Колобок идет по следу. Книга 2 - Успенский Эдуард Николаевич - Страница 47

Алло! Задержали и проверили. Это журналист Щекочихин из Литературки. Спешит на встречу, на лекцию в рабочий клуб. Лекция бесплатная Мы его отпустили.

Наконец Валера сумел настроить эти два аппарата на взаимную работу. Они ловили только друг друга. И по ним стало можно разговаривать, как по телефону.

Один аппарат оставили в служебной комнате, где сидела Маша Филипенко, а второй дали Диме Олейникову. И он отправился с ним к Александре Семёновне проводить день, как проводил его похищенный мальчик с индонезийским отчеством Алёша Воджаевич.

Через некоторое время из Машиного аппарата донеслось:

Алло! Алло! Я Дима. Вернее, я Чайка! Прибыл на место проживания объекта. Гражданка Александра Семёновна настаивает на укладывании в дошкольную кровать. Производить укладывание?

Алло! Алло! Я Маша. Вернее, я Майка. То есть Чайка. Нет, нет просто Сокол. Я Сокол. Производите укладывание. Спокойной ночи!

Стой! Стой закричал Валера Готовкин, прыгнув к переговорнику. Я заместитель Сокола. Я Сокольник. То есть Соколик. Позови к аппарату бабушку.

Бабушка, бабушка, вас свекольник к аппарату зовёт.

Я бабушка. Я бабушка! Я Буревестник. Я у аппарата.

Не было ли каких записок и писем за это время?

Сейчас посмотрю в почтовом ящике.

Все ребята в служебной милицейской комнате ждали. Наконец послышалось:

Я бабушка Я бабушка. То есть я не бабушка, я Буревестник Есть записка.

Прочитайте! закричал Соколик. Он же Валера Готовкин.

Палажите плиту Алло! Алло! Эта записка написана по-английски!

Что я говорил! закричал за спиной у Буревестника Чайка Олейников. Записка написана на иностранном языке. Значит, его похитила военщина.

Смирно! скомандовал ему по радио Готовкин. В кровать шагом марш! Производи укладывание. А за письмом мы сейчас пришлём сотрудника.

Сотрудником оказалась Надя Абдурахманова. Она немедленно пошла за запиской. И скоро вернулась с ней.

Там его спать запихнули. То есть её.

Кого её?

Чайку нашу, Олейникова. Утром бабушка его разбудит и поведёт по всем местам, по которым Алёша ходил украденный.

А что Олейников?

Он кричит: Я эту военщину и шпионщину разоблачу! А Александра Семёновна рада. Она говорит: Действуйте, ребята. Я с вами вместе милицию научу работать. И ещё она говорит, что Алёшу похитили не одного.

Как не одного? воскликнула Маша Филипенко. А с кем ещё?

С шубой и рюкзаком! ответила Надя. И с зимней шапкой. Вот фотографии Алёши, а вот кусочек шубы для заплаток,

Зачем же шуба? задумался Готовкин.

На Север повезут! решил Дима Аксёнов.

Или следы запутывают! предположила Лена Цыганова.

Ребята! сказала Маша Филипенко. Сейчас поздно. Пора по домам. Завтра поведём розыск многими путями.

Я лично завтра на Северный вокзал, сказал Аксёнов. Буду всех проводников спрашивать. Фотографию показывать: не видели ли они такого мальчика с индонезийским уклоном. Не увезли ли его на Север.

Я лично завтра в парк, сказал Готовкин. Где собака его потеряла. Тоже с фотографией пройдусь, с садовниками поговорю.

Я лично завтра буду здесь, сказала Маша. Буду эту записку с английского переводить. И по телефону отвечать. А вы все мне звоните. А сейчас по домам! Все как один!

Лена Цыганова сказала:

Все по домам пойти не могут. Дима Олейников в кровати лежит. Он укладывание произвёл.

Они включили передатчик и послушали. Из передатчика слышалось пение Александры Семёновны:

И донёсся дотошный голос Димы Олейникова, который спрашивал:

Вы не можете уточнить, в какое именно время в саду уснули птички?

В двадцать один ноль-ноль! по-военному отвечала Александра Семёновна.

Маша отключила их разговор и спросила у ребят:

Как быть? У него дома будет паника. Его собственная бабушка скоро побежит в милицию Диму искать. Будет два похищенных ребёнка.

