Шрамы (СИ) - "Альбе" - Страница 4

  Странный вечер. Странный переезд. Странная квартира, словно не ее. Год назад квартира была воплощением мечты, теперь же никаких реакций не вызывала. Просто четыре стены. Да, другие. Но суть та же. Жизнь та же...

  В чем-то стало проще, не было нужно подстраиваться под жизнь друга. А в чем-то сложнее, не стало причины подниматься по утрам. Нет смысла. Ей не нужна была работа, Пашка хорошо обеспечил. У нее не было близких родственников или друзей. Она просто была. Такая как была. Одинокая и никому не нужная.

  Друг звонил регулярно. Он советовался по поводу свадьбы и пробовал втянуть ее в круговорот событий, но Вика научилась уклоняться, не хотела видеть жалость в глазах. Никто не знал о настоящих причинах их брака и жизни, а быть брошенной женой Вика не хотела.

  Они были знакомы с детства. Пашка был на восемь лет старше. И не имел возможность уйти из семьи, так как не мог оставить младшего брата с алкоголичкой матерью и психом - отцом. А в полупустой коммуналке все было на виду. Семья Павла, как и семья Вики, занимала две комнаты, еще две имели хозяев, но почти всегда стояли закрытыми.

  Вика и Антон росли вместе. Пашка был поблизости, но занимался своими делами. Как и мама Вики. Пашка попал в тюрьму, а выйдя, вернулся домой, где его никто не ждал. Все три года, что Пашка сидел, Вика и Антон писали ему письма. Приезжать не могли, маленькие. Они его и встретили по возвращению домой. Мать Антона и Пашки к этому времени умерла, отец где-то пропадал. Ее мама, самая лучшая на свете, растила двоих и любила их как родных. Они это знали и понимали.

  Пашка вернулся, устраивался в жизни, и ему нужно было родное место. Им, как ни странно, оказалась родная коммуналка.

  Они с Антом закончили школу, поступили в университет и продолжили жить как привыкли и как могли.

  Вика всегда с некоторой настороженностью относилась к отцу Тохи и Павла, дядя Ваня был не в себе, и что-то странное порой мелькало и у Тохи. Беда пришла, откуда не ждали. Городской электрик, проверяющий проводку в аварийном доме, оказался маньяком.

  Это были самые страшные сутки в жизни Вики. Вернувшись домой с лекций, она обнаружила труп матери. Плохо понимая, что происходит она побежала на улицу и потянулась к телефону. Нападения сверху она не ожидала. Как впрочем, и мучений. Маньяк вырезал на ее коже рисунок. Это она поняла потом. Позже. А тогда была только боль. Сорванный голос. Слезы. Темнота. И боль. Это было жутко.

  Она не знала, когда вернулся Тоха, и не видела, как его смертельно ранил маньяк. Это потом Пашка рассказал, что умирающий Тоха смог подняться и напасть сзади. С перерезанным горлом он позвонил Пашке и умер только когда тот приехал.

  Вика пришла в себя в больнице. Обессиленная от боли и страха. Она мало что помнила и еще меньше понимала. Одно знала точно - теперь у нее остался только один близкий человек - Пашка. В какой из тех бесконечных месяцев он оформил их брак, для преодоления бюрократии, Вика не знала. Почти через год после того дня, она узнала, что они женаты и проживают вместе в доме под охраной. Близости между ними не было, Пашка и мысли такой не допускал. Через пару лет Вика предприняла попытку сделать брак настоящим, но Павел мягко отказался. После увиденного тем утром он не воспринимал Вику как женщину и относился к ней бережно, как к младшей сестре.

  Они жили, восстанавливались и поддерживали друг друга. Каждый искал место в новой изменившейся ситуации. У Вики на это ушло десять лет. Столько ей понадобились, что уверенно выпорхнуть из клетки. Пашка ушел раньше, но продолжал оберегать и заботиться. Первый же полет стал последним. Вместо полета Вика нашла новую клетку. Она не смогла летать.

