Честь рода - Малиновская Елена Михайловна - Страница 33

Габриэль выпалила эту длинную тираду на одном дыхании. Правда, при этом почему-то смотрела не на меня, а на Гилберта, словно именно к нему обращала свои слова.

– Габриэль, хватит, – осторожно попросила я, не понимая, что за муха ее укусила. – Безусловно, я очень ценю твою заботу о моем будущем, но ты слегка перегибаешь палку. Во-первых, мне всего двадцать один, а не уже. Во-вторых, я вообще в ближайшее время не собираюсь связывать себя брачными узами. Пока не вижу достойных кандидатов, а выходить замуж за первого встречного как-то не по мне. Ну, а в-третьих, сейчас самое неподходящее время для подобных вопросов. Мы заперты в этой комнате, тогда как в доме хозяйничают два одержимых. Ты заболела, Анна отправилась на битву с демонами. Как-то странно в такой ситуации обсуждать, с кем мне следует связать свою судьбу.

Габриэль хотела возразить мне, даже открыла рот, но тут же скорчилась на диване в приступе душераздирающего кашля. Наверное, это прозвучит жестоко, но на какой-то миг я даже обрадовалась столь своевременному проявлению ее болезни. Увы, гадать о причинах столь пристального интереса девушки к моему будущему не приходилось. Видимо, в душе Габриэль вновь в самый неподходящий момент ожила ревность, и таким образом исподволь она пыталась дать понять Гилберту, что он неподходящая пара для меня.

Я снова повернулась к алтарю Бригиде и зажгла еще одну свечу, мысленно произнеся краткую молитву этой извечной противнице Альтиса. Прошу, пусть все закончится благополучно для всех нас! Я готова отдать все свое состояние, да что там – свою жизнь, лишь бы спасти сестру и остальных.

Некоторое время я стояла, глядя на яркое прямое пламя свечи и ожидая хоть какого-нибудь знака, что богиня услышала мою отчаянную просьбу. Но секунда проходила за секундой, а огонь горел все так же ровно, спокойно пожирая фитиль. Наконец, разочарованно вздохнув, я отвернулась от алтаря. К тому моменту Габриэль уже откашлялась и сейчас жадно хватала воздух открытым ртом, цветом пламенеющих от внутреннего жара щек почти сравнявшись с багровой обивкой дивана.

– Интересно, что сейчас происходит в доме? – Гилберт неторопливо подошел к двери и замер, прислушиваясь к тишине, царившей за ней. – Как мы узнаем, что Дуглас и Лукас сумели изгнать демонов?

– Ну, если все пройдет хорошо, то они вернутся за нами. – Я флегматично вздохнула. – А если их затея завершится неудачей, то…

– То мы сгнием в этой комнате заживо! – с неожиданной злостью процедила Габриэль. – И тогда мне не надо будет бояться смерти от сглаза. Мы все умрем намного раньше – от голода и жажды. По крайней мере, я отправлюсь на свидание с Альтисом в сопровождении веселой компании.

Меня покоробил нарочито развязный тон Габриэль, но я промолчала. Кто знает, как бы я себя вела на ее месте. Наверное, очень страшно и больно, когда в столь юном возрасте узнаешь, что скоро странница в белом явится за тобой.

– Габриэль, – укоризненно проговорил Гилберт. Однако вспышка ярости уже прошла, и девушка отвернулась к спинке дивана. До моего слуха донеслись приглушенные всхлипывания.

Я думала, что Гилберт присядет рядом со своей подругой и постарается хоть как-то утешить ее, но приятель лишь покачал головой и вновь вернулся к разглядыванию сушеных трав, щедро развешанных по стенам. Повисла неуютная тишина, когда понимаешь, что надо бы что-нибудь сказать и разрядить обстановку, но не знаешь, что именно, поэтому молчишь, опасаясь неловким словом лишь ухудшить ситуацию.

– Странно, – вдруг произнес Гилберт. Подошел ближе к одной из стен, вытащил из пучка парочку засушенных листочков и растер их между пальцами. По комнате тотчас же поплыл тяжелый дурманящий и незнакомый мне аромат.

Гилберт, не довольствуясь этим, проделал это еще несколько раз, выбирая разные травы. После каждого эксперимента он придирчиво нюхал свои пальцы, и его брови медленно, но верно поднимались все выше и выше, выражая крайнюю степень изумления.