Надя Абдурахманова вспомнила про визитную карточку Гули Курбановны:

Пусть она позвонит Олейниковым домой и успокоит всех, что Дима в милиции.

Нет, сказала Маша Филипенко. Я лучше профессору Баринову позвоню.

Она позвонила Дементию Дементьевичу и попросила разобраться с Димой. Профессор Баринов по инструкции избегал разговоров с бабушками. Но всё равно позвонил Олейниковым и всё им рассказал, что Дима не бродяжничает и не пропал. Что он участвует в серьёзном розыске мальчика. И в настоящее время уложен в дошкольную кровать и спит по заданию класса.

Димина бабушка хотела раскричаться: Нужен мне ваш серьёзный розыск! Плевала я на дошкольную кровать!

Но она в первый раз в жизни разговаривала с профессором, и это её удержало. Она только вежливо сказала:

Ладно. Авось найдётся. Мы не очень-то и беспокоились.

Первый рабочий милицейский день закончился. Ребята разошлись по домам.

Все стали ждать завтра.

Ночь была длинная-предлинная. Но прошла в одну минуту.

Завтра в семь утра Маша Филипенко уже была в служебном помещении. Она взяла словарь и стала переводить записку. И всё время ждала новостей от телефона и от радиопереговорного устройства. Ждала известий с мест событий.

Вот пришло первое. Передатчик на столе щёлкнул и заговорил голосом Димы Олейникова:

Алло! Алло! Я Чайка! Мы проснулись. Начинаем утреннюю гимнастику и бег вокруг дома. Когда прибежим, будет завтрак из трёх блюд.

Дима замолк надолго: или бегал, или завтракал. Маша думала. Перед ней лежала загадочная записка на английском языке. Маша почти всё перевела:

Палажите в городском парке на белую плиту на главной клумбе шесть котлет, три пакета молока, два батона, нож с вилкой и сапоги из шерсти овец, смешанной вместе. Иначе вашему ребёнку будет плохо.

Некоторые слова были написаны по-русски, некоторые по-английски. И те и другие были с большим количеством ошибок. Это здорово затрудняло перевод.

Если шесть котлет, то похитителей шестеро. Но почему три пакета молока? Может, их трое? Отчего тогда два батона? И вообще, гангстеры, похищающие детей, должны заказывать у бабушек не молоко и валенки, а пиво и сапоги.

Зазвонил телефон. Объявился Дима Аксёнов:

Алло! Это я Дима. Я на вокзале, на Северном. Здесь никто такого мальчика не видел. Говорят: У нас японцы редко ездят. Только один носильщик, восемнадцатый номер, говорит, что видел, но не помнит где. Обещал подумать.

Что ты будешь делать? спросила Маша.

На Ленинградский пойду. Он у нас тоже северный.

Хорошо. Только учти, что в одиннадцать у нас совещание. К одиннадцати приезжай.

Радиопередатчик на столе щёлкнул.

Это подал сигнал Дима Чайников. То есть Олейников, который Чайка:

Алло! Алло! Я Чайка. Мы закончили завтрак. Бежим в сквер с английским языком.

Что это за сквер с английским языком? спросила Маша. Около английского посольства?

Нет. Около Елисеевского магазина.

Алло! Алло! Я ничего не понимаю. Дайте пояснения.

Алло! Алло! Я бабушка. Даю пояснения. Около памятника Пушкину собирается группа детей, изучающих английский язык. Они гуляют с учительницей. Есть сквер с немецким языком. Около Большого театра. Где памятник Карлу Марксу.

Я Маша. Я Маша. Я вас поняла. Чайка, Чайка, в одиннадцать у нас совещание. В одиннадцать подключайся к нам.

А мне можно подключиться. Я Буревестник. То есть я бабушка.

Я Маша. Я Маша. Ни в коем случае. Это производственное совещание сотрудников.

Тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр!

Телефон звонил. Аж прыгал от нетерпения. Маша сразу догадалась, что звонил Валера Готовкин.

Алло! Я слушаю!

Это была мама:

Маша, Маша, ты портфель дома забыла.

Правильно, у нас три дня не будет в школе занятий. У нас учения.

Мама не стала спорить. Учения так учения.

Только ты домой вовремя приходи.

Тр-тр-тр-тр-тр~тр-тр-тр-тр-тр-тр! В этот раз действительно Готовкин.