Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Блуждающий огонь. Два адмирала - Купер Джеймс Фенимор - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

— Мне слышалось несколько иное, когда вы отвечали на карантинный допрос. Но это странное название, «Блуждающий Огонь», мне несравненно больше нравится, — задумчиво проговорила Джита.

— Дорогая Джита, я бы хотел, чтобы вы имя Ивара предпочитали всякому другому, — заметил молодой человек с нежностью и упреком. — Вы обвиняете меня в недостаточном уважении к церкви и духовенству, но если бы вы знали, с каким благоговейным почтением опустился бы я на колени перед любым монахом вместе с вами, чтобы получить от него брачное благословение, о котором я мечтаю так давно и на которое до сих пор еще не получил вашего согласия. Только чтобы это было в Италии!

— Мне думается, что если бы я его вам дала, то вашему люгеру пришлось бы снова переменить имя и назвать его «Безумием Джиты», — принужденно засмеялась девушка, с трудом подавляя охватившую ее тоску. — Но довольно об этом, Рауль, нас могут выследить, подслушать, пора расстаться.

И после короткого обмена еще немногими заключительными фразами, слишком значительными и дорогими для обоих, они простились, и Джита поспешила домой, уверив капитана, что хорошо знает город и не чувствует ни малейшего страха, пробираясь по улицам в такое позднее время. И действительно, к чести Андреа Баррофальди надо заметить, что в городе было совершенно покойно, и только теперь с появлением Рауля этому миру могла грозить опасность.

Однако в Порто-Феррайо вовсе не было так спокойно. Томазо Тонти с группой своих приверженцев, слушавших его как оракула, имел обыкновение заканчивать день в кабачке прекрасной вдовушки, Бенедетты Галопо, на дверях которой на палке торчал часто возобновляемый свежий пучок зелени, служивший вывеской. Отчаянная кокетка, о которой, впрочем, остерегались говорить что-нибудь дурное, Бенедетта дорожила посещениями Томазо по двум причинам: во-первых, его всегда сопровождала интересная и привлекательная молодежь, а во-вторых, он пил много и был очень аккуратным плательщиком.

В то время, когда Рауль Ивар и Джита расстались на горе, Томазо Тонти с тремя приятелями сидел на своем обычном месте за столом в небольшой комнате первого этажа, где помещался кабачок интересной вдовушки, а в окно мог свободно наблюдать за всеми действиями приехавшего иностранного люгера. Приятели сидели не более четверти часа, а уже поставленная перед ними порция вина значительно уменьшилась.

— Я все это передал подесте, — говорил Томазо с важностью, осушая стакан вина. — Да, и я не сомневаюсь, Вито Вити сообщил об этом вице-губернатору, так что и он в настоящее время знает не менее нас. И подумать только, что такие дела творятся в Порто-Феррайо, в столице острова Эльбы, где такой бдительный надзор!.. Подеста обещал мне зайти сюда после свидания с вице-губернатором, чтобы сообщить результат их разговора.

— Синьор подеста всегда будет здесь желанным гостем, — заметила Бенедетта, принимаясь стирать пыль с соседних столов. — Он едва ли где найдет лучше вино.

— Бедняжка, — промолвил Тонти сострадательно, — и ты думаешь, что подеста придет сюда для того, чтобы пить твое вино? Он придет ради меня. Слишком часто угощается он превосходным вином вице-губернатора, чтобы его потянуло к твоему.

Бенедетта уже готова была горячо вступиться за свое, отстаивая свои интересы, но в эту минуту за дверью раздались тяжелые шаги, и в комнату к общему удивлению вошел Вито Вити в сопровождении вице-губернатора. Бенедетта остановилась неподвижно в немом почтении.

Посещение вице-губернатора было вызвано вновь зародившимися в нем сомнениями относительно личности и намерений Смита. Дело в том, что после ухода мнимого англичанина Вито Вити указал Баррофальди на некоторые подозрительные подробности, подмеченные им за ужином в разговоре капитана, и Андреа пожелал лично высмотреть люгер, а так как подеста обещал Мазо зайти сюда повидаться с ним, то они и пришли оба.

— Синьор, ваше посещение доставляет мне такое счастье! — заговорила Бенедетта, приходя, наконец, в себя. — Не часто выпадает мне на долю такое счастье, ваше сиятельство, мы бедные люди, хотя, может быть, такие же хорошие католики, как и те, что живут на горе.

