Кто убивал американцев 11 сентября 2001 года - Мухин Юрий Игнатьевич - Страница 6

Начальник Управления наркомата внутренних дел (УНКВД) Ленинграда Медведь соврал Молочникову: Киров не дошел до своего кабинета, следовательно, не мог позвонить Медведю и вызвать его, не мог и поручить это сделать помощнику, а мобильных телефонов тогда не было. Следовательно, Медведю позвонил кто-то и сообщил о подробностях убийства Кирова раньше, чем это сделал оперативный дежурный по УНКВД, причем Медведь не хотел, чтобы случайно оказавшийся у него в кабинете Молочников знал, кто именно позвонил, и Медведь вынужден экспромтом придумать легенду о якобы вызове к Кирову. Поведение Медведя явно свидетельствует о том, что это подлец, которому было что скрывать.

А скрывать действительно было что. Телохранитель Кирова Паузер 1 декабря сообщил: «На подъезде Смольного стояли т. Борисов – оперативный комиссар, и помощник коменданта Смольного т. Погудалов. Все мы, то есть я, Лазюков, Аузен, Бальковский, Борисов и Погудалов, вошли в вестибюль, довели т. Кирова до дверей, ведущих к лестнице на верхние этажи. Я, т. Лазюков, т. Погудалов остались у дверей, а т. Борисов, т. Аузен и т. Бальковский отправились по лестнице за т. Кировым…»[25]

А Николаев показал: «…По истечении часа вновь зашел в Смольный; вошел в уборную. Выйдя оттуда, увидел Кирова, направлявшегося в свой кабинет. Это было на третьем этаже здания, было примерно 4 часа 30 минут вечера… Выйдя из уборной, я увидел, что навстречу мне, по правой стороне коридора, идет С.М. Киров на расстоянии от меня 15—20 шагов. Я остановился и отвернулся к нему задом, так что когда он прошел мимо меня, я смотрел ему вслед в спину. Пропустив Кирова от себя шагов на 10—15, я заметил, что на большом расстоянии от нас никого нет. Тогда я пошел за Кировым вслед, постепенно нагоняя его. Киров завернул за угол налево к своему кабинету, расположение которого мне было хорошо известно, вся половина коридора была пуста – я побежал, шагов за пять, вынув наган на бегу из кармана, навел дуло на голову Кирова и сделал один выстрел в затылок. Киров мгновенно упал лицом вниз. Я повернул назад, чтобы предотвратить нападение на себя сзади, взвел курок и сделал выстрел, имея намерение попасть себе в висок. В момент взвода курка из кабинета напротив вышел человек в форме ГПУ, и я поторопился выстрелить в себя. Я почувствовал удар в голову и свалился…»[26]

Итак, телохранители сдали Кирова под охрану сразу трем работникам НКВД, обязанным охранять Кирова в самом Смольном, а в результате Киров в длиннющем коридоре остался один на один с убийцей. Но до дверей кабинета Кирова обязан был в любом случае не оставлять один работник НКВД – Борисов. Тот на допросе показал: «…Добравшись до коридора, я шел по коридору от него (Кирова – Ю.М.) на расстоянии 20 шагов. Не доходя двух шагов до поворота в левый коридор, я услыхал выстрел. Пока я вытащил револьвер из кобуры и взвел курок, я услыхал второй выстрел. Выбежав на левый коридор, я увидел двух лежащих у дверей приемной т. Чудова. Лежали они на расстоянии 3-4 метра друг от друга. В стороне от них лежал наган. В том же коридоре, я видел, находился монтер областного комитета Платоч. Тут же выбежали из дверей работники областного комитета. Их фамилии я не помню…»[27]

Мы видим, что Борисов явно лжет – если бы он действительно шел за Кировым даже в 20 шагах, то обязательно увидел бы Николаева, а тому врать было ни к чему и он твердо заявил, что Киров был один (Николаев, как вы видели, боялся, что сзади может кто-то идти).

Узнав об убийстве Кирова, в Ленинград немедленно выехал Сталин, чтобы лично провести расследование. Разумеется, он сразу же увидел ложь в показаниях Борисова и 2 декабря потребовал привезти Борисова к себе на допрос. УНКВД Ленинграда повезло Борисова к Сталину, но не довезло – по дороге Борисов погиб в автокатастрофе.

