Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Дорога на Аннапурну - Москвина Марина Львовна - Страница 28
Но тут произошло ужасное замешательство в непальских рядах. Этого не мог не заметить даже захваченный своей объединительной идеей Лёня. Хотя до раздачи портретов ребята были радостные, приветливые, готовые все стерпеть.
— В чем дело? — спросил Лёня. — Я только сфотографирую вас, и все.
— Мы хотим знать, — серьезно сказал один непалец, — эти люди — живые или нет?
— Да… — неуверенно ответил Лёня.
Хотя он бы мог заявить это с полной убежденностью. Для него все живые — и те, кто уже растворился во времени, и те, кто еще не пришел на эту Землю. Что с него взять, если у человека настольная книга, зачитанная до дыр, — «Философия общего дела» Николая Федорова?
Когда в Москву приехал известный немецкий фотограф Пауль Циммер по прозвищу Паша Комната снимать Кубок Кремля по теннису, он стал жаловаться Лёне, что в Германии купил своей жене розу — она стояла неделю, а купил ей розу в Москве — она завяла в тот же день…
Лёня слушал, слушал и говорит:
— Поэтому я Марине дарю хризантемы.
— У нас это только на кладбище носят, — ответил Пауль.
— Я знаю, — сказал Лёня. — Зато я таким образом даю ей понять, что она для меня — вечная!!!
В конце концов, непальцы, крайне все-таки недоверчиво поглядывая на монументальные лица Лёниных односельчан, дружно излучавших вечность, разобрали портреты и выстроились в ряд.
И вдруг наш Кази, который раньше с интересом воспринимал любые художественные проекты, наотрез отказался сниматься с портретом пожилого слесаря Блиновских. Он долго выбирал и выбрал молодого цветущего сварщика Васю Зырянова.
— И я потом понял, почему! — говорил уже в Москве Лёня. — Кази не захотел смешивать свою судьбу с судьбой этого человека. Поскольку все, что изображено на фотографии, сплетается в единую реальность!
К счастью, Лёня вынул из рюкзака большие белые крылья ангела, надел их на плечи, поставил видеокамеру на штатив и велел мне снимать его, уходящего к снегам Аннапурны.
Мы снимали финал фильма «Снежный ангел» — с Лёней в роли ангела, который начал свой путь, шагая по пояс в снегу на Урале. В Нижних Сергах в пургу он поднимается на гору Кукан, падает, встает, взбирается на вершину, готовится полететь, прыгает — и дальше идет под горой, в черном теплом пальто, валенках, в кроличьей шапке, с крыльями, пока не превращается в точку и не исчезает из виду.
…И вновь появляется — уже в Индии, в предгорьях Западных Гималаев — с этими же крыльями за плечами, в круглой белой шапочке льняной, купленной мною в ашраме Бабаджи в Чилинауле, в сандалиях на босу ногу, зеленой майке, подаренной ему словаком-славистом Купкой. Он снова топчется над бездной, примеривается, раскачивается, наконец отрывается от утеса.
…И приземляется на середине четвертой в мире по вышине горе — в Непале! Теперь, спустя ровно два года, мы снимаем последние кадры фильма: Лёня с этими же самыми крыльями, в сандалиях, в индийской соломенной шапке, отороченной синим бархатом, в черных рваных штанах и неузнаваемо выцветшей майке имени Купки вступает на снега Аннапурны.
На глазах у изумленных непальских альпинистов, у нашего Кази Гурунга, у зимородков, летавших над рекой, Лёня трижды поднялся из альпийской зоны к вековечным снегам — мы сделали три дубля. Ведь они понимали, как тяжело ему тут шагать, белотелому уральцу в расцвете лет, дыша разреженным воздухом заоблачных гималайских высот, во всем легком, летнем, как будто в теплой Индии.
И когда он вернулся к нам в третий раз, то гурунги, которые вообще, оказывается, к фотосъемке испытывают священный ужас — считают, что у них могут украсть душу, окружили его и попросили меня сфотографировать их с этим странным белым крылатым человеком.
21 глава
Песня для Аннапурны
Долго ли, коротко ли, подошли мы к солнечным снегам и ледникам Аннапурны, где разливается неисчерпаемый в своих проявлениях умиротворенный свет, а Прежденебесное становится Посленебесным.