– Странно, очень странно, – наконец, повторил он. С непонятной брезгливостью тщательно вытер руки первой попавшейся тряпкой, будто прикасался не к засушенной траве, а к чему-то в высшей степени мерзкому.

Габриэль, осознав, что ее возлюбленный не торопится вытереть ей слезы, и в то же время немало заинтригованная его поведением, перестала плакать и приподняла голову, следя за его действиями. Я тоже подошла ближе, недоумевая, что бы это все значило.

– Выходит, эти травы собирала твоя матушка, Хлоя? – словно невзначай поинтересовался Гилберт, глядя при этом на меня в упор.

– Да. – Я кивнула, не видя причин отрицать очевидный факт. Тем более я уже упоминала о нем раньше. – Она увлекалась травоведением. Безусловно, до уровня деревенских знахарок ей было далеко, но приготовить снадобье, улучшающее сон, или же отвар из жгучих трав, способствующих кровоснабжению и помогающих при боли в суставах…

– Беда в том, что тут представлены не только лекарственные травы, – перебил меня Гилберт, не дослушав до конца. Ткнул пальцем в ближайший пучок: – Это – ведьмина трава. Используется для ритуалов призыва темных сил. Рядом – дурман и белена. Заваренные в правильных пропорциях, они, безусловно, улучшают сон, вот только это будет больше похоже на тяжелый галлюциногенный бред, в котором якобы можно увидеть будущее. И это лишь самое безобидное из того, что тут представлено!

– Да неужели? – Я неверяще усмехнулась. – А откуда у тебя самого такие познания в травах? Быть может, ты что-то перепутал?

– Увы, вряд ли. – Гилберт криво усмехнулся. – В свое время справочник по травоведению был чуть ли не моей настольной книгой. Если ты помнишь, моей бабушке пришлось долго выплачивать долги, оставленные ей моими нерадивыми родителями. В те дни жилось нам туго. Порой не было даже медяка на самую простую еду, а просить помощи у знакомых бабушке не давала фамильная гордость. К тому же больше всего мы были должны как раз нашим друзьям. Что насчет книг… Бабушка скорее отрубила бы себе руку, чем по доброй воле продала какой-нибудь экземпляр своей коллекции, пусть это и помогло бы нам выжить. Как говорится, дворянство, конечно, хорошая вещь, но его не намажешь на хлеб. И мне тогда пришла в голову мысль немного подзаработать. Самым простым способом оказался сбор и последующая продажа трав местной знахарке. Она была уже в годах, ходить по окрестным лугам и лесам стало невыносимым для ее больных, распухших от артрита ног. И она с радостью согласилась на мое простодушное предложение. Естественно, все делалось в глубокой тайне от моей бабушки. Она наверняка устроила бы грандиозный скандал, узнав, что ее внук нанялся на столь грязную и малооплачиваемую работу, словно человек из третьего сословия, а не урожденный дворянин. Впрочем, не исключаю, что она подозревала, где именно проводит дни напролет ее единственный любимый внук. По крайней мере, бабушка никогда не задавала лишних вопросов по поводу моего загара и денег. Благодаря справочнику мы продержались самое тяжелое лето. Зимой я нашел другой способ заработать, впрочем, к тому моменту кредиторы уже немного успокоились. Так что поверь мне, Хлоя, я абсолютно уверен в том, о чем говорю. Да, в этой комнате есть обычные лекарственные травы. Но большая часть из представленного здесь используется отнюдь не в целебных целях.

Я закусила губу, обдумывая услышанное. Ох, как мне все это не нравится! Опять вспомнился тот факт, что на болота матушка уходила обычно с Брионом. Интересно, это совпадение или нет, что теперь слуга оказался одержим одним из наиболее могущественных демонов? Ведь каким-то образом он должен был провести ритуал, иначе слуга Альтиса не сумел бы занять его тело. А я очень сомневаюсь, что Брион вообще умел читать. Тогда каким образом он узнал формулу вызова?

– Похоже, твоя семейка преподносит тебе все новые и новые сюрпризы, не так ли? – с сарказмом спросила Габриэль, делая глубокий свистящий вздох после каждого слова. – Помнится, твой отец едва тебя не убил в ходе ритуала вызова демона, но сам при этом погиб при странных обстоятельствах. А теперь выясняется, что твоя матушка была тоже не так проста. Уж не она ли натравила странницу в белом на весь род Мюррей? Я уж промолчу про твою сестренку, при взгляде на которую лично у меня кровь в жилах от ужаса стынет.