Повелитель миражей - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 63

– Матвеев Олег Сергеевич беспокоит, – хриплый прокуренный голос спешил представиться.

Как-то поздно глава моего клана решил обозначить свое присутствие. Другой вопрос – откуда у него мой телефон, но это уже детали.

– Действительно беспокоит, – неохотно отозвался я, подумывая завершить разговор побыстрее.

– Экий ты колючий, – не обиделся мужчина, – а я к тебе с поздравлениями. Ловко ты все провернул, похвально. Совсем не похож на отца-чистюлю.

– Что-нибудь еще? – поскучнел я. Мелочно как-то махать кулаками после драки.

– Со свадьбой поздравить хочу, счастья желаю, детишек побольше, – проигнорировал меня глава.

– Спасибо на добром слове, постараемся жить подольше. Столько планов, вы не поверите.

– Для планов здоровьице потребуется недюжинное, как бы не переломиться на полпути, – вежливо попеняли мне.

– Не жалуемся.

– Я что звоню-то, казус у меня вышел на днях, – перешел он на деловой тон, – убить меня хотели.

Я замолчал, переваривая сказанное. При чем тут его звонок?

– И да ладно бы серьезный кто покусился, так две пигалицы малолетние, – фыркнул Матвеев, – вот у одной из них я твой телефон и обнаружил. Дай, думаю, позвоню – вдруг знакомые твои. Но ты же у нас человек семейный, откуда у тебя такие хорошенькие знакомые? Жена не одобрит, – вздохнул глава клана.

Мир слегка покачнулся перед глазами. Неужели… Но как же так вышло, Ай, Юко? Я злился, обижался, грустил и прощал, пытался забыть. А они просто взяли и поехали решать мои проблемы. Девочки всегда считали себя старше, считали себя в ответе за меня и заботились. В итоге я – здесь, в тепле домашнего очага, под периной с супругой, а они – там, в застенках. Как же так…

– Они живы? – ответил я после некоторой паузы.

– За кого ты меня принимаешь? – возмутился Олег Сергеевич. – Чтобы я и навредил девочкам?

– Они живы? – повторил я.

– Мне за них еще выкуп получать, а кому они нужны поврежденные, – скучно ответил он. – Вот только с выкупом не задалось.

– Детали.

– То, что мне может предложить род Кавати, меня не интересует. Слишком далеко, неудобно, да и цена даже всех активов рода слабо впечатляет, – посетовал он.

– Ваше предложение? – рискнул я спросить.

– Как ты знаешь, посягнувшие на жизнь и пойманные на месте преступления, попадают в рабство. С аристократами дело иначе, так что можешь не переживать – продавать в бордель их я не буду. Я планирую их убить через неделю. Запись получишь почтой. Этой мой подарок к свадьбе. Но есть другой вариант! – Последнее предложение Матвеев произнес тоном шоумена.

– Слушаю. – Трубка хрустнула сминаемым корпусом.

– Двадцать пять миллиардов долговой распиской, – медоточивым голосом назвал цену враг, – именно во столько оценивается твое наследство.

– Я перезвоню. – Очень осторожно трубка была возвращена обратно на стол. Сломаю – как буду связываться?

Из души будто частичку вырвали. Зачем же вы так, девочки…

На часах – половина третьего. Еще успею совершить пару визитов.

Первый – в офис Кавати. Без успеха – руководства нет на месте, когда будет – не знают. В бешеном темпе несусь в дом сэнсэя – и там его нет. Созваниваюсь с матерью Юко – дочки уехали с классом в поход на все время каникул, а вот старика они не видели и сами не могут с ним связаться. Такой вот поход, с печальным финалом, но я не отчаивался и сделал следующий шаг.

Квартал клана Кояма располагался на огромной площади, отгороженной от внешнего мира высокими стенами. Всего пять минут от Дакисюро – и перед тобой массивные деревянные ворота со стальным нутром. По негласным правилам, у меня был шанс обратиться к покровителю с просьбой. Какова будет стоимость ее исполнения – покажет близкое будущее. Вряд ли меня заберут в слуги рода – подобное невозможно с аристократами, но и не возьмут в клан – это недопустимо по отношению к должникам. Впереди, возможно, долгие годы службы на благо Кояма, но это было не важно. Жизнь подруг бесценна, а значит, любая цена приемлема.

