Повседневная жизнь средневековых монахов Западной Европы (X-XV вв.) - Мулен Лео - Страница 45

Сборник обычаев весьма суровой конгрегации Фонте-Авеллана предусматривал, что все должны молиться с распростертыми руками. Но в том же сборнике говорится и о том, что «каждый поступает по силам и благочестию» – формулировка, в которой тесно переплелись физическое и духовное, и это весьма мудро. В аббатстве Флёри в течение Великого поста все процессии совершались босиком, однако сборник обычаев уточняет, что «по причине холода» аббат может позволить надеть обувь, и тогда взамен этого предусматривалось какое-нибудь дополнительное испытание.

Св. Вильгельм из Гирсау послал четырех монахов в Клюни, чтобы посмотреть, что там делается. Когда братья вернулись, он собрал старцев обители послушать их рассказ. Они обсудили все услышанное, затем св. Вильгельм сделал выводы.

Обычаи Клюни были окружены в то время ореолом огромного авторитета; св. Вильгельм, как пишет Элио, «убрал из них то, что не подходило его стране, климату и местности. И оставил то, что ему подошло». Вот еще один пример дискретности. Сборник обычаев аббатства Бек утверждает, что «никто не может вносить изменения в древний обычай или предлагать новый». Это неизменно, но при этом уточняется: «Если только по распоряжению аббата». Значит, настоятель был всевластной фигурой? Нет, ибо тот же текст добавляет: «При условии, что у аббата имеется веская причина сделать это».

«Discretio» и наказания

Вот каким должен быть душевный настрой настоятеля, когда он намеревался осудить виновного. «Сперва войди в положение того, кого ты собираешься судить и воспитывать, – пишет Гиг, – а затем поступи с ним так, как ты поступил бы сам с собой, если бы оказался на его месте».

В 1294 году визитаторы отметили, что в одном монастыре не всегда присутствует ризничий. Санкции: либо он уйдет, либо будет выполнять свои функции, обеспечивая освещение церкви, как обычно делали его предшественники. Визитаторы установили, что один монах отсутствовал во время их визита. Санкции: он лично должен находиться в монастыре.

Одилон, пятый аббат Клюни, так ответил своему духовнику на упреки в излишней мягкости: «Пусть это лучше проистекает от избытка любви, чем от жестокости или скупости». Гуго, другой аббат того же Клюни, в своем духовном завещании написал, что всегда стремился любить своих братьев и деликатно обходиться с ними: «И даже если я в своей мягкости чем-то согрешил, да простит мне это Господь». Настоятель аббатства Сент-Альбан, обнаружив, что монахи приобрели привычку есть мясо, решил положить этому конец, но, как гласит текст, осторожно, «мало-помалу», «шаг за шагом принимая меры», чтобы «слишком резкое и решительное воздействие на монахов не спровоцировало возмущения».

«Discretio» и человеческие взаимоотношения

Вот несколько примеров применения этого принципа в отношениях между людьми. Никогда не следует порицать в тот же день того, кто уже получил духовное увещание, то есть выговор, – говорят картезианцы. Очевидно, для того, чтобы избежать высказываний под влиянием гнева или желания оскорбить человека. Нужно вести себя тактично, даже если монахом движет одно только милосердие (а так бывает не всегда) по отношению к брату, которого надо «поправить», но не «поранить». То же самое гласит текст Гирсау в выражениях августинской латыни той эпохи: «Inclamato cuilibet, cavendum est ne… inclamentem se in eo capitulo non inclamant» – «Нужно следить за тем, чтобы тот, кто получил внушение, не пожаловался бы капитулу на того, кто сделал ему это внушение».

Сборник обычаев Эйнсхема описывает, какими должны быть отношения между братьями: смиренными и учтивыми. Если, например, в собрание монахов входит какой-нибудь отец, то молодые должны встать и предложить ему место. Более молодые монахи могут высказывать свое несогласие со старшими, но без высокомерия. Со своей стороны, старцы должны выслушивать молодых с подобающей ласковостью и уважением. В том же сборнике обычаев, датируемом началом XIII века, говорится, что нужно целовать руку дающего вам какую-то вещь (хлеб, к примеру), но здесь же уточняется, что не следует делать этого, если вам протягивают «нож или вилку, сосуд с питьем или горящий светильник». Хотим мы того или нет, но это – весьма культурное общество.

