Повести и рассказы - Голявкин Виктор - Страница 9

Всё будет прекрасно

Ника был вовсе не маленький мальчик. Он даже в школу ходил. Знал почти все буквы. Наверняка он не маленький был, а большой.

Но… Он не мог сам одеваться. Его одевали папа с мамой. Папа с мамой его оденут, и он идёт в школу, так, словно он сам оделся. А раздеваться он почему–то мог. Это он умел делать вполне. У него получалось это.

Папа с мамой, бывало, ему говорят:

— Ведь ты сам разделся. Теперь сам попробуй одеться. Точно так же, как раздевался. А он машет руками. Ногами стучит. Согласиться не хочет. И зря… Вот что вышло.

Был урок физкультуры. Наш Ника разделся со всеми. Побегал, попрыгал. Потом урок кончился, все оделись.

А Ника не знает, что делать. Он сам ведь не может одеться. Его должны мама с папой одеть. А их нету. Они дома. Как же они его оденут?

Держит Ника под мышкой штаны и рубашку.

И ждёт чего–то.

Но ждать–то нечего. Кого ждать?

Пришлось ему самому одеться.

Он надел туфли не на ту ногу. Задом наперёд рубашку. А штаны так и не смог надеть.

Так и пошёл домой в трусиках. Со штанами в руках. Хорошо ещё, была осень.

А если бы вдруг зима была?

Самому надо делать всё с самого детства.

И всё будет тогда прекрасно!

Паровозик в небе

Шёл Ника в школу, остановился. Стал в небо смотреть, на облака. Даже рот раскрыл, до того засмотрелся.

Плывут облака по небу. Вон одно облако, как петух. Вон другое — похоже на зайца. Третье — белый медведь бежит.

«Чудеса какие! — думает Ника. — Забавно как получается: по небу звери и птицы плывут!»

Спешат мимо ребята в школу. Только Ника пока не торопится.

Он слегка недоволен небом. Одни только звери плывут по нему. Вот если бы паровозик проплыл! Хорошо бы с вагончиками. Без вагончиков тоже не плохо. Но с вагончиками все же лучше.

Ждёт Ника паровозик.

А его нет.

А Ника ждёт.

А паровозик всё не появляется.

Может, ещё появится?

Так бы и сказал

Ника сломал у стула ножку. Но этого в классе никто не видел.

Ника приставил ножку к стулу, чтобы стул кое–как стоял. И поставил его на место.

Косится одним глазом: интересно всё же, кто сядет на стул! Но никто, как назло, не садится.

На другой день Ника забыл про стул. Сам сел на него и свалился со стулом на пол.

— Кто стул сломал? — крикнул Ника.

— Так это же ты сломал! Ведь ты только что упал со стулом!

— Я вчера сломал, а не сегодня!

— Значит, ты два стула сломал!

— Я нечаянно!

— Так бы и сказал.

Ну и что же!

— Ты опять на мороз выбегаешь без шапки?

— Ну и что же? — говорит Ника.

— Ты опять болтал на уроках?

— Ну и что же? — говорит Ника.

— Ты опять твердишь «ну и что же»?

— Ну и что же? — говорит Ника.

Прямо сладу с ним нет!

Вот однажды Ника лёг спать, и ему

приснилось: идёт он по дорожке. Навстречу ослик бежит.

— Кря–кря, — сказал ослик.

— Не кря–кря, а иа, — сказал Ника.

— Ну и что же? — сказал ослик.

Удивился Ника и дальше пошёл.

Навстречу курица скачет.

— Ау! — сказала курица.

— Не ау, а куд–кудах, — сказал Ника.

— Ну и что же? — сказала курица.

Удивился Ника и дальше пошёл.

Навстречу верблюд бежит.

— Мяу–мяу! — сказал верблюд.

— Не мяу, а по–другому, — сказал Ника.

— Ну и что же? — сказал верблюд.

— Опять «ну и что же»?! — крикнул Ника.

И проснулся. Сел на кровати, думает: «Как хорошо, что это сон».

С тех пор он не говорит «ну и что же».

Нехорошо получилось

Перед уроком ребята построились в пары. Таня — дежурная — проверила у всех руки, уши: чистые ли?

А Ника за парту спрятался. И сидит, как будто его не видно. Таня кричит ему:

— Ника, иди покажи свои уши. Не прячься!

А он словно не слышит. Сидит под партой, не шевелится. Таня опять ему:

— Ника, ну! Покажи свои уши и руки!

А он опять ни слова.

Когда Таня у всех проверила, она подошла к парте, где спрятался Ника, и говорит:

— А ну, вставай! Как не стыдно!

Пришлось Нике вылезти из–под парты.

Таня вскрикнула: «Ой!» — и попятилась.

Ника был весь в чернилах — лицо, руки, даже одежда.

А он говорит:

— У меня немножко руки грязные были.

А чернила я только что пролил. Когда залезал под парту.

Вот как нехорошо получилось!

Рассеянный

Бывают же такие рассеянные люди!

Вот послушайте.

У Ники с парты упала ручка. И он полез искать ручку под партой. Он долго ползал под партой, до тех пор, пока Анна Петровна ему не сказала:

— Ну, Ника, хватит тебе там ползать!

— Я сейчас, — говорит Ника. И он вылезает из–под парты, только совсем из–под другой, и садится совсем за другую парту, с Костей Кошкиным. Костя в этот раз один сидел.

Кошкин даже испугался, — представляете, вдруг вылезает кто–то и садится! Тем более, он не узнал сразу Нику.

Он как закричит:

— Ой, кто это?!

А Ника тоже сразу не понял, в чем дело. Растерялся и говорит:

— Это я.

Тут Костя Кошкин узнал Нику и говорит:

— Ты зачем тут очутился?

Ника растерянно отвечает:

— Не знаю.

— Как это так не знаешь?

— Я думал, я сел за свою парту. А оказалось вдруг — не за свою. Это как–то так получилось! Вот да!

Анна Петровна спрашивает:

— Ну, а ты ручку нашёл?

— Ой, — говорит Ника, — я забыл, зачем я полез под парту…

Поющая Катя

У нас в квартире Катя живёт. Она трусиха. Если слышится из коридора песня, — это Катя от страха поёт. Она темноты боится. Она свет в коридоре зажечь не может и песни поёт, чтоб не страшно было.

Я темноты не боюсь нисколько. Чего мне темноты бояться! Я вообще никого не боюсь. Кого мне бояться? Я удивляюсь тому, кто боится. Например, Ника. Я Кате рассказал про Нику.

Мы летом в палатках жили. Прямо в лесу.

Как–то вечером Ника ушёл за водой. Прибегает вдруг без ведра и кричит:

— Ой, ребята, там чёрт с рогами!

Пошли, посмотрели, а это пень. От пня ветки торчат, как рога.

Мы весь вечер над Никой смеялись. Пока не уснули.

Утром взял Ника топор, пошёл пень выкорчёвывать. Ищет, ищет — не может найти. Пней много. А того пня, что на чёрта похож, нигде нет. В темноте пень был похож на чёрта. А днём он совсем не похож на чёрта. Отличить его от других невозможно.

Смеются ребята:

— Зачем тебе пень выкорчёвывать?

— Как же так, — отвечает Ника, — ведь я ночью опять испугаюсь?

Ребята ему говорят:

— Ты вот что сделай. Все эти пни выкорчуй. Среди них непременно тот пень будет. И ходи себе смело.

Глядит Ника на пни. Много пней. Штук сто. А может быть, двести. Попробуй все выкорчуй!