Маг - Моэм Уильям Сомерсет - Страница 6

Присутствие Хаддо вызвало у собравшихся необычную реакцию. Французы встали и покинули зал. Уоррен удалился вслед за О'Бранном, чей грубый сарказм не мог сравниться с изысканным остроумием мага. Рэгглз накинул свое пальто на розовой подкладке и вышел вместе с высоким Джэгсаном, который все еще страдал от обиды, нанесенной Хаддо. Американский скульптор молча оплатил счет. Когда он был уже у двери, Хаддо остановил его.

– Это вы лепили львов у Ботанического сада, мой дорогой Клэйсон? А доводилось ли вам когда-нибудь охотиться на них?

– Нет, не доводилось.

Клэйсон не ведал, зачем Хаддо задал этот вопрос, но Уже яростно ощетинился.

– Значит, вам не доводилось наблюдать, как шакал, грызущий убитую львом антилопу, стремглав удирает в страхе, когда царь зверей величественно приближается к своей жертве.

Клэйсон выскочил, хлопнув дверью. Хаддо остался с Маргарет, Артуром Бардоном, доктором Поро и Сюзи. Он победоносно улыбнулся.

– Кстати, а сами вы охотились на львов? – с вызовом осведомилась Сюзи.

Оливер устремил на нее свой странный и жуткий взгляд.

– В львином сафари мне нет равных. Я победил львов больше, чем любой живущий на земле человек. Думаю, что один Жюль Жеральд, которого французы в прошлом веке прозвали «убийцей львов», мог бы сравниться со мной, но никого другого я бы рядом не поставил.

После этого заявления, сделанного с величайшим спокойствием, на мгновенье воцарилась тишина. Маргарет изумленно уставилась на хвастуна.

– Вам не грозит смерть от скромности, – хмыкнул Артур.

– Скромность – признак дурного воспитания, от чего меня надежно защищает моя родословная.

Тут уже и Поро посмотрел на него с иронией.

– Хотелось бы, чтобы мистер Хаддо воспользовался случаем и раскрыл нам тайну своего происхождения. Подозреваю, что, подобно бессмертному Калиостро, он родился от неизвестных, но благородных родителей и тайно получил образование во дворцах Востока.

– По своему происхождению я больше похож на Раймонда Люлли. Мой предок, Джордж Хаддо, прибыл в Шотландию в свите Анны Датской, и когда принц-консорт Джеймс взошел на английский престол, Джорджу было пожаловано графство в Стаффордшире, которым я до сих пор владею. Я состою в родстве с самыми благородными семействами Англии, их члены считали для себя честью выдавать своих дочерей за мужчин моего рода.

– Следует еще проверить, правда ли это, – сухо возразил Артур.

– Проверьте, – бросил Оливер.

– А как насчет восточных дворцов, где вы провели свою юность, где черные рабы прислуживали вам, а бородатые шейхи делились тайнами магии? – спросил доктор.

– Я учился в Итоне и окончил Оксфорд в 1896 году.

– И в каком колледже вы там жили?

– В Пансионе.

– Тогда вы должны были бы встречаться с Фрэнком Хиррелом.

– Теперь он практикует в госпитале Святого Луки. Фрэнк был одним из моих близких друзей.

– Я напишу ему и расспрошу о вас.

– А я жажду узнать, что вы делали с теми львами, которых убивали, – сказала Сюзи Бойд.

Высокомерие этого человека не раздражало ее так, как бесило оно Маргарет и Артура. Он лишь забавлял ее, и ей очень хотелось заставить его разговориться.

– Их шкуры украшают полы Скина, моего поместья в Стаффордшире. – Хаддо сделал паузу, чтобы зажечь сигарету. – Я единственный человек, убивший сразу трех львов тремя выстрелами.

– А я было подумал, что вы уничтожили их своим красноречием, – заметил Артур.

Оливер наклонился вперед и положил свои большие ладони на стол.

– Буркхардт, немец, с которым мы в то время вместе охотились, свалился в лихорадке и не мог подняться с постели. Однажды ночью я проснулся от мрачных мыслей и услышал львиный рык неподалеку от нашего лагеря. Взял карабин и вышел наружу. Окрестности освещал лишь слабый лунный свет. Я отправился в одиночку, ибо знал, что туземцы тут не подмога. Вскоре наткнулся на полуобглоданную тушу антилопы и решил подождать возвращения зверей. Спрятался шагах в двадцати от их добычи. Меня окружала тишина и необъятные просторы Африки. Я замер и ждал, ждал час за часом, пока почти рассвело. И вот трое львов появились на вершине скалы. Еще накануне я узнал, что это прайд – самец и две самки.

– Можно поинтересоваться, каким образом вы определили их пол? – с недоверием спросил Артур.

– Следы передних лап у льва намного больше, чем задних. У львиц же они примерно одинаковы.

