герцог.

– Да, мой господин.

– Закройте, пожалуйста, ворота. Пусть некоторое время нас никто не беспокоит.

– Есть, мой господин.

Вдвоем с капралом из его когорты сержант быстро закрыл тяжелые створки и бегом вернулся в строй.

Герцог еще раз обвел роту взглядом. Затем он начал говорить, причем поначалу так тихо, что Пакс пришлось напрячь слух, чтобы разобрать его слова.

– За последние дни вы – солдаты моей роты – покрыли себя такой славой, какую я не могу даже описать. И вы, оставшиеся в живых, и ваши погибшие товарищи по оружию. Вы разбили врага, более чем вдвое превосходившего вас по численности. Причем победа далась вам на этот раз не умелой тактикой командиров, а вашими умением, храбростью и выносливостью. Я всегда знал, что вы – лучшая рота в Ааренисе, но даже я не предполагал, на что вы способны.

Герцог коротко описал оба сражения у форта, переход Пакс и двух ее товарищей, бой с отрядом Синьявы на дороге. Его голос становился все громче и в то же время – теплее.

– Вы сейчас смотрите друг на друга и подсчитываете потери. Да, многих товарищей мы потеряли. Я знаю, что никакие трофеи не заменят вам их. Я знаю, что вы жаждете отомстить, отомстить за предательское нападение, за убитых в спину, за замученных пытками в плену… И вы спрашиваете себя, как это сделать?

Пелан надолго замолчал, а затем продолжил:

– Я объявляю вам: вместе с вами я уничтожу Медового Кота, разрушу его города, смету его союзников, разорю все то, что ему принадлежит. Когда мы сделаем это, его имя будут произносить не со страхом или ненавистью, как сейчас, а с презрением, оно станет синонимом позора. Он думал, что ему удастся справиться с этой ротой, напугать нас, заставить позорно бежать… Нет, Синьява ошибся, и он дорого заплатит за эту ошибку. Ничто не может напугать вас, ни один негодяй не сумеет заставить вас бежать с поля боя. И он вовсе не приблизился к тому, чтобы уничтожить нас. Наоборот – это мы озлобились на него настолько, что его поражение и смерть уже неминуемы.

Прервав свою речь, герцог Пелан внимательно обвел взглядом строй.

– Так вот, – продолжил он, – мы можем это сделать. И мы сделаем это. Вы уже знаете, что наши союзники – роты Кларта, Хальверика, Влади. Многие присоединятся к нам, уверяю вас, мои братья по оружию, чтобы расправиться с Синьявой. А я клянусь вам, что не подпишу никакого договора, пока мы не отомстим за наших друзей. Я готов на свои деньги вести эту кампанию. Главное для вас и для меня – отомстить за павших друзей.

Герцог выхватил меч и поднял его над головой в приветственном салюте.

– Во имя их памяти! Отомстим! – крикнул он.

– Отомстим! – громом прокатился по двору ответ роты.

Убрав меч в ножны, герцог продолжил более спокойно:

– Все вы заслуживаете не только признания и славы, но и наград. И все же даже среди вас есть те, кто должен быть отмечен особо за свои деяния и подвиги, геройские даже среди героев… Капитан Доррин?

– Мой господин, в моей когорте есть четверо, заслуживающие особых наград. Симиси Канассон, обезоруживший четырех конвоиров, что дало возможность бежать нескольким пленным, хотя сам он был ранен, а его лошадь убита. Второй раз он был ранен сегодня, геройски сражаясь в строю. Кирвания Фастонсдоттер, которая вела свое отделение в бой здесь и у Ротенгри, так и здесь, убившая лично восьмерых солдат противника. Териам Селфит, вставший на место убитого Калека и предотвративший прорыв строя противником. Джостин Семмет, который, уже убив двух вражеских солдат в первом бою, сегодня был тяжело ранен арбалетной стрелой, но успел зарубить двух арбалетчиков и одного солдата с пикой, прежде чем упал, истекая кровью.

– Названные, шаг вперед! – скомандовал герцог.

Один из его оруженосцев открыл большую шкатулку из резного дерева, из которой Пелан извлек и вручил награждаемым по кольцу.

