Сердце для стража - Каменистый Артем - Страница 71

— Тварь рядом?

— Нет.

Вот когда им очень надо, эти птицы умеют отвечать коротко и по существу. Жаль, конечно, что лишь в исключительных ситуациях это проявляется, все остальное время приходится выуживать капли полезной информации из моря чепухи.

Остров встретил меня какой-то подчеркнуто зловещей тишиной. Птички если и пели, то где-то вдалеке и как-то скупо, будто за каждый «чирик» им приходилось платить золотом, кузнечики, несмотря на солнечное утро, трещали неохотно, ветер хоть и задувал, но листвой не шелестел.

Напряжение в природе меня не удивляло. Где-то здесь, среди зарослей кустов с подсыхающей листвой и кривых деревьев, бродит Вдова Лодочника. Одна из самых загадочных тварей немалого пантеона погани. О ней ничего толком не известно. Всеобщее мнение: держаться от нее следует как можно дальше. Остров, на котором или хотя бы рядом с которым ее увидели, обзаводится предупреждающей пометкой на карте, и ни один мореход, пусть даже самый отмороженный, ни за какие сокровища к нему не приблизится.

С точки зрения здравого смысла то, что я сейчас делаю, относится к острым случаям сумасшествия. Но мне безразлично мнение окружающих. Мне нужна Вдова Лодочника. Точнее, то, что может скрываться в ее теле. Единственное средство спасти Нью. Увы, девочка права: здешняя медицина не потянет такого ранения. Грязный арбалетный болт в печени — это приговор.

Нью не умрет. От бухты до острова немногим больше километра, четырехвесельная лодка прошла это расстояние за несколько минут. Я и сам рвался грести, но вовремя одумался: мешал бы другим, да и силы перед схваткой лучше приберечь. Кто знает, каково придется в бою? Каждая мелочь может пригодиться.

Еще немного, и покажется широкая прогалина, поросшая кустами. Когда-то там были поля и огороды, а теперь лишь останки домов напоминают о брошенной деревне.

Белоснежка вспорхнула с плеча, резво полетела вверх, проверещав:

— А вот теперь близко!

Ну что ж, я хотел именно этого. Воткнул алебарду в землю, поспешно натянул самый мощный арбалет, который нашелся среди трофеев. Сомнительно, что уложу тварь болтом, но здоровья от раны у нее точно поубавится. С чего-то ведь надо бой начинать?

Белоснежка кружилась метрах в двадцати над землей, что меня беспокоило. Вчера, во время схватки с поганью и бегства, она так не поднималась. Что-то сильно ее пугает. Спасибо, что прочь не улетела, пытается помочь, волнуется за хозяйку.

Да где же эта тварь?! У меня времени нет ее дожидаться!

Не выдержав, крикнул:

— Эй! Я здесь! Теплый и вкусный! Сильно соскучился!

Иногда впору проклясть свой язык. Вот и сейчас он сработал будто спусковой механизм. Я даже понять ничего не успел: свист чего-то стремительно приближающегося и ошеломляющий удар в левое плечо. Тело взлетело, будто теннисный мячик, отскочивший от ракетки, короткий полет завершился сокрушительным ударом о дерево. Кромку шлема согнуло, она впилась в лоб, перед глазами брызнуло красным.

Да чем это меня так стукнули?! Фонарным столбом?!

Завалившись наземь, я жадно стал хватать ртом воздух, но ни глотка не мог доставить отбитым легким. Приложило так приложило. Самое паршивое, что, как ни вращал головой, твари не видел. Она исчезла так же неожиданно, как и появилось. Лишь омерзительный шорох в кустах, будто там упитанная змея ползает.

Опять свист, но вовсе не со стороны подозрительных кустов, а с противоположной. На этот раз я был чуть умнее и не стал пытаться вскочить в боевую стойку. Знаю, уже научен.

Вжался в землю всем телом. Что-то прошелестело над спиной, задело шлем с такой силой, что завязка, не выдержав, лопнула, и я остался без важной детали доспехов.

А еще успел приподнять голову и заметить, как, подстригая кусты, вдали исчезает черная плеть толщиной с садовый шланг.

Так вот чем она меня. Теперь я понимаю, почему вдовушка осталась без муженька. Кто же выдержит такие побои. Это тебе не банальная скалка.

