Человеческий фактор - Мухин Юрий Игнатьевич - Страница 45

Что это за свойство? За что Жукова не любили коллеги? Давайте попробуем ответить на этот вопрос и для этого вернемся к его диалогу с маршалом Куликом и к тем событиям, которые вызвали их разговор. Но сначала немного о маршале Кулике, тем более, что об этом маршале и невозможно сказать много – это белое пятно военной истории. Пожалуй, первую попытку что-то сказать об этом маршале сделал упоминаемый выше Н. А. Зенькович, и эта попытка была бы блестящей, если бы Зенькович еще и понимал то, о чем пишет.

С каких-то пор о Кулике принято говорить и писать исключительно как об идиоте. Это несправедливо с любой стороны, даже с формальной.

Скажем Тухачевский брезговал получать академическое образование – военного гения учить, только портить. Жукову и Рокоссовскому его получить не удалось, что только подтверждает мысль – полководцев учат не академии, а войны.

А Кулик в 1924 г. оканчивает курс Военной академии РККА, а в 1938 г. – Особый факультет академии имени Фрунзе.

В РККА не было более боевого генерала, чем Г. И. Кулик. Великая Отечественная война была у него шестой. Командиром артиллерийского взвода он был в империалистической войне, в гражданскую – начальником артиллерии 10-й, а потом 14-й армии, он отличается при обороне Царицына. Воюет в Испании (Орден Ленина), затем вместе с Жуковым громит японцев при Халхин-Голе, затем организует прорыв линии Маннергейма, становится Героем и выслуживает «маршальский жезл». Единственный из предвоенных маршалов, который заслужил это звание в непрерывных войнах.

Но он был клятый, о чем я уже писал. На Украине этим словом называют человека, который знает, что его за что-то будут бить, но все равно это что-то делает. Исходя из того, что я о нем узнал, Г. И. Кулика отличала абсолютная независимость мнений и поступков во всем, что и стоило ему головы.

Но с военной точки зрения, можно только поразиться его пониманию своей профессии. Говорят, что он был противником пистолетов-пулеметов (ППШ) и ратовал за самозарядную винтовку. Но, во-первых, есть документы, из которых следует, что он усиленно заказывал для армии и ППШ в достаточном количестве, а «срезал» их Вознесенский. Во-вторых, с тех и до сих пор пистолеты-пулеметы ни в одной армии не являются основным оружием. Основное – автоматы или винтовки.

Немецкий пистолет-пулемет МП-40

Советские пистолеты-пулеметы: ППД, ППШ и ППС

Немецкое «штурмовое ружье» МП-43

Наши писатели и историки редко видят разницу между тем, что сегодня называют автоматом, и пистолет-пулеметом. А это разные вещи. Автомат – это ослабленная автоматическая винтовка, а пистолет-пулемет – пистолет с возможностью автоматического огня. Разработанные до войны пистолет-пулеметы Дегтярева (ППД) и Шпагина (ППШ), в ходе войны – Судаева (ППС), называли в просторечье автоматами, но их сути это не изменило. Первый автомат поставили на вооружение немцы в 1943 году – это было «штурмовое ружье» МП-43 под короткий патрон. У нас первый автомат сконструировал Калашников, тоже под ослабленный патрон, в 1947 г. (АК-47). Отношение историков к Кулику просто поражает. Вот, скажем, книга В. А. Анфилова «Грозное лето 41 года». В аннотации сказано:

«Автор – известный историк В. А. Анфилов, заслуженный деятель науки России, доктор исторических наук, профессор МГИМО, бывший ранее старшим научным сотрудником Генерального штаба, а затем старшим преподавателем Военной академии Генерального штаба».

Анфилов пишет:

Во-первых. К 22 июня 1941 года в армию было поставлено уже 40 тыс. минометов и только лишь потому, что постановление Комитета Обороны о принятии на вооружение Красной Армии и серийном производстве 82-мм батальонного образца 1937 г., 107-мм горного образца 1938 г. и 120-мм полкового образца 1938 г. минометов было принято 26 февраля 1939 года, то есть, за 9 месяцев до начала «советско-финляндской» войны. Уже в боях на Халхин-Голе было израсходовано 46,6 тыс. 82-мм мин.