— Так, так, Бенедетта, я не сомневаюсь, что вы хорошая христианка. Дайте-ка мне бутылочку вина!

Бенедетта присела с чувством благодарности — теперь репутация ее вина навеки обеспечена: уж если его пил сам его сиятельство, то кто же из моряков посмеет его бранить?

Она проворно вытерла два стула и через минуту подала бутылку действительно лучшего тосканского вина, которого у нее хранилось с дюжину для экстренных случаев.

— Пожалуйста, ваше сиятельство, наше скромное заведение едва один раз в столетие удостаивается такого высокого посещения. Да и вы, синьор подеста, всего второй раз у меня.

— Нам, холостякам, не безопасно посещать таких, как вы, молодых и горячих вдовушек, красота которых с годами только расцветает, а не увядает.

Ответ получился самый кокетливый. Между тем Андреа Баррофальди, спокойно наливая вино, приглядывался к находившимся в комнате скромным и молчаливым морякам; кроме Тонти и Даниеля Бруно он никого не знал, а потому шепотом спросил у Томазо, может ли он поручиться за благонадежность своих товарищей.

— За всех, от первого до последнего, синьор, — отвечал Томазо.

Тогда Баррофальди обратился к присутствующим:

— Вам, без сомнения, известна причина, побудившая нас прийти сюда? — спросил он.

Ответ прозвучал не сразу. После паузы Даниель Бруно ответил за всех.

— Мы догадываемся, ваше сиятельство. Мазо нам говорил, что этот люгер не английский, как нас хотят уверить, а французский.

Вдруг за дверью послышались шаги, и прежде чем Бенедетта, остерегавшаяся, по желанию вице-губернатора, неизвестной и, может быть, неудобной встречи, успела задержать нежданного гостя, дверь отворилась, и в комнату вошел не кто другой, как Итуэл Больт в сопровождении одного генуэзца.

Скажем несколько слов об этом новом лице. Итуэл Больт был, как говорится, каменным человеком. В нем совершенно отсутствовали все признаки общечеловеческой естественной чувствительности. Черты его лица и фигура были правильны, но слишком резки и угловаты. Он точно весь состоял из одних костей, нервы замечались гораздо позднее, а мускулы, которых на его долю было отпущено немало, не округляли тела, а напротив, придавали ему угловатость. Даже пальцы его казались не округлыми, а прямоугольными, а на открытой шее с небрежно повязанным черным шелковым платком, не служившим ее украшению и грации, выделялись все позвонки. Роста он был высокого, но его несколько скрадывала сутуловатость плеч. Черные волосы обрамляли подернутое сильными и неоднократными наслоениями загара лицо, подвергавшееся много лет действию самой разнообразной погоды и сильных ветров. Лоб у него был широкий, открытый, и рот замечательно красивый. Эту оригинальную физиономию как бы освещали проницательные и подвижные глаза, казавшиеся не пятнами на солнце, а солнцами на пятне.

Итуэл испытал все превратности жизни американца, вынужденного своими силами пробивать себе дорогу. Он был мальчиком у одного фермера, работником в типографии, младшим школьным учителем, кондуктором дилижансов и разносчиком, ему случалось даже не пренебрегать и более грубыми работами, например, мести улицы, изготовлять метлы. До тридцатилетнего возраста Итуэл не думал о море. Случай доставил ему место на каботажном судне, на котором он и совершил свое первое путешествие. Ему посчастливилось в том отношении, что капитан не сразу открыл его полнейшую неподготовленность, что произошло благодаря самоуверенности Итуэла, и ошибка обнаружилась лишь спустя несколько дней, когда судно было уже в плавании. Но и тут судьба сыграла на руку Вольту: по несчастной неосторожности капитан упал в море, и Итуэл естественно занял его место. Другой бы в его положении поспешил вернуться в гавань, но не в его правилах было отступать, да к тому же идти назад было так же трудно, как и вперед, и он избрал последнее. Матросы не могли им достаточно нахвалиться, а он действовал очень осмотрительно и отдавал только те приказания, какие они подсказывали ему. Погода ему благоприятствовала, ветер дул попутный, и ничто не препятствовало благополучному плаванию. Он приобрел друзей, и судохозяева каботажных судов вверили ему судно. Он поручил тогда своему лейтенанту все ведение судна, а сам, не показывая вида, что присматривается, через полгода уже научился этому новому для себя делу лучше, чем другой научился бы в три года.