Карты не лгут - Робертс Николь - Страница 11

— Надо все сделать в этом месяце. Я сама ему заплачу. Ты не можешь против этого возражать.

Кевин откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки.

— Тебе это столь необходимо? Почему именно сейчас? Что произошло?

— Ничего, — нашла Габриелла достойный ответ.

— Ты чего-то недоговариваешь?

Габриелла взглянула в вопросительно смотрящие на нее голубые глаза Кевина и впервые подумала, что надо во всем ему признаться. Тогда, действуя тайно, но вместе, они смогут избавить Кевина от подозрений. Но тут она вспомнила о данном ею согласии стать тайным осведомителем. Последствия разглашения условий договора были очень серьезными, но черт с ними, с последствиями. Прежде всего она должна хранить верность Кевину, и он заслужил правду. Он ее партнер по бизнесу и, что еще важнее, друг.

— Ты выглядишь взволнованной, и у тебя лицо горит.

— Волнение перед встречей с ухажером.

— Ты еще не так стара, чтобы столь сильно волноваться. Тут что-то другое, о чем ты не хочешь говорить. На тебя это не похоже. Ты влюблена в этого типа?

Габриелла едва сдержалась, чтобы пренебрежительно не фыркнуть.

— Нет.

— Тогда, должно быть, страсть?

— Нет!

Раздался стук в заднюю дверь.

— А вот и твой приятель, — сказал Кевин.

Судя по выражению его лица, Габриелла готова была поклясться, что он и впрямь поверил, будто она испытывает волнение от встречи с своим «помощником». Иногда Кевин думал, что ему известно все, хотя на самом деле в большинстве случаев ему не было известно ничего. Но все, что Габриелла знала о мужчинах, подсказывало ей: подобное характерно для всех них. Она положила счета на свой стол и вышла из комнаты.

И вот он в поношенных джинсах и в белой майке стоит перед ней, источая дурную ауру. Темные волосы аккуратно уложены, а глаза прикрывают большие солнцезащитные очки.

— Ты пришел вовремя, — произнесла Габриелла, обращаясь к своему отражению в его очках.

Одна из темных бровей поползла вверх.

— Я всегда прихожу вовремя. — Одной рукой Джо схватил ее руку, другой прикрыл за собой дверь. — Картер здесь?

— Да.

Габриелла высвободила свою обнаженную руку из его руки и направилась по коридору в дальний конец помещения. Но кожа, там, где к ней прикоснулись пальцы Джо, будто горела.

Джо двинулся за ней.

— Что ты ему сказала? — полушепотом спросил он.

— То, что мне и было велено сказать. — И тоже почти шепотом добавила: — Я сказала ему, что наняла своего ухажера передвинуть стеллажи.

— И он тебе поверил?

Разговор с собственным отражением начал раздражать Габриеллу, и она перевела взгляд с очков на верхнюю губу Джо.

— Конечно. Он знает, что я никогда не лгу.

— Угу. Есть что-либо, что мне положено знать прежде, чем ты представишь меня своему партнеру?

— Так, кое-что.

Ей вовсе не хотелось признаваться, что Кевин решил, будто она влюблена в Джо, поэтому Габриелла немного покривила душой.

— Он думает, что ты не на шутку влюблен в меня.

— С чего бы ему так думать?

— С того, что я сама ему сказала, — пояснила Габриелла и с удивлением обнаружила, что ей все больше нравиться лгать. — Поэтому тебе лучше быть сверхгалантным.

Ни один мускул не дрогнул на лице Джо.

— Может быть, тебе следует принести мне завтра букет роз.

— Ага, а тебе следует придержать язык.

Джо нацарапал фиктивный адрес и номер карточки социального страхования в формуляре и огляделся — замечая все, ни на что не смотря. Он уже около года не работал под прикрытием, но это было чем-то сродни езде на велосипеде — научившись однажды, уже невозможно разучиться. Джо не забыл ничего.