Учтивое обращение «любезный брат», «дорогой брат» было принято даже у тамплиеров, военный образ жизни которых мог бы склонить их к известной доле грубости, ибо они были монахами-воинами и вели «благородную войну из послушания». Любые бранные или грубые слова в речи запрещались. Даже приказы следовало отдавать без грубости.

Говоря о гостеприимстве в аббатстве Бек, которое тем не менее известно своими строгими правилами, Бодри де Бургей писал: «Я нашел там необычайно щедрую деликатность и предупредительность… в людях обнаруживается замечательная скромность, проистекающая от здорового и естественного поведения. Можно с уверенностью сказать: здесь нет ничего лишнего». Вспомним нравы той эпохи с их грубостью, неотесанностью и постоянными крайностями; и тогда мы сумеем лучше понять, какой поразительный эффект на полудиких людей того времени производило пребывание в течение всего-то нескольких часов в этих оазисах зелени и покоя, чистоты и тишины, каковыми были монастыри, и почему некоторые из посетителей, словно озаренные вспышкой молнии, подчас принимали решение остаться в аббатстве навсегда.

«Discretio» и организация жизни картезианцев

Даже сама организация жизни в картезианском ордене, сколь строгой она бы ни была, тоже характеризовалась заботой о дискретности в келейном существовании, разделении уединенной (самое главное) и общежительной жизни, в достижении равновесия между бедностью и изобилием, когда полезность умеряет бедность. Одно из проявлений картезианского discretio – это прогулка примерно в течение трех часов. Обычно она совершалась по понедельникам, если, конечно, в этот день не отмечался какой-нибудь важный праздник. Во время прогулки монахи могли беседовать друг с другом, однако запрещалось обсуждать мирские события или вступать в политические споры. С самого начала картезианский орден придавал большое значение таким прогулкам, и приорам рекомендовалось не освобождать монахов от них.

В жизнь картезианцев, которая, по сути, строилась на уединении и безмолвии, «дискретно» вторгаются элементы общественной жизни: прогулки каждую неделю, как мы уже видели; общие трапезы по воскресеньям; на некоторые праздники, кроме утрени и торжественной монастырской мессы, – еще и малые канонические часы, капитул, трапеза в полдень и вечерня. Не так много по меркам нашего понимания общественных отношений. Но в понимании картезианцев это служило элементом необходимой компенсации.

Отсутствие «discretio»

Негативное подтверждение того, что discretio является важным компенсирующим элементом в организации монашеской жизни, – это печальная судьба гранмонтанского ордена. Основанный в 1077 году св. Этьеном де Мюре орден первоначально объединял монахов, вдохновляемых очень суровым обетом. Одиночество, крайняя бедность, отказ от всего, что не является самым насущным. Никаких постоянных доходов, ни земли, ни скота. Гранмонтанцы не требовали денег за совершение мессы, не собирали пожертвований, жили отшельниками, не работали и никогда не подавали в суд, чтобы защитить свои собственные права. Поступать таким образом в эпоху, когда все, в том числе и монахи, были сутягами, означало подписать себе смертный приговор. Сверх того, гранмонтанцы проявляли такую щедрость, что заслужили название «добряков».

Столь самоотверженный взгляд на человека и жизнь, даже укорененный в душе, пылающей неугасимой верой в Провидение, был все же слишком «недискретным», чтобы не испытывать кризисов. Ведь во избежание кризисных состояний, по словам одного картезианца, «всем монахам нужно постоянно быть святыми, заслуживающими чудес», «чистыми, бесплотными духами, что невозможно в мире сем», и поскольку этого нет, они неизбежно «нарушали свой устав». Потрясаемый кризисами, орден добряков в итоге длительной агонии был распущен. Это случилось в 1772 году после длительной агонии.