Ущелье дьявола. Тысяча и один призрак - Дюма Александр - Страница 48

— Да что же вам надо?

— Самое главное, что необходимо каждому человеку: гостиницу.

— Дети вы, дети! Нет у вас ни капли соображения! — с упреком заметил Самуил. — Дайте мне подумать минут пять, и у вас явится все необходимое. Мы с Юлиусом сходим на минутку к бургомистру в дом, и, вернувшись, я займусь программой нашего бунта. А куда девался Трихтер?

— Он что-то все говорил, что хочет пить.

— Поищите его где-нибудь в можжевельнике и пришлите ко мне, мне нужен секретарь. И прошу вас не очень галдеть, пока ваш король будет заниматься.

— Будь покоен, Самуил! — прогремела толпа. Самуил и Юлиус вошли в тот дом, который был указан им как жилище бургомистра, и куда, вслед за ними, явился и Трихтер.

Едва за Трихтером захлопнулась дверь, как, верные своему данному слову вести себя тихо, эмигранты неистово заорали хором:

Глава сорок седьмая Бургомистр Пфаффендорф

Дверь дома господина бургомистра открылась. Самуил, Юлиус и Трихтер очутились перед очень крупным, полным человеком, видимо, весьма смущенным.

— Бургомистр? — спросил Самуил.

— Зачем он вам? — пробормотал тучный человек.

— Затем, чтобы объясниться с ним.

— А вы ничего худого ему не сделаете? — робко осведомился Фальстаф.

— Напротив.

— Если так, я — бургомистр.

— Имею честь вас приветствовать! — сказал Самуил. — Но полагаю, что у вас в доме, кроме этого крыльца, имеются другие помещения поудобнее. Так не лучше ли нам там устроиться?

Бургомистр, которого проняла дрожь, провел их к себе в кабинет. Самуил сел.

— Так вот, — сказал он. — Мы принимаем Ландек в свое заведывание. Надеемся, что вы не окажете нам сопротивление и избавите нас от суровой необходимости брать дома приступом. Университет оказывает честь вашему местечку — располагается здесь на некоторое время. Вы сами понимаете, что нам желательно быть здесь до некоторой степени хозяевами, и что у нас могут быть разные капризы, которым вам лучше было бы не противиться. Я и пришел уговориться с вами. Вы бургомистр Ландека, а я король университета. Чиноначалие требует, чтобы вы уступили мне свою власть. Я ее принимаю. Благодарю.

— Но ради самого господа скажите, что вы намерены делать? — спросил толстый бургомистр.

— О, будьте спокойны, достопочтеннейший… Виноват, как прикажете именовать вас?

— Пфаффендорф.

— Будьте спокойны, достопочтеннейший Пфаффендорф. Мы явились сюда только учиться и развлекаться. Мы будем развлекать и вашу деревню, будем задавать вам праздники. Вы против этого ничего не имеете?

— Но вы не будете посягать на личность и имущества?

— Ручаюсь вам за это своим королевским словом.

— Ну что-ж! — сказал Пфаффендорф с тяжким вздохом.

— Значит, решено? — сказал Юлиус.

— Решено.

— Вашу руку, благороднейший бургомистр! И пожалуйста не бойтесь, что я намерен каким бы то ни было образом унизить или затмить вашу почетную должность. Я оставлю за вами достойное вас место, которое вы и будете занимать во всех предстоящих развлечениях и церемониях.

— Вы очень добры, — ответил тронутый Пфаффендорф. — Но мне пришло в голову, что вам, быть может, понадобится иметь под рукой нашу деревенскую милицию? Так я ее предоставлю в ваше распоряжение.

— А велика она у вас?

— Только один человек.

— Давайте его нам, — со смехом сказал Самуил. — Она будет под нашим покровительством.

— Уж вы его не обижайте. Я сейчас кликну его. Бургомистр вышел, совершенно очарованный Самуилом. В кабинете был стол и на нем письменные принадлежности.

— Садись сюда, — сказал Самуил Трихтеру.

— Но послушай, — сказал Юлиус Самуилу, — как ты ухитришься разместить Гейдельберг в Ландеке? Правда, я могу отдать в твое распоряжение весь свой замок, но ведь и его далеко не хватит.

— Прежде всего, — сказал Самуил, — к замку будет запрещено кому бы то ни было приближаться. Мы здесь не для того, чтобы стеснять графиню Гермелинфельд, а для того, чтобы служить ей. Мы будем счастливы, если она удостоит своим присутствием некоторые из тех праздников, какие я намерен устроить. Полагаю, что она победит свою робость и решится на это. Но это будет предоставлено вполне на ее добрую волю, и мы никоим образом не будем ее беспокоить своим соседством.

— Все это прекрасно, но как ты разместишь весь этот парад?

— Э, черт возьми. Что может быть заманчивее открытого неба в эти прелестные летние ночи. Спальней нашей будет зеленый лес. На случай дождя у меня есть пещеры, в которых я могу разместить четыреста человек. Ты не бойся, эти пещеры совсем не там, где находятся другие пещеры, которые ты знаешь. Что касается до продовольственных припасов, то они будут в изобилии доставлены из соседних мест. Да при том же и местные жители не так глупы, чтобы не воспользоваться ливнем из гульденов, который польется на них с неба. Они, несомненно, и сами запасутся провизией, и мы, наверное, будем утопать во всяческих роскошествах.

Затем, повернувшись к Трихтеру, он сказал ему:

— А ты напиши распоряжения.

Спустя четверть часа, Трихтер, встав на стул, читал толпившимся вокруг него студентам следующий Наполеоновский декрет:

Чтение было встречено криками «браво». Особенный успех имело извещение насчет пунша. Когда Трихтер окончил, раздался настоящий гром торжественных одобрений.

В эту минуту пришел Пфаффендорф, ведя с собой того единственного человека, который изображал собой всю Ландекскую милицию.

Самуил взял их с собой и вскричал:

— Женщины, лошади и всякая кладь пусть следуют за мной!

В сопровождении бургомистра и милиционера, которые являлись представителями власти и избавляли его от необходимости прибегать к насилию, он разместил по деревенским домам всех женщин, все картонки для шляп и всякую иную кладь.