У границы ледяного пояса подули холодные ветры, притом что Солнце горело так, как если бы мы очутились в другой солнечной системе. Вершина Аннапурны сверкала на пронизанной лучами фиолетовой синеве.
Последними из могикан среди камней, покрытых инеем, росли желтая камнеломка, вереск и полынь. А уж на льду, на снегу исчезли и самые неприхотливые растения.
Я все хотела увидеть живой эдельвейс. Но, видимо, эдельвейс человеку дается только один раз. У меня есть засушенный эдельвейс, когда-то мне подарил его геолог и пиротехник Юра Дубков. Маленький белый цветок с плотными лепестками, бархатными листочками храню я на букве «Д» в телефонной книжке, как подтверждение, что Юра жил на этой Земле и был в меня влюблен.
Старая любовь без дна стала подниматься во мне из глубин, та, что совершала со мной долгое путешествие через жизни, века, тела и тела, обнимала дни и часы, вбирала минуты; угасшая любовь, как сурок из той песенки, неотступно следовала за мной — с ее миллионом исчезнувших лиц и смолкших голосов.
Однажды кто-то спросил Учителя, почему мы не помним наши прошлые рождения. Тот ответил: вы даже текущую жизнь еле-еле выдерживаете. Куда вам стерпеть свою скорбь в ее полном объеме?
А Лёня мне рассказывал, что хочет сделать художественный проект «Ландшафты моей памяти». И он уже придумал афоризм: «Память — это пустыня времени, которую мы населяем воображаемым».
— Я написал эту фразу, — говорит Лёня, — и мне захотелось подписать ее каким-нибудь великим философом. Я так и не понял, кто бы это мог быть.
— Разве все упомнишь? — любит говорить Лёня.
Поэтому он не помнит ничего.
Но моя мама Люся — нет. Она старается бережно сохранить в своей памяти то, что она туда погрузила. Для этого Люся даже хотела вступить в общество «Память».
— Но только не в эту «Память», — объясняла она, имея в виду печально известную антисемитскую компанию, — а в ту, где просто-напросто тренируют память.
Потом она пошла на крайнюю меру и купила лекарство — Мемория.
— У меня от него совершенно прояснилась голова! — радовалась Люся. — Спроси что хочешь!
Я спрашиваю:
— Олег?
— Янковский! — мгновенно отвечает Люся.
— Абдулов?
— Александр!
Но потом она позвонила мне и сказала, что «твой отец заснул только после передачи по телевизору, где люди бьют друг друга по лицу».
Правильно заметил Серёня, когда мы его спросили ранней весной в Уваровке, сажая салат и укроп:
— Ну, огородник? Что ты хочешь посадить?
— Я хочу посадить, — он ответил, — …ростки здравомыслия в этой семье.
И вот мы стоим посредине Аннапурны, и хотя по-прежнему глядим на нее, закинув головы, но все-таки — о, мама миа! — мы добрались до ее снегов!!! Меня переполняла благодарность к Аннапурне, позволившей мне и Лёне забраться на такую высоту.
Пусть мы лишь бродили у края этих прекрасных мест. Уж больно Гималаи — великая часть земного тела, но я ощущала их живую глубину и прочную вечность.
Мир тысячей способов завладевает тобой, говорил мне Сатпрем, так что легко забыть, что ты дышишь и умрешь. Но то краткое мгновение, когда ты сродни чистому дыханию перед необъятностью мира, это начало чего-то, что ЕСТЬ, что наполнено богатством расплавленного смысла, реальной жизнью и реальной радостью. Все остальное — шум, приключения и прочее.
Мы находились на середине горы, но на вершине блаженства.
Я прямо чувствовала, как освобождаюсь от конфликтов, болезней, препятствий и заблуждений, при этом насыщаясь потоками преображающих сил.
Тряпичный человечек Никодим тоже переживал настоящий момент во всем его великолепии — полностью восприимчивый и открытый — на гребне существования, который постоянно убегает под нашими ногами.
Ни мыслей, ни чувств, ни памяти — единственная секунда, когда он оторвался от всего от этого, слегка головокружительная.
- Предыдущая
- 28/35
- Следующая