Сердце для стража - Каменистый Артем - Страница 21

Скорее все же самостоятельно убрались: уж очень мало полезного оставили. В каютах даже медной монетки не завалялось. Хотя зачем мне деньги? Я искал инструменты, оружие, карты. Ничего. Лишь покрывшийся ржавчиной узкий кинжал в простых деревянных ножнах. В сундуке возле одного из топчанов нашел длинную шелковую рубаху. Ценная вещь, но без раздумий поменял бы ее сейчас на самые страшные и старые ботинки.

В трюме улов оказался куда богаче. Едва спустившись, чуть не наступил на плотницкий топор. Будто специально сюда положили, чтобы порадовать. Я и обрадовался, но одновременно насторожился. Судьба та еще затейница: одной рукой погладит, другой зачерпнет тяжелым чугунным ковшом содержимого уборной — и неожиданно выльет на голову.

А потом еще и стукнет тем же ковшом, потому что не просто так выбрала самый тяжелый…

Но никто не бросался на меня с сатанинским хохотом из глубин трюма. Там просматривались какие-то подозрительные штуки, но вели они себя смирно. При ближайшем рассмотрении оказались всего-навсего обычными бочками, выстроившимися вдоль стен. Несмотря на крушение, ни одна не упала, потому что их удерживали на месте хитроумные подобия сетей. Вытащить не мешают, а опрокинуться не дают.

Квашеная капуста, сухари, солонина да вонючая вода. В одной осталось немного вина, судя по запаху, далеко не элитного. Но это не помешало мне сделать приличный глоток, после чего решил, что этот трофей надо непременно забрать. Я не алкоголик, зато знаю, что в этом мире лучшего средства для обеззараживания воды нет. Если нам с Нью предстоит долгий путь на плоту, пригодится.

Поставив себе задачу утащить с галеры как можно больше полезных вещей, я прикинул фронт работ и выработал оптимальную стратегию их проведения. Первым делом, вспомнив рассказ Нью о ее приключениях, вылил подпорченную воду из бочек. Четыре пустые емкости с немалым трудом выволок наружу: они послужат основой для плота. Соединил их между собой при помощи досок и веревок, к полученному каркасу начал привязывать ценности: деревянные детали, бухты тросов, парус, бочки с провизией.

Потратив несколько часов, я превратил палубу корабля в подобие неубранного деревообрабатывающего цеха. Куда ни плюнь, щепки, обрубки забракованных досок и брусьев. А еще я стал обладателем неказистого громоздкого плота, болтавшегося у борта галеры. Теперь предстояло главное — надо довести его до берега. На первый взгляд безумная затея: ведь через водоворот даже на хорошей лодке непросто пройти. Но лишь на первый. Наблюдая сверху за причудами местных течений, я приметил местечко, где, если вклиниться меж двух струй и суметь удержаться там минуту-другую, тебя выбросит будто из пращи по направлению к острову. Ведь в стороне от водоворота плот подхватит старое доброе течение, а направлено оно на восток, то есть к острову прямиком. Доберусь с ветерком.

Так в итоге и получилось, хотя мозолей я заработал немало, гребя неказистым веслом, которое вырубил из доски. Нью дожидалась меня на берегу, синее пятно ее платья заметил издали. Она тоже не пропустила моего появления, забралась по колено в воду, крикнула издали:

— Ну что там? Нашел?

— Ага.

— Что?

— Немыслимой ценности сокровища. Трясусь от алчной радости. Ты даже не представляешь, как богаты здешние рифы. Целая куча бочек, причем не пустых. В одних вода, я ее вылил. В других солонина, я их даже трогать не стал, потому как с душком. Или ты такое любишь? Нет? Ну, значит, я правильно поступил. Еще капуста была квашеная, запашок от нее немногим лучше, чем от солонины, так что оставил там. Вино прихватил. Честно скажу — им только заборы красить, но получше напитков мне не оставили. И два бочонка сухарей, так что мы теперь с хлебом будем. Но самое главное — я нашел топор. Прямо не рифы, а пещера Али-Бабы.

— Я уже волноваться начала. Тебя долго не было.

— Нелегко пришлось. Как ты вообще из того водоворота выбраться смогла?

