Ирландские и валлийские сказки - Автор неизвестен - Страница 27

— Разве кто-нибудь страдает от этого? — говаривал он. — Король? Да храни его Бог. Но ведь все знают, что он и так достаточно богат и как-нибудь обойдется без того, что выбрасывает море.

И все же хоть Джек и жил таким вот отшельником, он был славным и веселым парнем. Никто Другой, уж будьте уверены, не сумел бы уговорить Бидди Махони покинуть уютный и теплый отцовский дом в самом центре Энниса и отправиться за столько миль, чтобы жить среди скал, где самые близкие соседи — тюлени да чайки. Но Бидди знала, что для женщины, желавшей покоя и счастья, лучшего мужа, чем Джек, и не надо. Не говоря уж о рыбе, Джек снабжал половину всех благородных семейств в его округе еще и находками, которые заплывали в его бухту. Так что Бидди не ошиблась в своем выборе. Ни одна женщина не ела, не пила и не спала так сладко, как миссис Догерти, и не выглядела такой гордой на воскресном богослужении.

Немало видов перевидал Джек и чего только не наслушался, а, представьте себе, остался неустрашим. Водяных и русалок он не боялся нисколечко, напротив — первым и самым горячим желанием его было встретиться с ними с глазу на глаз. Джек слыхал, будто они очень похожи на людей, но что знакомство с ними к добру не приводит.

Да, так вот, ему никогда не доводилось хотя бы мельком увидеть русалок, когда те покачиваются на морской глади, окутанные дымкой тумана: почему-то лодку его всегда относило в противоположную сторону. Немало упреков выпало на долю Джека от Бидди — без шума, как умела она одна, — за то, что он целые дни пропадает в море, а возвращается домой без рыбы. Но откуда было бедняжке Бидди знать, за какой рыбкой гонялся ее Джек!

А Джеку было обидно: жить в таком месте, где водяных и русалок, что омаров в море, и ни разу не видеть их. И уж больше всего злило его то, что и отец его и дед частенько с ними встречались. Он даже помнил, как еще в детстве слышал про своего деда — тот первым в их семье поселился в этой бухте, — будто у него такая дружба завязалась с одним водяным, что если бы не страх перед гневом священника, он бы усыновил его.

В конце концов судьба смилостивилась над Джеком, решив, что будет только справедливо, если он познает все, что было открыто его отцу и деду. И вот в один прекрасный день, когда он греб вдоль берега на север и зашел чуть дальше обычного, не успел он обогнуть какой-то мыс, как вдруг увидел Нечто непохожее ни на что, виденное им прежде. Оно восседало совсем неподалеку на скале, выдававшейся в море. Тело его казалось зеленым, насколько можно было разглядеть на таком расстоянии. И Джек мог бы поклясться, хотя это и представлялось невероятным, что в руках у него была красная треуголка.

Джек битых полчаса простоял там, все глаза проглядел, никак не мог надивиться, а тот за все время не шевельнул ни рукой, ни ногой. Наконец у Джека лопнуло терпение, и он ну свистеть и звать его. Но водяной — а это был, несомненно, он — поднялся, надел себе на макушку красную треуголку и бросился вниз головой со скалы в море.

После этого Джека заело любопытство; он то и дело направлял свои шаги к тому месту, но больше ни разу не видел сего морского джентльмена в красной треуголке. И в конце концов он решил, что все это ему просто пригрезилось.

Но вот как-то в один ненастный день, когда морские валы вздымались выше гор, Джек Догерти надумал взглянуть на скалу водяного — прежде он выбирал для этого ясную погоду — и вдруг увидел это странное существо. Оно то взбиралось на самую вершину скалы, то бросалось с нее вниз головой, то снова взбиралось вверх и опять бросалось вниз.

Теперь Джеку стоило лишь выбрать подходящий момент, то есть по-настоящему ветреный денек, и он мог любоваться водяным сколько душе угодно. Однако этого ему показалось мало, теперь ему уже хотелось завести близкое знакомство с водяным.

Он и в этом преуспел.

В один ветреный день только Джек добрался до места, откуда мог разглядеть скалу водяного, как разыгрался шторм, да с такой неистовостью, что Джеку пришлось укрыться в одной из пещер, которых так много на побережье. И там, к величайшему удивлению, он увидел своего водяного: нечто с зелеными волосами, большущими зелеными зубами, красным носом и свиными глазками. У водяного был рыбий хвост, ноги в чешуе и короткие руки, вроде плавников. Одежды на нем не было, только под мышкой он держал красную треуголку. Казалось, он о чем-то глубоко задумался.