Боевая плеть — оружие редкое и специфическое, а таких размеров и вовсе не виданное. Им не любят пользоваться из-за множества недостатков, перечеркивающих достоинства. Куда эффективнее ее близкие родственники — по-разному называемые грузы на цепях. Очень даже неплохо работают как против латников, так и незащищенных воинов, и простора им много не надо.

А вот плети простор нужен как воздух. Тварь не зря поджидала меня именно здесь, где деревья расходились в стороны, образовывая небольшую полянку. Можно стоять за кустами и, ничего не опасаясь, стегать обнаглевшего человечишку, пока в изуродованном теле не останется ни единой целой косточки.

Паршиво, но я до сих пор не сумел увидеть тварь. Она насмерть меня забьет совершенно безнаказанно. Здесь мне не выжить.

Но и убегать нельзя.

Черное сердце…

Вскочив, рванул в сторону деревни. Нет, я не настолько наивен, чтобы искать укрытие среди развалин. Вовсе не для этого бросился в ту сторону — мне просто надо промчаться метров двадцать, до кучки тесно расположившихся деревьев.

Свист застал на середине броска. Но вместо того чтобы падать плашмя, как в прошлый раз, я изо всех сил подпрыгнул.

Сработало. Тварь, ошибочно решив, что изучила мою тактику, стеганула ниже уровня колен, намереваясь проехаться по лежачему. Черная плеть прошла под ногами, едва не оторвав подошвы.

— Косая!!! Промахнулась!!! — почти истерично хохотнул я, прячась за деревом и выхватывая меч.

Достать меня напрямую Вдова не могла, но что ей мешало использовать плюсы своего оружия? Ничего. Вновь свист. Не пробовали стегануть веревкой по столбу? Что будет? Правильно: она намотает вокруг него несколько витков. Замените столб на дерево и расположите меня за ним. В итоге мы получим спутанного стража, к тому же дополнительно избитого.

Идея была простой: пусть плеть не на меня наматывается, а на лезвие меча. Заодно и проверим ее на прочность.

Увы — кое-чего я не предусмотрел. Сила удара оказалась такова, что меч, несмотря на все усилия, отшвырнуло назад.

В меня.

Хорошо, что держал его острием вверх и не перед самым носом. Он с силой впился плашмя в кожаный нагрудник, из-за чего перед глазами потемнело — мне в это место уже досталось несколько секунд назад, правда, с другой стороны. По лицу скользнуло черное, жирное, лоснящееся, омерзительное, со скулы начисто сорвало кожу, будто обертку с пачки печенья. Но уже следующий виток соскользнул с наклоненного к дереву клинка, и его намотало выше головы, и все остальные тоже.

Как ни трудно было, но я ни на миг не поддался боли или панике, выхватил кинжал, с силой провел его по плети, ухватил ее второй рукой, постарался удержать, продолжая пилить лезвием.

За спиной будто умирающая корова простонала, плеть под руками завибрировала, задергалась, пытаясь ускользнуть от кинжала.

Так что у нас получается?! Никакая это не плеть?! Живая?! Часть тела Вдовы?! Что-то вроде щупальца?!

Раз так, то получай!

Кинжал с удвоенной силой вгрызся в упругую плоть. Ощущение, будто армированную резину режешь: очень плохо поддается. Наверху мелькает черный жгут, поспешно отцепляясь от дерева. Врешь! Я быстрее!

Освободить плеть тварь не успела. Я пусть криво и медленно, но все же отсек ее. Из разрыва брызнуло черным, будто чернилами, вновь повторился омерзительный стон. Обрубок вывернулся из руки, пополз назад. Но недостаточно быстро — видимо, ранение сказалось на реакции твари. Успев его ухватить еще раз, я прижал конец к шершавой коре, размахнулся и в отчаянном ударе пробил насквозь, пришпилил, будто обычный шланг, глубоко погрузив острие оружия в древесный ствол.

Плеть натянулась, задергалась. Не тут-то было, кинжал засел крепко! Или стой, будто на привязи, или разрывай свою и без того подраненную конечность на лоскуты.

Как ни странно, новых ударов не следовало. Я уже не раз сталкивался с самыми разнообразными тварями и знал, что многим присуща асимметрия тела. Если, допустим, у человека две руки, то у них то же самое, но на одной могут располагаться когти сантиметров двадцать длиной, а на второй не больше пяти. Или как у копача: лопата и бур.