Меч наемника - Мун Элизабет Зухер - Страница 52

– Что теперь будем делать? – спросил Сабен.

– Нужно выбираться отсюда, пока они не начали настоящую облаву, – твердо сказала Канна. – А потом… потом будем пробираться к нашим. Я имею в виду, к лагерю роты под Ротенгри.

Пакс кивнула:

– Согласна. Но сумеем ли мы найти дорогу?

– Думаю, да, – ответила Канна. – По крайней мере, я смогу ориентироваться. Но если со мной что-нибудь случится – вы не заблудитесь?

Пакс сначала не обратила внимания на вопрос:

– Что ты мелешь. Канна! Ничего с тобой не случится, будем добираться все вместе.

– Не суетись ты, – оборвала ее Канна. – Сейчас не до церемоний. Я ранена, врача поблизости нет. Да и вообще случиться может всякое. И я хочу знать, что вы даже без меня найдете дорогу.

– Ну… я думаю, что не заблужусь, – сказала Пакс. – Я помню все перекрестки, кое-какие заметные места по дороге…

– Так, это уже кое-что. Ладно, теперь ты, Сабен, аккуратно привстань – только не высовывайся – и посмотри, что творится вокруг, можно ли потихоньку уходить. А ты, Пакс, пересыпь малину в котелок и сунь его в мешок. Ну, Сабен, что там?

– Похоже, им сейчас не до нас будет, – ответил он. – На стенах форта много народу. Слушайте, там же и наши! И с оружием. Молодцы, ребята Хальверика, правильно поступили. А внизу что творится! Сколько же этих черно-желтых! Так и кишат под стенами. Я думаю, мы можем уходить. Но на всякий случай лучше не вставать в полный рост. Канна, ты как – сможешь передвигаться на четвереньках или пригнувшись?

– Учитывая, что в противном случае придется лежать здесь и дожидаться, пока нас схватят, то, конечно, смогу.

То ползком, то на четвереньках они стали пробираться к опушке леса. Канна послала Сабена вперед, а Пакс чуть задержалась, чтобы, раздавив оставшиеся корзины, припрятать их в гуще зарослей крапивы и не оставлять за собой столь явных следов.

Пакс видела, что Канне с трудом дается ползти на четвереньках. К счастью, во время частых визитов в малинник они проложили множество тропинок, и сейчас не нужно было с треском продираться через кусты.

Когда они добрались до опушки, начали сгущаться сумерки. Ниже по склону, в форте и вокруг него, зажглись факелы. Оказавшись за стеной орешника, в тени густых крон высоких деревьев, беглецы встали во весь рост и углубились в чащу. Найдя укрытие под корнями вывороченного бурей огромного дерева, они сели, чтобы отдышаться и обсудить дальнейшие планы. Даже в темноте Пакс заметила, что Канна была намного бледнее обычного.

– Так, что у нас есть? – начала Канна. – Помимо трех кинжалов – полные фляги воды, полкотелка малины… что еще? Так, у меня в мешке кусок сыра, у Сабена – что? – отлично, немного вяленого мяса…

– Можно будет готовить в котелке, – сказала Пакс.

– Если будет что готовить, – усмехнулся Сабен. – Сейчас не это главное. Канна, как ты себя чувствуешь?

– Могло быть и хуже, – буркнула она.

– Ты должна съесть сыр и мясо, – сказала ей Пакс. – Я помню, что при потере крови врачи требовали, чтобы я много ела.

Канна попыталась протестовать, но Пакс была непреклонна:

– Пойми, так будет лучше для всех. На сегодня мы с Сабеном обойдемся малиной, но нам нужно, чтобы ты восстановила силы хоть чуть-чуть.

– Я вот думаю, не начнут ли они облаву сегодня же вечером, – предположил Сабен, отправив в рот пригоршню ягод.

– Надеюсь, что нет. Все зависит от того, сколько они прошли и как идет штурм. – Пакс, к своему удивлению, обнаружила, что готова зевнуть, хотя спать ей вовсе не хотелось. – Слушай, Канна, хорошо, что мы послушались тебя и взяли плащи, чтобы валяться на колючей траве. Боюсь, ночью нам будет нежарко.

– Чтобы не замерзнуть, можно попытаться уйти еще подальше от форта, – предложил Сабен.

– Нет, – возразила Пакс. – Только заблудимся в темноте да шум поднимем, продираясь напролом. А ты что скажешь. Канна? – спросила она, вспомнив, что Канна была старше и опытнее их обоих.