– Пожалуйста, продолжайте, – попросила Сюзи.

– Львы вышли, ничего не опасаясь, в полный рост, и в рассветном сумраке казались огромными, как чудовища из арабских сказок. Я прицелился в львицу, находившуюся ко мне ближе других, и нажал курок. Без звука, как вол, сваленный одним ударом, упала она замертво. Лев взревел. Я быстро перезарядил первое дуло двустволки. И тут же понял, что и лев заметил меня: пригнул морду, грива встала дыбом. Задранный вверх хвост подергивался, красные десны обнажены в оскале, видны огромные белые клыки. Глаза горели яростью, лев издавал непрерывный рев. Затем, не поднимая головы, сделал несколько шагов вперед, глаза с яростью уставились на меня. Вдруг захлестал хвостом, а когда лев так делает, это значит – готовится напасть. Я быстро прицелился и выстрелил. Огромный самец взвился на задние лапы, громко взревел и, раздирая когтями воздух, рухнул замертво. Осталась последняя львица, и сквозь пороховой дым я увидел, как она вскочила и бросилась ко мне. Убежать я не мог – за спиной была высокая гряда валунов, через которую быстро не перелезешь. Львица приближалась, издавая хриплое рычание, и я с решимостью отчаяния выстрелил из второго ствола. Промахнулся. Отпрянул назад, надеясь, что успею перезарядить ружье, но упал. Разъяренный зверь был почти рядом. Львица прыгнула, но не достала меня. Это спасло мне жизнь. И тут она вдруг замерла на месте. Все-таки я попал! Пуля пронзила ее сердце, но она успела по инерции прыгнуть вперед. Когда я поднялся на ноги, она уже умирала. Я вернулся в лагерь и плотно позавтракал.

Рассказ Оливера Хаддо был встречен молчанием, все были потрясены. Никто не смел утверждать, что это вы думка, но напыщенный тон не придавал рассказу убедительности.

Артур готов был биться об заклад, что здесь не было ни слова правды. Никогда прежде не встречал он людей, подобных Хаддо, и не мог понять, какую радость можно находить в искусном сочинении неправдоподобных приключений.

– Вы, очевидно, очень отважны, – протянул он.

– Преследовать раненого льва в чаще леса – вероятно, самое опасное дело в мире, – спокойно ответил Хаддо. – Для этого нужны чрезвычайное хладнокровие и железные нервы.

Ответ произвел на Артура странное впечатление. Он бросил на Хаддо быстрый взгляд, и тут на него напал неудержимый смех. Бардон откинулся назад в своем кресле и принялся хохотать. Его веселость передалась другим, и они тоже рассмеялись. Оливер бесстрастно наблюдал за ними. Казалось, он не обижен и не удивлен. Когда Артур наконец пришел в себя, то увидел, что странный взгляд Хаддо устремлен на него.

– Ваш смех напоминает мне треск горящего под котлом хвороста, – сказал он.

И хотя по-прежнему не сводил с Артура глаз, губы его скривились в недоброй, саркастической улыбке.

– Даже глупцу ясно, что человек в силах командовать элементарными существами, если он лишен чувства страха. Иначе он никогда не сумеет повелевать ни сильфидами, ни переменчивыми ундинами.

Артур с удивлением уставился на него. Он ничего не понял из того, что сказал Хаддо. А тот продолжал, не обращая на Бардона внимания.

– Если адепт активен, гибок и силен, он будет владеть миром. Он пробьется сквозь все штормы, и ни одна капля дождя не посмеет упасть на его голову. Ветер не нарушит ни единой складочки его одежд. Он пройдет сквозь огонь и не сгорит в нем.

Доктор Поро отважно решился немного разъяснить присутствующим эти загадочные фразы:

– Дамы не знакомы с таинственными явлениями, о которых вы говорили, – обратился он к Хаддо. – Откуда им знать, дорогой друг, что в Средние века были открыты четыре наделенных невидимыми силами субъекта. Не которые из них дружественны человеку, другие враждебны. Считалось, что эти субъекты могущественны и сознают свою мощь, хотя не обладают душой. Их жизнь зависит от существования какого-либо естественного объекта и, следовательно, они не бессмертны. В конце концов они должны возвратиться в пропасть вечной ночи, где их всегда настигает мрак смерти. Но полагали, что так же, как человек, созданный Богом, получил от него божественную искру, так и все эти сильфиды, ундины, саламандры в облике прекрасных женщин, благодаря связи с человеком, приобретают частицу его бессмертной души. Многие из существ, обладавших сверхчеловеческой красотой, получали и человеческую душу, полюбив кого-нибудь из людей. Но случалось и наоборот, и часто влюбленный юноша утрачивал свою бессмертную душу, покидая себе подобных и связывая свою жизнь с прекрасными, бездушными обитательницами звенящих ручьев или лесных чащоб.