Western по-русски - Пантелеев Александр Сергеевич - Страница 34

И судя по тому, как все на него смотрели, идти придется только ему. Караульные сжимали ружья так, что белели костяшки пальцев. Комендант на деревянных ногах спустился к воротам форта. Гордо печатая шаг, вышел за ворота. Изо всех сил, борясь со страхом, пошел к далекой фигуре. Черт, комендант чуть не повернул назад. Он переоценил расстояние до леса. От индейца, до него было всего шагов двадцать. Комендант шел, индеец сидел и пил свой напиток.

Вблизи индеец был не похож на индейца. Да, внешняя бижутерия, да красная кожа, но типаж. Тип лица европейский. Комендант был бы готов побиться об заклад, что перед ним белый, в маскарадном костюме. Но додумать эту мысль ему не дали.

Из леса вышел волк. Комендант замер, буквально обливаясь потом, индеец на троне прокричал несколько слов на своем наречье. Из леса тут же раздался вой. Волк поднял голову и завыл в ответ, а потом в два прыжка исчез за деревьями. Когда Комендант повернулся к индейцу, его чуть не хватил удар. Рядом, с индейцем на троне, стоял еще один. Откуда он взялся. Возник как из воздуха. Индеец в шкуре медведя отпил из бутылки и лениво так, поинтересовался. Индеец рядом, на плохом английском спросил:

— Кто вы такие, невкусные люди? И что вы делаете на земле Рода Волка?

Комендант сглотнул. Не стоило, и сомневаться в верности перевода. Перед ним оборотни. Волколаки успевшие испить крови его солдат.

— Мы… комендант с трудом подавил дрожь в голосе… мы пришли на эту землю не зная, что она принадлежит кому-то.

Индеец скорчил недовольную рожу и еще что-то сказал. Толмач перевел.

— Ну, теперь вы знаете, что это наша земля. Скольких нам еще нужно убить, чтобы вы это поняли?

Комендант сглотнул.

— Не надо убийств, мы поняли.

Индеец рассмеялся. Снова что-то сказал толмачу.

— Мой народ уйдет. Через три полные луны вернется. Если здесь еще будет, это уродливое строение, мы убьем всех.

— А теперь иди.

Комендант на негнущихся ногах развернулся и пошел к крепости.

Три месяца. Ему дали три месяца…

Глава 24. В далекой далекой Европе

Всем известно, что безалаберные действия короля, привели к противостоянию с парламентом, в ходе которых О.Кромвель объявил свой приснопамятный 'протекторат'.

Вот и все, что знал Алексей об истории Англии. Во всяком случае, за отрезок 1600–1700 годы.

Однако, допрос тысяч пленных, давал совершенно иную картину.

Напомним, правил в это время Яков I (правил вроде в 1603–1625 гг), сын Марии Стюарт и потомок Генриха VII по женской линии. Соединил в своём лице все три короны. Англии, Шотландии и Ирландии. Сам Яков, охотно распространявшийся перед парламентом и епископами, о неограниченном всемогуществе своей королевской воли, был, в сущности, далеко не тиран, а скорее учёный педант. В старости, стал орудием фаворитов, набивавших себе карманы королевским и казённым добром и думавших только об обогащении себя и своих креатур. Но до его старости было еще далеко. А пока, во внешней политике, сначала Яков как будто решился выступить защитником протестантизма на материке. В 1612 г. даже выдал свою дочь Елизавету за главу Евангелической унии, Фридриха V Пфальцского. Но уже в 1614 г. из-за денег, потребовавшихся для этого брака, у него произошло серьёзное столкновение с парламентом. На все денежные требования правительства, оппозиция отвечала жалобами на незаконные поборы и на злоупотребления администрации, выказывая полное недоверие к внутренней и внешней политике правительства.