Во-вторых. А кто же закрыл в 1936 году КБ Шавырина? Умненький Анфилов помалкивает. В 1936 году заместителем наркома обороны по вооружению был Тухачевский, в этом же году он стал и первым заместителем наркома. А Кулик в 1936 году числился командиром-комиссаром 3-го стрелкового корпуса, но в СССР его не было, он был в Испании. В конце 1937 года он был назначен начальником Артиллерийского управления РККА, а в 1939 году – заместителем наркома обороны по вооружению. То есть, именно Г. И. Кулику РККА обязана тем, что у нее к войне были минометы.

Но В. А. Анфилов, с наглостью потомственного подонка, пишет: «Почти в таком же положении Красная Армия оказалась и в отношении минометного вооружения по вине того же Кулика, который сопротивлялся внедрению этого вида оружия».

Говорят Кулик предлагал вместо малокалиберной противотанковой артиллерии сделать основным противотанковым орудием 107-мм пушку. Эта оригинальная идея, позволила бы действительно универсализировать артиллерию – за счет раздельного заряжания эта пушка могла быть и полевой гаубицей, и противотанковой пушкой. Уже в 1941 г. немцы вынуждены были в качестве основного противотанкового оружия применять 88-мм зенитную пушку. Мы в 1944 г. уже вооружались для борьбы с танками 100-мм пушкой БС-3, для борьбы с тяжелыми танками применяли 152-мм калибр. Кроме этого, напомню, ведь у нас по сравнению с немцами была очень малокалиберной полевая артиллерия. Но этим вопрос не ограничивается.

Надо сказать, что не только Кулика, но и Сталина в случае с 107-мм пушкой выставляет идиотами нарком вооружений Ванников. По его мемуарам, Кулику и Сталину, якобы, очень нравилась 107-мм (42-х линейная) пушка со времен гражданской войны и только поэтому они ее очень «хотели». На самом деле все несколько иначе.

Проанализировав тенденции развития танков, советский конструктор артиллерии В. Г. Грабин задолго до войны создал для наших танков 85 и 107-мм мощные пушки. Причем 85-мм пушка помещалась даже в танк Т-28. Но принятию их на вооружение яростно сопротивлялись тогдашние начальники бронетанковых войск – Д. Г. Павлов, после него Федоренко, и главный инспектор артиллерии РККА Воронов. С большим трудом удалось их уговорить вместо 45-мм поставить на танки КВ и Т-34 более мощную грабинскую 76-мм пушку. Павлов и Федоренко считали, что главное оружие танка – гусеницы, и значит – быстрота, а мощная пушка утяжеляет танк и снижает скорость.

В начале 1941 г. Кулик все же убедил Сталина перевооружить тяжелые танки КВ пушкой 107-мм. Сталин дал задание, Грабин, с благословения Кулика, в рекордный срок специально для башни танка КВ создал уникальную по мощности 107-мм пушку с механизацией заряжания и, на свой страх и риск, начал ее производство, не дожидаясь решения Правительства СССР. Успел изготовить 800 штук, но решения не последовало. Сталина все же убедили в нецелесообразности вооружения КВ такой пушкой, этот танк продолжал строиться с 76-мм орудием, даже меньшей мощности, чем у Т-34. Переубедила Сталина бригада в составе: наркома вооружений Ванникова; командующего артиллерией РККА Воронова; директора завода, строящего КВ, Зальцмана, который привлек к этому и конструктора КВ Котина; начальника автобронетанковых войск РККА Федоренко.

К 1942 г. фронты стали отказываться от танка КВ. Тяжелый, он не успевал за быстрым Т-34, а если и подъезжал к бою, пока тот не закончился, то от его маломощной пушки качественных изменений в бою не было. Фронтовики поставили вопрос – или ставить на него более крупную пушку, или строить только Т-34. Но более мощную пушку поставить было уже нельзя: из-за нехватки метала все 800 штук 107-мм пушек для КВ переплавили.