Македонский Лев - Геммел Дэвид - Страница 54

Бумаги всадника были доставлены в Фивы, где Эпаминонд развернул свиток и прочел его. Речь шла о снабжении, и документ требовал изолировать Фивы, но в заключении были упомянуты Афины и необходимость бдительности. Эпаминонд протянул свиток писарю среднего возраста, с седеющими волосами. — Ты сможешь подделать почерк? — спросил он.

— Это будет нетрудно, — ответил человек, вглядываясь в свиток.

— Сколько строк мы должны оставить до подписи Царя? — спросил Парменион.

— Не больше двух, — ответил писарь. Парменион взял депешу и перечитал несколько раз. Она заканчивалась словами: «Предатель Калепий собирает наемников в Афинах. Будьте бдительны». Дальше перед подписью Клеомброта стоял пробел.

Парменион продиктовал небольшое дополнение к свитку, каковое писарь вписал со всей осторожностью. Эпаминонд прочел слова и хитро ухмыльнулся. — «Будьте бдительны и выдвигайтесь к Пирею, уничтожая любой отряд на своем пути». Если они на это клюнут, Парменион, то это будет означать войну между Афинами и Спартой.

— Что Фивам будет только на руку, — добавил Парменион.

— В этом деле тебя подстерегает немало опасностей, — мягко заметил фиванец. — Что если тебя опознают, или твоему сообщению не поверят? Или у них будет пароль? Или…

— Тогда я буду мертв, — отрезал Парменион. — Но дело должно быть сделано.

Теперь, подъезжая к шатрам, Парменион чувствовал, как страх его усилился. Трое солдат, стоявших на страже, преградили ему дорогу; они были родом с гор Скиритиса и не были спартанцами. Приветствуя въезжающего, они ударили кулаками в кожаные нагрудники. Он так же ответил на приветствие и натянул поводья.

— Мне нужен таксиарх Сфодрий, — объявил он.

— Он в городе; остановился в доме советника Анаксимена. Проезжай через главные ворота и оттуда прямиком к Храму Зевса. Там будет высокий дом с двумя тонкими деревьями у входа.

— Благодарю, — ответил Парменион и поехал дальше.

Город был меньше Фив и насчитывал около двенадцати тысяч жителей. Феспия была городом торговых людей, специализирующихся на колесницах и торговле лошадьми. Въезжая, Парменион мог видеть много небольших пастбищ, на которых паслись прекрасные табуны. Он доехал до дома с двумя деревьями, затем спешился и отвел скакуна к фасаду белостенного здания. Тут же к нему выбежал мужчина-слуга, чтобы подхватить поводья, а служанка-девушка в белых одеждах, поклонившись, пригласила его следовать за ней в дом.

Пармениона отвели в широкий андрон, где несколько спартанских офицеров сидели и пили вино. Служанка подошла к плотно сбитому человеку с рыжей бородой, который встал, уперев руки в бока, и начал пристально рассматривать Пармениона, который поклонился и подошел ближе.

— Итак, кто ты? — пророкотал Сфодрий.

— Андикл, господин. У меня депеша от Царя.

— Никогда не слышал о тебе. Где Клеофон?

— Он упал с коня и сломал себе плечо, господин. Но решил выехать с Царем сегодня вечером и будет подле него во время битвы.

— Выезд? Битва? О чем это ты говоришь, парень?

— Прошу прощения, господин, — сказал Парменион, протянув таксиарху кожаный цилиндр. Сфодрий извлек из него свиток и развернул его. Пока он проделывал это, Парменион посмотрел на других офицеров, и его взгляд пал на молодого мужчину, игравшего в кости за столом у окна. У него свело нутро… этим мужчиной был Леонид.

— Здесь ничего не сказано о численности, — промычал Сфодрий. — Сколько врагов ждет нас там? Где они расположены? Не могу же я просто так промаршировать на территорию Афин и искромсать в куски первых же увиденных там вооруженных людей.

— Говорят, что их там пять тысяч, — коротко проговорил Парменион. — Три тысячи гоплитов, остальные — кавалерия. По слухам, им заплатили персидским золотом.

Сфодрий кивнул. — От этих афинян все время жди предательства. Но чтобы застать их врасплох, мы должны идти всю ночь — не сомневаюсь, что они послали разъезды разведчиков. Будешь со мной, когда я соберу офицеров на совет. У них могут быть вопросы.