– Ты права. Сейчас уже слишком темно. А кроме того, я хотела бы выяснить, кто они, что замышляют и куда двигаются. Для герцога это будет важной информацией. Вся загвоздка в том, что дело это опасное, а мы не можем рисковать.

Помолчав, Канна вдруг обратилась к товарищам совсем другим тоном:

– Слушайте, я знаю, что вы оба не поклоняетесь Геду. И все же я попрошу вас присоединиться к моей молитве.

– Я в общем-то не против, – пожал плечами Сабен. – А святой Гед не рассердится, обнаружив, что к нему обращаются те, кто не является его последователями?

– Нет, – ответила Канна. – Гед приветствует всех достойных воинов.

В полумраке Пакс услышала, как звякнула тонкая цепочка: это Канна сняла с шеи медальон, символ верующих в Геда. Послышалось негромкое бормотание Канны:

– Святой Гед, покровитель воинов и защитник слабых, укрепи наши руки и согрей наши души, вдохнови нас на будущие битвы. Дай смелости нашим друзьям и посей смятение во вражеском строго.

– …во вражеском строю, – повторили Пакс и Сабен.

Пакс чувствовала себя странно, обращаясь к незнакомому богу, но решила, что такая простая и честная молитва не может быть понята неправильно. Канна убрала медальон и легла на землю, закутавшись в плащ. Пакс сняла свой и укрыла подругу.

– Ложись спать, – сказала она Сабену. – Я дежурю первой.

Тот кивнул и, завернувшись в плащ, лег рядом с Канной. Пакс села, прислонившись спиной к стволу дерева, и прислушалась к звукам, доносившимся со стороны форта, пытаясь понять, что они значат. Она гадала, кто из ее друзей успел добежать до форта и сейчас сдерживал натиск противника, а кто был убит или схвачен. Кроме того, она все время вспоминала слова Арколина о том, что этот форт – тихое, забытое всеми место, где самый большой неприятностью могут быть долгие хождения в окрестных лесах в поисках бандитов, грабящих зерно у крестьян. А тут – сначала рота Хальверика всерьез вознамерилась овладеть этой крепостью, а теперь эта неизвестная армия. Кто они, эти желто-черные? Столько вопросов – и ни одного ответа.

Достав из ножен кинжал, Пакс привычно решила подточить его и уже полезла в карман за точильным камнем, когда ее осенило, что скрежещущий звук далеко разнесется по ночному лесу и может привлечь внимание нежелательных слушателей. Обругав себя за беспечность, Пакс убрала точило, а затем, протерев лезвие куском тряпки, опустила кинжал в ножны.

Сколько она просидела неподвижно, думая о том, что случилось, сказать было трудно: плотная листва над головой закрывала небо и звезды. Бой у форта затих, только ветер шелестел в ветвях деревьев. От нечего делать Пакс расплела и затянула потуже косу. Становилось прохладнее, и она поплотнее поджала под себя ноги, обхватив колени руками. Где-то вдалеке послышалась барабанная дробь, заставив ее мысли снова вернуться к неразрешимому пока что вопросу: кто, чья армия осадила их форт, и почему был убит в спину выехавший на переговоры капитан.

Время явно перевалило за полночь. Стало совсем холодно. Пакс даже пожалела, что отдала Канне свой плащ – двоим спящим, лежавшим тесно прижавшись друг к другу, было теплее. Сабен вдруг начал храпеть; Пакс дотянулась до него и прикоснулась рукой к плечу.

– Не храпи, – сказала она негромко.

Сабен промычал что-то неразборчивое и, перевернувшись на другой бок, снова уснул.

Пакс встала и резко помахала руками, чтобы согреться. Это помогло, но ненадолго. Свежий ночной ветер проникал даже в густые заросли леса. Пакс сама не заметила, как застучала зубами.

– Пакс. – Голос Канны прозвучал так неожиданно, что Паксенаррион чуть не подпрыгнула на месте.

– Тьфу ты, напугала. Тебе чего?

– Я проснулась и услышала, что ты стучишь зубами. На, держи свой плащ.

– Нет-нет, не надо…

– Давай без глупостей. Еще не хватало тебе простудиться. – Канна усмехнулась. – Ты этим звяканьем весь лес перебудишь. Хорошо еще, если черно-желтые примут тебя за дятла…

Пакс фыркнула, зажав рот рукой, и помогла Канне снять второй плащ.