Несмотря на всю свою храбрость, Джек слегка оторопел, но тут же решил: сейчас или никогда! Смело подошел к задумавшемуся водяному, снял шляпу, отвесил низкий поклон и промолвил:

— К вашим услугам, сэр!

— И я к твоим услугам, Джек Догерти, с превеликим удовольствием! — ответил водяной.

— Вот так дело, откуда же ваша честь знает, как меня зовут? — удивился Джек.

— А как же мне не знать, друг ты мой, Джек Догерти? Ведь я был знаком с твоим дедушкой еще задолго до его женитьбы на Джуди Риган, твоей бабушке. Ах, Джек, Джек, я так любил твоего дедушку! В свое время он был достойнейшим человеком. Ни до него, ни после, ни на земле, ни под землей никто не умел, как он, тянуть коньячок прямо из раковины. Я надеюсь, дружище, — молвил старикашка, весело подмигнув Джеку, — надеюсь, ты окажешься достойным внуком своего деда!

— За меня не беспокойтесь! — отвечал Джек. — Если бы моя матушка вскармливала меня на одном коньяке, я бы до сих пор не прочь был оставаться сосунком.

— Вот это дело! Рад слышать речи мужа. Нам с тобой следует поближе познакомиться, хотя бы в память о твоем дедушке. Должен сказать, Джек, что отец твой был слабоват, голова у него была не очень-то крепкая.

— Я думаю, — говорит Джек, — что, так как ваша честь проживает под водой, вам приходится крепко выпивать, чтобы согреться в таком сыром, неуютном и холодном месте. Я сколько раз слышал, как говорят: пьет, словно рыба. А где, осмелюсь я вас спросить, вы достаете выпивку?

— А сам ты где ее достаешь, Джек? — спрашивает водяной, зажимая его красный нос между большим и указательным пальцами.

— Бу-бу-бу! — завопил Джек. — Теперь я знаю где! И я полагаю, сэр, ваша честь имеет там внизу сухой и надежный погреб, чтобы хранить ее?

— Мой погреб пусть тебя не волнует, — с усмешкой говорит водяной, подмигивая Джеку левым глазом.

— Ну, разумеется, сэр! — и Джек продолжает: — Вот бы взглянуть на него.

— Отчего же нет? — говорит водяной. — Если мы встретимся вот здесь в следующий понедельник, мы с тобой еще потолкуем об этом.

И Джек с водяным расстались лучшими друзьями на свете.

В понедельник они встретились, и Джек нисколько не удивился, заметив у водяного две красные треуголки: под одной рукой и под другой.

— Не будет ли с моей стороны нескромно, сэр, спросить вас, — сказал Джек, — зачем ваша честь захватила сегодня с собой две шапки? Уж не собираетесь ли вы одну отдать мне, чтобы я мог успокоить мое любопытство?

— Нет, нет, Джек! Не так-то легко достаются мне эти шапки, чтобы раздавать их направо и налево. Но я приглашаю тебя спуститься на дно и отобедать со мной. Для того, собственно, я и принес эту шапку, чтобы ты мог со мной отобедать.

— Господи, спаси нас и помилуй! — воскликнул Джек в изумлении. — Неужели вы хотите, чтобы я спустился на соленое, мокрое дно океана? Да я захлебнусь и задохнусь в этой воде, не говоря уж о том, что могу утонуть! Каково тогда придется бедняжке Бидди без меня-то? Что она на это скажет?

— Ну какое тебе дело, что она скажет, молокосос ты? Кого трогает воркотня твоей Бидди? В былое время вот и дед твой вел такие же разговоры. А сколько раз натягивал он себе на голову вот эту самую шапку и смело нырял вниз вслед за мной! Немало отменных обедов и раковин, наполненных добрым коньяком, отведали мы с ним там внизу, под водой.

— Вы правду говорите, сэр? Без шуток? — спрашивает Джек. — О, тогда пусть я не знаю печали всю мою жизнь и еще один день, если окажусь хуже моего деда! Пойдемте, но только уж без обмана. Эх, где наша не пропадала! — воскликнул Джек.