  Эти месяцы прошли в самоанализе и самокопаниях. Она вспоминала свою работу в охранной фирме, стажировку в столице, общение с неугомонной Катей, способной расшевелить даже камень, и ее оригинальный подарок в последний день стажировки. И главное - свое общение со Стасом. Три недели в компании странного мужчины. Непривычная ситуация. Вика могла в любой момент вырваться, хватило бы одного звонка Павлу. Но она не хотела, ее тянуло к властному притягательному мужчине, с которым было спокойно. Ей требовалась такая опора. Она не представляла, как можно жить по-другому. Хотя манипулирование с помощью женских уловок оказалось в новинку. Многое было в новинку. Секс. После той ночи Вика впервые была с мужчиной, который восхищался ее телом. Благодаря этому Вика смогла принять себя, до этого попытки не приносили результата. Привязанность к Руслану. Пусть и не долго, но ей было хорошо с ними. Пока Вика не поняла, на что способен Стас для достижения цели. Она надеялась, что ее попросят остаться, и рассчитывала на серьезный разговор со Стасом. Ей хотелось ясности, знать, что она по-настоящему нужна.

  Она ожидала чего угодно, но не манипуляций с деньгами, не этой жуткой расписки и осознания собственной беспомощности.

  Вика никогда не опасалась Стаса. Она видела его силу и его жестокость, но была уверена, что ее эта часть личности не коснется. А в результате расписка и ощущение беспомощности. После Той ночи Вика больше всего не любила ощущение беспомощности и страшное понимание, что приди Антон позже или не будь он таким упертым, она бы умерла, толком ничего не поняв.

  Стас воскресил эту беспомощность. И захотелось вернуться и спрятаться, завернувшись в плед, под боком у Павла.

  Вика глянула в окно и вздохнула, сейчас ее единственная опора отдалялась. Друг никуда не денется и всегда поможет, но теперь у него появится семья. Настоящая семья, дарящая тепло и радость и занимающая время и силы... У Павла будет другая опора, а она останется одна...

  Совсем одна...

  Новость о разводе Вики, в связи с новым браком бывшего мужа, принесла сестра. Она всегда сообщала самые необычные вести. Рассказав, Катя улыбнулась, а Стас нахмурился:

  - И что?

  - Тебе все равно?

  - Да.

  - Надо же, а так и не скажешь.

  Он понимал, что скверный характер не лучшее, что может быть в работе, но не смог справиться с собой. Он полгода боролся с наваждением, даже сходил к психологу, не в силах работаться сам. Вика стала навязчивой идей, манией. И это было ненормально. Он, взрослый серьезный мужик, просто не мог принять диагноз. Зависимость - это выходит за рамки нормы, но ничего катастрофического. Для привыкшего контролировать всех и вся Стаса это новый и непривычный опыт, но со временем все проходит. Все скрадывается. Это тоже пройдет.

  Но спустя полгода результата не видно, мания никуда не пропала. Значит надо что-то менять.

  - У тебя все?

  - Да, братец. Подумай, но без глупостей.

  - Не дурак.

  - Надеюсь.

  Вика смотрела на стоящего перед ней психолога. Зачем она пришла к новому специалисту? Все просто, старый умер из-за проблем с сердцем. Этого порекомендовал Паша, утверждающий, что Вике надо выбираться из депрессии и идти дальше.

  Психолог не выглядел довольным ее визитом и ею. Терпеть чужое презрение раздражало.

  - Добрый день, Виктория. Давайте проясним, я занимаюсь с бизнесменами и являюсь хорошим специалистом в этой области. Другие области не так удаются, может вам лучше обратиться к другому врачу.

  - Я так понимаю, вы не лечите жен и любовниц?

  - Именно.

  - Хорошо. Но мои проблемы другие.

  - Какие же?

  - Проще показать, чем объяснять.

  Вика сняла платье и психолог застыл, рассматривая ее изувеченное тело. Девушка оделась и села в кресло.

  - С таким можете работать?

  - Я думаю, вы не кухонным ножом порезались?

  - Кухонным ножом орудовала не я. Основную коррекцию я проходила сразу после случившегося, а теперь у меня чисто женские проблемы - как быть дальше?

  - Этот вопрос у нас традиционный, - рассмеялся он.

  И беседа пошла. Уходя с сеанса, Вика сияла, психолог дал гениальный совет, вернее он спросил - 'что вы хотите высказать Стасу? Он в вашей полной власти, что вы ему скажите?' Предложил написать и прочесть вслух. И ее осенила гениальная идея, а почему только она является жертвой?