Есть еще вопрос. А может быть, Борисов действительно убил Кирова из ревности? Может быть, Киров действительно крутил шашни с его женой? В первое можно поверить – Николаева могли «информировать» об этом. А вот то, что Киров действительно был любовником Драуле, нужно исключить. Это версия, которой НКВД хотело прикрыть убийство Кирова, и только. Если бы было так, то тогда бы охрана знала бы об их отношениях и обязана была бы с особым вниманием отслеживать Николаева – мало ли что может случиться – может, он подбежит и даст Кирову пощечину, обматерит или устроит истерику. Но Николаев почти два месяца ошивался с револьвером в кармане у мест, в которых мог появиться Киров, а УНКВД Ленинграда пальцем не шевелило. 14 октября Николаева, слонявшегося с оружием у дома, в котором жил Киров, как подозрительную личность задержали оперативники и доставили в УНКВД. Однако по распоряжению начальника оперативного отдела А. Губина его отпустили, вернув оружие. Как вы прочли, он и 1 декабря в Смольном и возле Смольного ошивался более двух часов, и при этом никто из охраны даже не попытался проверить его карманы и спросить, зачем ему нужен в Смольном наган. Нет, так с ревнивым мужем охрана себя не ведет – случись что, и у охранников бы не было никакого оправдания.

По-своему интересен и Борисов, который должен был охранять Кирова в здании Смольного. Ему на тот момент было всего 53 года, до 43 лет он работал сторожем, потом перешел на работу в спецслужбы. Да, лучшие кадры отрядил УНКВД Ленинграда для охраны личного друга товарища Сталина…

И при этом сегодня толпы «историков» с пеной у рта доказывают, что нарком НКВД Г. Ягода себя оклеветал, когда признался на суде в 1938 году, что это он с Медведем организовали убийство Кирова, но разве могут быть в этом сомнения после рассмотрения в деле об убийстве Кирова цепи этих «случайностей»? Даже такой никчемный разведчик как Суворов, в девичестве Резун, и тот учит, что случайность бывает только один раз, остальные разы – это уже не случайность. (Когда разведчиков учат отрываться от слежки, то поясняют, что замеченный ими в толпе человек, может попасться им на глаза еще один раз и это можно считать случайностью. Но если вы его увидели в третий раз, то сомнений быть не должно – это уже не случайность, это слежка.) То есть, в деле Кирова спецслужба подвела потенциального убийцу к намеченной ею жертве и в целом тут можно сказать, что спецслужба переиграла Николаева. Но как это сказать, если Николаев действительно ревновал и сам хотел убить Кирова? Кто тут «переиграл»? Здесь интерес преступника совпал с интересом спецслужбы, но интерес спецслужбы был грязным – антигосударственным.

Аналогичный случай – убийство премьер-министра Израиля Рабина. По версии, поступившей, естественно, от израильских спецслужб, они выявили фанатика, замыслившего убить Рабина. Чтобы взять его с поличным, они через своего агента передали фанатику пистолет с якобы негодными патронами и подвели фанатика к премьеру. Однако ушлый террорист заподозрил подвох, сам заменил патроны на боевые, и Рабина похоронили[28]. В такой интерпретации событий кажется, что фанатик оказался умнее и «переиграл» спецслужбы. Может быть. Смущает только одно: насколько искренне спецслужбы хотели защитить Рабина? Не было ли у них самих желания от него избавиться? А этот вопрос лейтмотивом возникает при рассмотрении буквально всех подобных случаев.

Возьмем убийство в 1911 г. премьер-министра России П. Столыпина. Как бы к Столыпину не относиться, но это был человек идеи – тот, кто шел в должность не во имя славы или денег, а для осуществления комплекса своих идей. А такие люди весьма требовательны и к подчиненным, и к окружающим – такие люди требуют ото всех работы, результатов, а не имитирования полезной деятельности. Соответственно, те, кто по лени и тупости результата дать был не способен, имели все основания Столыпина опасаться и не любить.

В случае убийства Столыпина подробности тоже вопиют. У начальника киевского охранного отделения подполковника Кулябко был агент в среде революционеров, киевский адвокат Богров. В конце августа 1911 года на освящение памятников Александру II и княгине Ольге в Киев приехал царь и весь Совет министров России, председателем которого был П.А. Столыпин. Богров якобы сообщил Кулябко, что к нему приходил некий революционер «Николай Яковлевич» и сообщил о подготавливаемом покушении на Столыпина. Кулябко дает Богрову билет в Купеческий сад, в котором царь встречается с высшим обществом. По легенде охранного отделения, Богров должен проследить, не появится ли в саду «Николай Яковлевич», но Столыпин в саду не появился. В два часа ночи на 1 сентября Богров приносит в охранное отделение записку, в которой сообщает, что «Николай Яковлевич» с двумя браунингами поселился у него дома, и у него есть некая сообщница «Нина Александровна» с бомбами, и с этой сообщницей «Николай Яковлевич» должен днем встретиться. Охранное отделение окружило дом Богрова, но террориста не арестовывало, что в общем-то правильно – его лучше было брать во время встречи с сообщницей, поскольку Богров ее в лицо не знал. Но далее в версии охранного отделения концы с концами не сходятся.