Зимний крокус (СИ) - Лазарева Лёна - Страница 24

Я уже почти добрался до господского дома, когда обратил внимание на людей. То есть…. ну, день же. Всегда найдется куча дел, которые можно и нужно делать не в доме, а во дворе. У нас в это время садовник возился с больными деревьями и остатками мусора, слуги подметали дорожки в господском парке, очищая их от снега… в общем, шевеления всякие… А тут – ровно вымерли все. Причем в доме-то люди есть, а вот…

Во дворе тоже люди есть. Точнее, один человек. Стоит у ворот, щурится, внимательно вглядываясь в подъехавшего к воротам путника.

- Ваше Сиятельство, - человек поклонился мне спокойно и привычно. Кажется, он не очень удивился моему появлению. Более того – он меня узнал.

И тут только я узнал его и сам. Это же один из людей Уффура! Айдесс же нас знакомил… показывал мне этих ребят! Значит, они здесь, и Йэгге под присмотром!

Облегчение накатило теплой волной и тут же пропало.

Человек Ворона Престола стоит на воротах Линдари-доу. И все люди поместья заперты в доме… Так делается, когда идет расследование… кажется. Какое расследование могут вести «воронята» Уффура в герцогском доме? Только связанные с безопасностью наследника престола, который тут… гостит…

- Что с его высочеством? Он здесь? – отрывисто спросил я.

Тот медлит с ответом, смотрит… изучающее. Потом кивает:

- Его Высочество здесь, да. Вопрос в том, откуда Вам это известно, Ваше Сиятельство…

- А мне это и неизвестно! – бросил я. – Я только предполагал. Я почувствовал… мне казалось, что я почувствовал его – как маг. У нас с ним и раньше такое было. Он… нездоров?

- Мягко говоря, - хмыкнул «вороненок», заинтересованно глядя на меня. – Но… боюсь, я не в праве докладывать Вам подробности. Думаю, Ваше Сиятельство может попробовать спросить у Его Высочества, что здесь произошло и как он себя чувствует.

- Обязательно спрошу. Если кто-нибудь меня к нему проводит, - сказал я, спрыгнув с коня и одновременно ободряюще похлопав его по шее. – И пожалуйста… я долго ехал – пусть позаботятся о моем Морже.

- Я отведу его на конюшню, конюхи сделают все необходимое. Думаю, он обрадуется старой подружке, - «вороненок» ласково погладил Моржа по храпу и, перехватив повод, угостил кусочком сахара. – А к Его Высочеству Вас обязательно кто-нибудь да проведет – если он в сознании сейчас. Это его собственное распоряжение – он принимает всех, кто захочет с ним потолковать.

- В сознании?.. А что… - бросил я уже на ходу и осекся. « А что, он может быть без сознания?» Идиотский вопрос, можно его не задавать. Понятное дело, может, раз об этом тем более знает стоящий у ворот Вороненок! Об этом знают все в доме! Да что ж такое?! «Я не вправе вам докладывать…» И почему Йэгге распорядился пускать всех к нему, кто захочет? Если он болен, то больному нужен покой… или он боится, что потом уже будет поздно?!

Подумав о возможной причине такого распоряжения, я взлетел по лестнице, далеко опередив вышедшего навстречу слугу. К счастью, я уже чувствовал близость друга – как еле слышный звон или биение. И безошибочно устремился к нужной комнате…

Биение… или это сердце у меня так стучит? Боги, только бы не… Пожалуйста…

Дверь открылась бесшумно, петли хорошо смазаны, значит… Черт! Конечно, смазанные петли – это сейчас самое главное!

Я увидел все сразу. Не по кусочкам, а целиком. И ложе с лежащим на нем кёорфюрстом, и низкий столик, распространявший вокруг себя запах лекарств, и стул, на котором сидел Фрохтэ Тэбер, гардекор Йэгге…

В тишине, царившей в комнате, слышно было трудное, нехорошее какое-то дыхание принца. Фрохтэ в упор смотрел на меня, но узнал, видимо, сразу, негромко сказав:

- А, это Вы, Ваше Сиятельство! А я думаю, кто там бежит по лестнице…

- Я так громко бежал? – невесело усмехнулся я. – Фрохтэ, друг мой… скажи скорее. Что случилось, черт побери?!

Мне хотелось кричать. Бросить что-то тяжелое и вышибить окно. Или запустить шаром огня…

Но надо было говорить тихо. Йэгге спал… или был без сознания?! Но кричать при нем я не стал бы.