Затем Кракольний назвал нескольких солдат из своей когорты, и церемония награждения повторилась. Вручив последнее кольцо, герцог повернулся к третьей когорте:

– У вас в строю не осталось ни офицеров, ни сержантов, ни капралов. Но ваши дела говорят сами за себя, без помощи командиров. Каждый из вас получит особый перстень за свои заслуги в память о том, что вы совершили в этом форте. Но те, кому вы обязаны жизнью, те, кто принес мне известие о нападении на форт, даже среди чествуемых они достойны особой чести. Их было трое: Канна Арентс, Сабен Канассон и Паксенаррион Дортансдоттер. Когда на них, измученных, израненных, отчаянно уставших, в лесу под Ротенгри напали бандиты, только Пакс удалось вырваться и добраться до лагеря. Мы не знаем, что стало с двумя другими. Но я клянусь, что мы будем продолжать поиски, пока не выясним, живы они или нет, а если так, то похороним их с воинскими почестями. Но сейчас, Паксенаррион, шаг вперед!

Пакс, покраснев до корней волос и едва сдерживая слезы, с трудом вышла из строя, чуть не упав.

– Это кольцо, – сказал герцог, – будет символизировать твой подвиг. Три линии, сплетающиеся в одну, – это три человека, стремящиеся одной дорогой к одной цели. А эта линия возвращается к началу, к тому месту, с которого все началось. Чистое золото – символ верности, которая бессмертна, как этот бессмертный металл.

Пакс молча, не в силах оторвать взгляд от земли, приняла кольцо. Нет, не так она представляла себе первую награду. Не тогда, когда двое, не менее ее заслуживающих почестей, остались в лапах разбойников.

Машинально Пакс встала обратно в строй, и герцог обратился к ее когорте:

– Я хочу сохранить вас как часть своей роты, как боевую когорту. Когда прибудут новобранцы, я в первую очередь укомплектую вас. Пока что до Вальдайра вы пойдете в строю когорты Доррин отдельным взводом. Доррин назначит вам временных капралов. Мы останемся в форте, пока не придет рота Хальверика. Вместе мы воздадим последние почести нашим погибшим. Капитаны, у меня все, можете распустить строй.

Улыбнувшись на прощание, герцог скрылся в пристройке главной башни. Через несколько минут Пакс уже вернулась в конюшню, по-прежнему служившую ее когорте казармой. День она провела, чистя и затачивая груду мечей, которые ей принесли со склада. Пакс с удивлением обнаружила среди них свой старый – изрядно иззубренный и заржавевший за то время, что пролежал в подвале форта.

После полудня горн на дозорной башне просигналил тревогу. Пакс сжала в руках только что наточенный меч. Весь форт пришел в движение. Когорта Доррин и копьеносцы Влади выстроились во внешнем дворе, всадники Кларта, чьи кони высекали копытами искры, выстроились боевым строем за воротами. Остальные – когорта Кракольния, остатки когорты Арколина и солдаты Хальверика заняли свои места на стенах. Герцог в сопровождении оруженосцев выехал верхом во внешний двор и встал в воротах. Все замерло.

Послышался стук копыт одинокого коня. Капитан всадников Кларта дал команду, и его солдаты расступились, подпуская к воротам всадника в доспехах и зеленом плаще с золотыми эполетами. Герцог Пелан приветственно вскинул руку. Пакс даже из двери конюшни узнала Алиама Хальверика. Поравнявшись, два всадника обменялись рукопожатием и долго молча смотрели друг другу в лицо.

– Мне нужно многое рассказать тебе, – сказал герцог Пелан.

– Мне тоже, – ответил Хальверик.

– В форте мало места. Все помещения сейчас заняты ранеными. Часть моих расположилась в конюшне. Но твоих офицеров я готов принять в помещениях башни.

– Мы прибыли, готовые к долгой осаде, – ответил Хальверик. – Все, что нужно для лагеря, у нас есть. Я жалею только об одном – о том, что мы опоздали к сражению. Как ты считаешь, где моей роте следует разбить лагерь?