Тогда поддаваясь внушениям своих любимцев. Особенно Бэкингема и собственного сына. Яков стал думать о союзе с Испанией. Ему подавались надежды, на брак наследника престола, с одной из инфант. Это вызвало столкновение властей, оно произошло из-за вопроса об испанском браке, в котором парламент видел источник великих бедствий в будущем. Яков объявил, что парламент не имеет права вмешиваться в дела, о которых не спрашивают его мнения, а палата общин занесла в свои протоколы, что 'её чинам принадлежит право высказываться по всем вопросам, относящимся до общего блага и которые она сочтёт нужным подвергнуть своему обсуждению'. Король вырвал этот протест из протокола и распустил парламент.

Для Алексея было открытием, что по своей сути, парламент в Англии, созывался лишь для 'добровольного' сбора денег, на нужды короны. И Король созывал его только по необходимости в деньгах. Но тут парламент отвлекся на новую проблему.

Во-первых, созданные в 1595–1605 годах Плимутская торговая и Лондонская торговая компании, кто собрал деньги вкладчиков, тьфу акционеров и собирался развернуть бурную торговлю мехами с новым светом, попутно ведя колониальную экспансию и поиски золота, совершенно вдруг, оказались на грани банкротства. А все потому, что корабли груженые товарами для индейцев, не находили сбыта. Ну не было на побережье племен согласных сотрудничать. Единственным местом был порт на самом севере. Но туда натоптали целый проезжий тракт голландцы, ну если можно было так сказать об океане.

Голландцы плавали туда, целыми эскадрами и отобрать у них этот порт, было крайне затруднительно, а если учесть сопротивление аборигенов, которые с английскими купцами, соглашались торговать, только при посредничестве голландцев, вообще было не реально. Торговлю с русскими, на которую, у Англии была практически монополия, полагаться было нельзя, эту страну лихорадило.

В конечном итоге, значительное количество состоятельных купцов, связанных с ними банкиров и соответственно их 'лобби' в парламенте и у королевского трона, все сильнее начинал волновать вопрос куда уходят деньги. Слишком уж тесно в данном вопросе сходились интересы трех влиятельнейших групп.

С одной стороны торговцы и банкиры, с другой стороны король и его окружение, и активно спонсирующие пиратов лорды, коих в свою очередь подпирало значительное количество добропорядочных граждан инвестирующих в этот бизнес свои сбережения. Но если сформирована партия сторонников, найдены немалые деньги, есть монаршая воля, то неужели сложно найти повод и врага?

В это же время в Испании, после смерти Филиппа II управление государством надолго оказывается в руках различных группировок знати. При короле Филиппе III (этот царствовал где-то в 1598–1621 гг), страной управлял герцог Лерма, в результате политики которого, некогда богатейшее государство Европы, в 1607 году стало банкротом. Причиной этого были колоссальные расходы на содержание армии, часть которых присваивалась высшими чиновниками во главе с самим Лермой. В 1609 году, начинается выселение из Испании морисков (потомков мавров). Однако доходы от конфискации их имущества не компенсировали последующий упадок торговли и запустение многих городов, во главе с Валенсией.

А тут еще как снег на голову свалились проблемы с индейцами. Кровавая война, развернувшаяся в Новом свете, очень больно ударила, именно по группировкам знати, успешно делившими пирог из золота поступавшего из колоний. Племена индейцев, ранее покорно принимавшие новое правление, вдруг взбунтовались. И оказалось, что под маской кротких овечек, прячется ягуар.

Организованные отряды инков и майя перестали бояться ружей и лошадей, а стали кидаться на конкистадоров со священной яростью. Нельзя было отойти от стен укреплений чтобы не получить отравленную стрелу в горло. Испанцы попробовали ответить террором, вырезая индейцев целыми селениями, за каждого убитого испанца, но это лишь усугубило ситуацию. Индейцы снимались с места целыми провинциями и куда-то уходили. В лесах оставались лишь воины. Воины знавшие местность как свои пять пальцев и горящие какой-то прямо священной ненавистью к завоевателям.

Оказавшись вдруг на осадном положении, с дико растянутыми коммуникациями, испанцы взмолились о помощи. Филипп второй был вынужден заключить мирные соглашения с Нидерландами, Францией и Англией.