— Со всем уважением, господин, — сказал Парменион, стараясь сохранить спокойный, ровный тон, — Царь приказал мне незамедлительно вернуться с вашим планом действий, чтобы воссоединиться с вами на Триасской равнине.

— Что ж, хорошо. Я прикажу своему писцу записать ответ.

— Это не обязательно, господин. Если ты собираешься идти всю ночь, то я передам Царю, чтобы он встретил вас между Элевзисом и Афинами.

Сфодрий кивнул и вернулся к свитку. — Странная депеша. Начинается со слов о снабжении, а кончается вторжением в Афины. И все же, кто я такой чтобы спорить, верно?

— Да, господин, — подтвердил Парменион, салютуя. Его глаза скользнули по Леониду, который перестал играть в кости и теперь пристально вглядывался в него. Парменион поклонился и направился обратно к двери, выходя во двор; едва оказавшись там, он побежал за дом к конюшням. Его скакун был расчесан, а чепрак из львиной шкуры был заботливо повешен на перекладину. Парменион перебросил его на спину животному, вывел его наружу, а затем, схватясь за конскую гриву, вскочил на скакуна верхом.

Он услышал звук топающих ног и пустил коня бегом, галопом минуя бегущую фигуру Леонида.

— Стой! — кричал тот.

Жеребец молнией вылетел на главную улицу, где Парменион слегка осадил его, пока они не выехали из главных ворот. За ними он препоручил себя скакуну, на всей скорости помчавшись к горам.

Обернувшись, он увидел двух всадников, галопом выехавших из города. Жеребец тяжело задышал, когда они поднялись наверх, так что у Пармениона не было выбора, кроме как сбавить скорость. Несмотря на это, он повел коня узкими тропами и ненадежными, обрывистыми дорожками, куда, как он полагал, всадники за ним не пойдут.

Он ошибался. Когда он сделал привал в пещере высоко на гребне горы, то услышал снаружи звук идущих по каменистой осыпи коней. У него горел костер, и поэтому не было никакой возможности скрыть свое присутствие.

— Входите внутрь, здесь тепло у огня, — позвал он бодрым и дружелюбным тоном. Спустя мгновение двое мужчин вошли в пещеру. Один был высокий и массивный, с темной бородой, второй — стройный, но с хорошо развитыми мускулами. Оба были при мечах и в нагрудниках.

— Леонид желал поговорить с тобой, — сказал бородач. — Как твое имя, приятель?

— Андикл. А твое? — спросил Парменион, поднимаясь.

— А из какой ты семьи? — продолжил бородатый. — Где живешь?

— По какому праву ты меня допрашиваешь, скиритай? — взвился Парменион. — С каких это пор рабы стали издеваться над хозяевами?

Лицо мужчины вспыхнуло багровым. — Я свободный человек, и я воин. Спартанец или нет, я не потерплю оскорблений!

— Тогда не начинай первым! — бросил Парменион. — Я посланник Царя и ни перед кем другим не держу ответа. Кто такой этот Леонид, что посылает вас допрашивать меня?

Стройный придвинулся ближе. — Во имя богов, Леонид был прав! Это ты, Парменион!

Глаза Пармениона сузились, когда он узнал парня; это был Асирон, один из тех мальчишек, что постоянно травили его в Бараках Ликурга десять лет тому назад.

— Здесь, верно, какая-то ошибка, — сказал он, улыбаясь.

— Нет, — сказал Асирон. — Готов жизнь на это поставить.

— Да, ты так и сделал, — ответил Парменион, обнажив меч и резко вонзив его в горло Асирону.

Парень отшатнулся от тускло сверкающего клинка, но кровь уже вовсю хлестала из раны у него на шее.

Скиритай дернулся влево, выхватив собственный меч и по-волчьи оскалившись. — Никогда еще не приходилось убивать спартанца, — процедил он сквозь зубы. — Но всегда этого хотел.

Скиритай атаковал с молниеносной скоростью. Парменион парировал и отпрыгнул назад, с обожженным болью правым предплечьем. Глянув вниз, он увидел полоску крови, ползущую из тонкого пореза. — Пожалуй, буду резать тебя по кусочку за раз, — проговорил скиритай. — Пока не сдашься и не попросишь пощады.

— Ты умелый мечник, — сказал ему Парменион, когда они кружили вокруг друг друга. Скиритай усмехнулся, но ничего не сказал. Он провел атаку, сделав финт с рубящим ударом в живот, а затем устремив меч Пармениону в лицо. Клинок просвистел в смертельной близости от горла Пармениона, острием вскрыв кожу на его щеке.