Он прислушался к тихому постукиванию каблучков Габриеллы, вышедшей из комнаты, и надоедливому щелканью шариковой ручки Кевина Картера, то и дело выдвигающего и убирающего стержень. Джо заметил два высоких картотечных шкафа, два узких окна от пола до потолка в той части комнаты, где сидела Габриелла, и кучу различных предметов, беспорядочно наваленных на ее столе. На столе Кевина стоял компьютер, проволочная корзина для бумаг, тут же лежала бухгалтерская книга. В части комнаты, занимаемой Кевином, все выглядело так, словно было сначала тщательно вымерено, а затем расставлено по линейке. Воистину он был помешан на порядке.

Закончив заполнять формуляр, Джо вручил его сидящему напротив него за столом Кевину.

— Обычно я таких бумаг не заполняю, — заявил он. — Обычно мне платят наличными, а правительству знать об этом необязательно.

Кевин уставился в формуляр.

— Мы здесь все делаем тщательно и в соответствии с законом, — не поднимая глаз, произнес он.

Джо откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки. Какая наглая ложь! Ему и двух секунд хватило, чтобы понять: Кевин Картер виновен. Джо арестовывал слишком многих преступников, чтобы не заметить характерных признаков.

Пусть в наши дни у всех все есть, но Кевин жил явно не по средствам. Он ездил на автомобиле «порше», все на нем было от лучших модельеров, начиная от рубашек и кончая изящными итальянскими туфлями. Два подлинных офорта Нэйджела висели на стене над его письменным столом, а писал он ручкой за двести долларов. Помимо «Аномалии» и фирмы по оценке антиквариата, в городе Картеру принадлежало еще несколько фирм. Он жил в той части города, где вес человека в обществе определяют по красоте вида, открывающегося из окна гостиной его дома. В прошлом году он продекларировал для налоговой службы годовой доход в пятьдесят тысяч. Вряд ли хватило бы, чтобы вести его образ жизни.

Если и существовала одна общая черта, указывающая на преступное поведение, так это излишества. Рано или поздно все мошенники начинают задирать нос, шиковать или просто забывают об умеренности.

Кевин Картер представлял собой яркий образчик парня, позволяющего себе невоздержанность за счет полученных преступным путем доходов. На нем пробы негде было ставить. Как и многие до него, он оказался достаточно глупым, чтобы щеголять своей невоздержанностью, и достаточно самоуверенным, чтобы полагать, будто его не схватят за руку. Но на этот раз он явно перестарался и, видимо, почувствовал это. Одно дело укрывать антикварные подсвечники и столовое серебро, и совсем другое, — укрывать краденую картину Моне.

Кевин отодвинул формуляр и поднял глаза на Джо.

— Давно ты знаком с Габриеллой?

Габриелла Бридлав — это совсем другое дело. В данный момент не имело значения, виновна она или невиновна, как сама утверждала, но Джо хотелось понять, чем она живет. Доказать ее вину было намного труднее, чем вину Кевина, и Джо не понимал, кто она на самом деле, кроме одного: она крепкий орешек.

— Довольно давно.

— Тогда ты должен знать, что она очень доверчива. Она готова практически на все, чтобы помочь близким ей людям.

Джо задавался вопросом, распространяется ли эта помощь на тех, кто близок ей в деле укрывательства краденого.

— Да, она и впрямь очень милый человек.

— Именно, и мне неприятно видеть, как кто-то пользуется этим. Я неплохо разбираюсь в людских характерах и могу сказать, что ты парень, который работает лишь столько, сколько надо для того, чтобы не умереть с голоду. По-видимому, не больше.

Джо склонил набок голову и улыбнулся этому маленькому мужчине с большими комплексами. Меньше всего ему хотелось отпугнуть от себя Кевина. Совсем наоборот. Ему было необходимо, чтобы этот парень доверял ему, ему надо было убедить его в том, что они приятели.

— Правда? Ты можешь утверждать такое, узнав меня пять минут назад?

— Видишь ли, давай посмотрим правде в лицо, подручным много не заработаешь. И, если бы дела у тебя шли хорошо, Габриелла не стала бы устраивать тебя сюда. — Кевин откатился на своем кресле от стола и встал. — Никому из ее прежних приятелей не требовалась работа. Профессор философии, с которым она встречалась в прошлом году, мог себе позволить не стесняться в выражениях, но у него, по крайней мере, водились деньги.