Через два часа ожидания охрана сопроводила до особняка главы клана. Вместо дворца или комплекса построек – обычный дом, хоть и большой для одной семьи, но куда как скромный, если сравнивать с тем, что должно быть у такого человека по статусу в той же России.

Небольшой прямоугольник комнаты, из мебели – низкий столик и футоны – мягкие подушки под колени, на которых так непривычно сидеть любому европейцу. Впрочем, присесть мне никто не предложил. Моя просьба и обстоятельства дела уложились в тройку предложений. Рассказ весьма прост: подруги детства самовольно поехали в чужую страну убивать лидера моего клана ради моего же счастья. Их поймали и планируют убить. Как вариант требуют крупную сумму денег за выкуп. Но потом все равно убьют. Я не верю в честность Матвеева, но верю в подлость и желание сделать мне больно.

– Нельзя спасти весь мир, – мудрое изречение, обезличенное и равнодушное, было мне ответом.

А значит – нет. Какое ему дело до моих проблем? Зачем ему лезть в дела чужой страны, ради чего?

– Я готов отдать эти деньги вам, только спасите девочек. – Мне останется компания Ито, так что бедствовать не будем. Вот уж не чувствую разницу между «много денег» и «очень много денег», а между «любимые живы» и «мертвы» она огромна.

– Ты отступишь – они согласятся на предложение Кавати. – Спокойная фраза так и подначивает вступить в спор, но это бесполезно. Он не понимает или не хочет понять. Для Матвеева моя боль куда ценнее выкупа. Боль и отчаяние человека, что разрушил все его планы.

Горько. Кояма не нужны деньги. В мире власти есть валюта куда более ценная – измеряется она просьбами и услугами. Человек напротив меня может попросить оказать ему услугу и решить мою проблему. Достаточно телефонного звонка. Но тогда он потеряет одну просьбу и станет обязанным передать эту же просьбу другим. Я и моя проблема не стоят таких потерь.

– Умоляю вас! – Я склоняюсь в глубоком поклоне перед тем, кто обещал мне помощь, но видит свое обещание куда иначе, чем я.

Чьи-то руки поднимают за плечи.

– Иди домой, к жене.

Эти же руки уводят меня из комнаты, из дома, из квартала Кояма. Я осознаю себя, стоя перед закрытыми воротами, разворачиваюсь и ухожу.

Что остается? Авиновы – тоже решение, но оно мне не понравится.

Мой тесть увидит проблему по-своему, я уверен. Для него задача очень простая: есть две конкурентки Тани, есть возможный урон семье его дочери на двадцать пять миллиардов. Решение: Кавати должны умереть раньше, чем зять наделает глупостей.

Торговаться с ним? Вот уж бессмысленная затея. Предлагать ему деньги? А зачем ему финансы, которые уже принадлежат его дочери?

Ода-сан и его покровитель – тоже глухо. Им нужен раб, а не личность. Раб должен приносить прибыль, а не создавать проблемы…

Родной дом, родной пьянчуга-охранник, родное трио «учителей», родная жена, что обеспокоенно подхватывает меня за локоток и уводит в наш дом.

Я не хотел говорить, замкнулся в себе в поисках решения, но его не было. Полагаться на чудо, на удачу – верх безответственности, любая ошибка обернется смертью дорогих мне людей. Без железного плана ехать куда бы то ни было бессмысленно. Сознание царапала гаденькая мысль: мол, забудь, отступи – и жадность заставит врагов согласиться на предложение Кавати. Зачем им трупы, если можно получить хоть какие-то деньги? А если нет – что будет тогда? Смогу ли я жить с такой ношей – не знаю.

– Попробуй думать вслух, помогает, – шепнули на ушко и прижались к спине, обняв сзади, – я умею хранить тайны.

– Тебе не понравится. – Я качнул отрицательно головой.

– Кто-то близкий попал в беду? – Женская интуиция в действии.

– Да, – вынужденно согласился.

– Те симпатичные японочки? – без желания подначить уточнила Таня. – Из-за которых ты умирать передумал?

– Они.

– Расскажешь мне о них? Эй, никуда не пущу, пока не расскажешь!

А я всего-то хотел взять чай со столика.