— Какого водоворота?

— Ну того, на рифах. Вода будто кипит, меня швыряло от камня к камню.

— Там спокойно было. Ну чуть-чуть волн, и все.

— Да? Очень странно…

— Так что за водоворот?

— Не знаю. Никогда такого не видел. Словами не описать. Давай подкрепимся, потом разберем плот.

— А зачем его разбирать?

— Потому что он не годится для дальних плаваний. Завтра начнем делать серьезный. Сегодня я уже ни на что не годен, да и вечер на носу.

Глава 9

ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ И МЕСТЬ ДИКОБРАЗОВ

Где-то очень глубоко в душе я человек, склонный к лени, поэтому с утра за работу браться не стал. Все равно ведь торопиться некуда. К тому же нашлась причина для отсрочки сооружения плота. Нью ведь рассказывала о руинах на севере острова и следах посещения его кораблями, так почему бы не сходить туда прямо сейчас? Обязательно надо осмотреть. Для общего развития полезно, да и ценные предметы могут обнаружиться.

Вот и отправились туда после завтрака. Дорога оказалась недлинной. А с чего ей быть длинной на острове километров пяти шириной? И часа не прошло, как мы, выбравшись из полосы кустарников, остановились, и Нью указала вперед:

— Вот.

Могла бы и не говорить, ведь я не слепой. Правда, ожидал увидеть нечто другое: круг из камней, аналогичных тем, что возле Мальрока и тут, у западного берега. По слухам, которые не было времени проверять, далеко не уникальные сооружения. Как минимум два имеются в дремучих лесах юга Межгорья — это из тех, что на моих землях. А дальше их и вовсе не счесть.

Язычники почему-то любили стаскивать в кучу исполинские камни. Не только здесь, но и на Земле.

Ничего похожего на Стонхендж здесь не наблюдалось. Нет, камни как раз были: маленькие, большие и огромные. Но никакого подобия круга. Такое впечатление, что когда-то здесь стояла исполинская статуя вроде земного Колосса Родосского. Время, стихия или руки вандалов потрудились над ней безжалостно. Сохранился лишь постамент, габаритами с двухэтажный дом на два подъезда, и россыпь обломков вокруг. Если присмотреться в сторону моря, можно было заметить прямоугольные контуры затянутых дерном фундаментов домов, под ногами встречались обломки керамики.

Нью указала в сторону остатков домов:

— Там до самого моря тянутся развалины. И дальше, по-моему, под воду уходят. Ничего целого не осталось, одни обломки. Наверное, очень древнее место.

— Может, и так, а может, кто-то хорошо постарался. История этого мира покрыта мраком, но есть у меня гипотеза, что нынешние аборигены — это пришельцы с Земли. Тех, кто жил здесь до них, они называют язычниками, а свое появление на этой планете — Исходом. Подозреваю, вырезали туземцев под корень: уж очень много грехов на них валят, ни одного хорошего слова не слышал. Остатки древних поселений и культовых сооружений считаются нехорошими местами, где богобоязненному человеку не место. Правда, это не мешает охотникам за киртом там копаться.

— Охотники? Кирт?

— Своего рода черные археологи. На себя работают, а не для музеев. Да и откуда здесь музеи? А кирт — это древние вещи. Иногда просто красивые безделушки, а иногда очень странные штуковины. И полезные. Есть у меня одна, осталась на корабле. С виду шест в рост человека, но нажми на что-то вроде кнопки — и выскакивает лезвие, превращая его в подобие алебарды.

— И чего же тут странного?

— Лезвие шире шеста, в нем ему не хватит места. Как оно там помещается — это ведь невозможно. К тому же металл необычно выглядит, похож на полированное серебро, и ничем не царапается.

— Даже алмазом?

— Алмазом не пробовал, не попадались мне они, но рубин не берет, а он тоже очень твердый. Я называю это оружие Штучка. Ею можно рубить стальные полосы, и на лезвии даже крошечной царапинки не остается. Она меня не раз выручала.

— Местные язычники делали такое оружие?!

— Сомневаюсь. Умей они это, предки нынешних аборигенов ни за что бы с ними не справились. Очень вероятно — это поделки куда более древней цивилизации.