Военная мысль в СССР и в Германии - Мухин Юрий Игнатьевич - Страница 26

Артиллерийские выстрелы унитарного (A) и раздельного (B) заряжания (с демонстрационными вырезами): снаряд – 1; гильза – 2; пороховой заряд – 3. В центральной гильзе выстрела раздельного заряжания порох уложен в картузах – 4.

Унитарный выстрел хорош тем, что позволяет заряжать пушку очень быстро и позволяет легко автоматизировать процесс заряжания. Поэтому к такому выстрелу стремятся. Но когда калибр орудия возрастает до 100 мм, а вес выстрела за 32 кг, то его очень тяжело и заряжать, и подносить к орудию. Волей-неволей выстрел приходится делать раздельным, хотя немцы, к примеру, на своих 128-мм зенитных пушках применяли унитарные выстрелы весом 43,5 кг. Но существует что-то вроде правила, по которому до калибра 100 мм все выстрелы унитарные, а после 100 мм – раздельные.

Так вот, 75-мм пехотное орудие немцев имело раздельное заряжание, хотя вес выстрела к нему был менее 10 кг. То есть немцы заведомо уменьшали скорострельность орудия и увеличивали возню орудийных расчетов с заряжанием. Почему?

При раздельном заряжании можно изменить вес пороха заряда непосредственно перед выстрелом. Для этого из гильзы извлекают или в нее добавляют навески пороха, которые называют «картузами». В зависимости от веса пороха снаряд летит с меньшей или большей скоростью, дальше или ближе.

75-мм пехотное орудие немцев при заряде одного картуза пороха посылало снаряд со скоростью 92 м/сек на 800 м, а с пятью картузами – со скоростью 210 м/сек на дальность 3475 м.

150-мм пехотное орудие с одним картузом пороха стреляло со скоростью снаряда 122 м/сек на 1475 м, а с шестью картузами – со скоростью 240 м/сек на 4650 м.

Эти орудия имели возможность послать снаряд сверху вниз на голову противника, на каком бы расстоянии противник от орудия ни находился. Другими словами – стрелять так, что снаряд будет всегда давать максимальное количество осколков при разрыве и залетать в любые закрытые или защищенные участки местности (см. рисунок на стр. 105).

Еще немного для пояснения разницы в подходе к дивизионной артиллерии у нас и у немцев. Для борьбы с танками они создали нечто подобное 76-мм дивизионной пушке Грабина ЗИС-3 – свою 75-мм противотанковую пушку. Она уступала грабинской по маневренности, но, будучи чисто противотанковой, превосходила ЗИС-3 по скорости снаряда и бронепробиваемости.[10] Так вот, для этой пушки немцы вообще никогда не производили никаких снарядов, кроме бронебойных. Зачем? Зачем стрелять из нее осколочным снарядом, если при разрыве он практически не дает убойных осколков?

Так что Кулик в общем-то понимал, чего он хочет, когда требовал от Грабина снизить мощность дивизионной пушки. (Зачем же было делать противотанковой еще и артиллерию, которая должна была бороться с живой силой?) Но… соблазнились мощностью ЗИС-3, в результате получили вместо дивизионной пушки еще одну противотанковую. Немцы, когда захватили в начале войны грабинские дивизионные пушки, так их и использовали – только для борьбы с танками, как пушки противотанковой обороны (ПТО).

Кстати, некоторые историки не только Кулика, но и немцев считают дурачками за то, что на немецких танках Т-III, Т-IV и на штурмовом орудии первоначально стояли маломощные пушки. Но первоначально немецкие танки не предназначались для борьбы с нашими танками, а когда это потребовалось и пушки заменили на мощные, Гудериан переживал о снижении их эффективности при стрельбе по основным целям танков.

А наши стрелковые войска, получив дивизионную пушку ЗИС-3, остались без эффективного дивизионного и полкового орудия для борьбы с живой силой и огневыми средствами пехоты противника. И только в 1943 г. была разработана 76-мм полковая пушка, весившая 600 кг и стрелявшая снарядом, имевшим начальную скорость 262 м/сек и летевшим на 4,2 км. А в дивизионных артполках осталась все та же 76-мм пушка Грабина. Это видно по темпам производства боеприпасов. Если в 1944 г. промышленность СССР выпустила снарядов к 122-мм гаубице в 3,8 раза больше, чем в 1941 г, то к 76-мм дивизионной пушке в 10 раз больше.

Снаряды к 76-мм пушке

Между тем в дивизионных артполках и пехотных полках дивизий немцев пушек не было вообще, за исключением пушек ПТО. В немецкой дивизии артиллерийских стволов было даже меньшее количество, но в ней полевая артиллерия была представлена исключительно гаубицами – орудиями, стреляющими по крутой траектории. Подавляющее число дивизий вермахта перед нападением на СССР имели артиллерийские полки в составе 3 артиллерийских дивизионов по 3 батареи легких полевых гаубиц калибра 105 мм и тяжелый дивизион из 3 батарей тяжелых полевых гаубиц калибра 150 мм.

И Кулик, и немецкие генералы были профессионалами, а профессионал понятие «современное оружие» рассматривает только с точки зрения эффективности поражения им противника. Когда было сконструировано это оружие, для него не имеет значения. Кулик, как видим, из этих соображений требовал от Грабина воссоздать параметры русской трехдюймовки 1902 г.

Немецкая легкая 105-мм гаубица на огневой позиции.

Справа внизу солдат с дальномером. У нашей полевой артиллерии дальномеров не было.

А начальник Генштаба немецких сухопутных войск Ф. Гальдер после огромных потерь оружия в битве под Москвой записал 23 декабря 1941 г. задачу промышленности: «Возобновление в максимальном количестве производства легких полевых гаубиц, тяжелых полевых гаубиц… тяжелых пехотных орудий…» Между тем, все эти системы были сконструированы в Первую Мировую войну.

Вот из этого и складывалось преимущество немецкой артиллерии в начале войны над нашей: в 3—7 раз более тяжелые снаряды, которые падали по крутой траектории на головы наших отцов в любом укрытии. И конечно – разведка, корректировка и связь.

Артиллерия-2

Но закончить в газете тему об артиллерии предыдущей главой не удалось.

Или я уже действительно много знаю о Великой Отечественной войне, или эта тема никак не хочет меня отпустить по другим причинам. Начал я ее в газете исключительно для того, чтобы в ходе дискуссии понять причины наших тяжелых потерь в ту войну и, поняв, не повторить их. Чтобы научиться хотя бы раз на ошибках своих отцов и дедов, а не на своих собственных.

Но есть проблема. Как только я задену наши недостатки того или иного аспекта войны, моментально возмущаются «специалисты» и начинают защищать честь своего мундира. Затронешь авиацию, кричат – не тронь: наши авиаконструкторы и наша авиация были лучшими в мире! Затронешь танки – не тронь: наши танки самые лучшие в мире! А что случается, когда затронешь самого лучшего в мире полководца Жукова? Уму непостижимо, сколько у нас на пенсии специалистов-полководцев с кругозором в пределах мемуаров Георгия Константиновича!