- Ураган случился, - грустно отозвался Фрохтэ, оглядываясь на своего господина. – А у него после… Леса… истощение. Да Вы сами знаете… помните же, как оно бывало. Он потом сутками спит… а тут даже лечь не успел. Людей спас, успел, ураган погасил… а сам – вот. Два дня уже между жизнью и смертью болтается. Кабы не Ее Светлость, так и… не стало б у нас кёорфюрста.

- Ее светлость? – шепотом удивился я.

При чем тут вообще ее светлость? Что-то не помню я, чтобы герцогиня Линдергрэд была целительницей!

- Но неужели… разве от магического истощения умирают?! - запротестовал я. – Как же так…

- Так у него пневмония скоротечная… В море, под шквальным ветром, да когда это клятое истощение уже в наличии… и потом еще в снегу лежал… Он бы так-то просто не заболел, а когда все сразу навалилось… - Фрохтэ махнул рукой. – Орссэ сказал, что Ее Светлость его еще там спасла. На острове. Но она – целительница необученная, трудно ей… только и хватает, чтобы смерть не пускать слишком близко. Да и то, мне кажется, чудо – что и вообще получается.

«Значит, что? Значит, в любой момент может… перестать получаться?!» - хлестнула мысль.

- А как же целитель герцога? – не выдержал я. – Почему же он…

- А он не справляется… они тут затеяли вместе лечить – госпожа ирстэ Холлэ с братом своим, Дигрэ – это лекарь герцогский – попытался тоже… а потом отступился, говорит – слаб слишком, чтобы третью опорную точку держать…

Тут Фрохтэ вдруг выпрямился, взгляд его, на меня направленный, сделался задумчивым и испытующим…

- Послушайте, орссэ Фесса… Вы же ведь тоже маг… Может, Вы сильнее Дигрэ, а? может, Вам сил достанет эту клятую опорную точку удержать?

- Я?! Сильнее герцогского мага?!

И вдруг я вспомнил – ведь и правда… В том, редком случае, когда маги объединяют свои усилия именно для лечения, а не для боевого, скажем, заклятия, действительно главным становится не умение и не опыт, а зачастую именно выносливость… в общем, грубая сила.

А герцогский маг, если я что-то помню, уже пожилой!

- Я неумелый, - честно ответил я и закусил губы. Горько было это сознавать. Причем те тренировки, которыми я занимался, чтобы немного поднять свой магический уровень, почти никогда не касались целительства… Разве что само то, что я всё-таки «раскачивал» свою магию, могло помочь. – Но всю силу, что есть, я отдам! Только бы получилось… Погоди, ты сказал – Холлэ?!

- Сказал, - Фрохтэ неожиданно усмехнулся, и в усмешке этой была какая-то непонятная мне растерянность. Радостная почему-то… - А, Вы же не в курсе… Вот поправится Его Высочество, окрепнет, и будут у нас неделю по всему Пределу огни пылать по ночам. Свадебные. Как Вам такой поворот, орссэ Фесса?

- Ты серьезно? – только и смог пробормотать я.

- Серьезнее не бывает, - кивнул гардекор. – Благородная ирстэ Холлэ – нашего кёорфюрста невеста нареченная, он, когда про нее говорит, светится весь, хоть и болен…Так что… будет у нас фюрстэйе вскорости. Если, конечно, он… выживет…

Последние слова Фрохтэ почти прошептал. Еле слышно.

- А где она? – решительно спросил я. – И где этот… целитель герцога? Я готов…

Йэгге женится! Не представляю. Вернее, я не удивился бы, если бы он сказал, что оставил своё сердце в Гезонге… виделось мне что-то такое. Но Холлэ, знакомая с детства, льдинка, кусок хрусталя, кристалл… твердый, четкий… далекий и холодный… Не может быть.

- К чему ты готов, Фес? – тихо и слабо прозвучал вдруг голос, который я привык слышать сильным и звучным… - И… откуда ты тут взялся?

- Прискакал! На Морже. Помнишь Моржа? Он какой-то ещё более мохнатый стал. Мне кажется, он когда из конюшни выходит и видит снег, у него тут же начинается срочный массовый вырост шерсти… - стал я объяснять, больше всего на свете боясь, что мой так называемый юмор будет фальшивым и натужным.

– Йэгге, ты что это тут?! Вот и отпускай тебя одного… - сказал я тоном заботливой тетушки, осторожно кладя руку ему на плечо. Во-первых, хорошо бы услышать пульс, причем желательно, чтобы это было не очень явно. А во-вторых… я попытаюсь, совсем немножко, передать ему силы – плохой я маг! знаю! – но хотя бы чуть-чуть… Мне казалось сейчас, что сила эта, уже не магическая, а просто моя, обычная, человеческая, бурлит и переливается через край – а никому оно не надо. Хоть кричи.