Подиум - Моспан Татьяна Викторовна - Страница 38

У Кудрявцевой, подумала она, все вокруг дурака валяют, одна она за всех пашет.

– Только быстро, быстро! – прокричала ей вслед Зинка.

Варвара бессменно работала кладовщицей в Доме моды лет уже, наверное, двадцать – еще при Фуфлыгиной Серафиме Евграфовне начинала. Ее все побаивались и уважали…

Когда Катя сидела в бригаде, она слышала, как костерили Варвару мотористки, потому что именно они ходили получать нитки для шитья и прочий приклад.

– Ну сквалыга! – разорялась всякий раз горластая Валентина, швыряя на стол мешочки с нитками и тесьмой.

– Сквалыга – не то слово, – поддерживала ее тетя Наташа. Обе женщины, разные по характерам и постоянно выясняющие друг с другом отношения, здесь были солидарны. – Изэкономилась вся! Наверное, сходит в туалет, а потом смотрит: нельзя ли это еще как-нибудь использовать?..

И другие женщины, не стесняясь в выражениях, ругали Варвару на все лады. К примеру, вспыльчивая тетя Наташа выговаривала своему бригадиру:

– Нет, Муся, ты мне скажи, как я могу этот огрызок тесьмы к широкому низку пристрочить, а? – Она совала под нос ни в чем не повинной Мусе моток тесьмы. – Не хватает! Я что, должна бежать в магазин и на свои деньги покупать заказчику тесьму?

До этого дело не доходило, но возмущенные мотористки еще долго потом переговаривались между собой.

– Куда копит, кому? Живет одна, детей нет, – рассуждала Валентина.

– Не говори! – подхватывала тетя Наташа. – На тот свет с собой барахло не утащишь.

– А может, она два века прожить решила? – высказывала предположение бойкая мотористка.

– В следующий раз, Мусечка, сама пойдешь к Варваре. Чего ради я буду свои нервы мотать? – бурчала тетя Наташа.

– Ладно-ладно, – соглашалась бригадир.

Царева за все время работы один раз побывала в кладовке.

Сейчас, проходя по плохо освещенному коридору, Катя вспоминала эти разговоры.

Нина Ивановна Варвару жаловала. Та сидела на хозяйстве, как верный пес: лишней катушки ниток никому не передаст. Про ее патологическую прижимистость ходили легенды. Еще поговаривали, что кладовщица была падка на подарки.

Царева толкнула дверь в помещение кладовой.

На больших стеллажах тут хранились рулоны ткани. Пахло шерстью и еще чем-то, чем всегда пахнет во всех кладовках. Запах Катя помнила еще с тех времен, когда работала в КБ. И не любила его… Варвары и главного бухгалтера в помещении не оказалось. А из смежной комнаты вышел Борис Саватеев.

– Катюша! – приветливо сказал он. – Проходи…

– А где Зоя Ивановна и Варвара? – растерянно оглядываясь по сторонам, спросила Катерина.

– Сейчас подойдут. – Саватеев, улыбаясь, шел ей навстречу.

Она не успела опомниться, как он оказался у нее за спиной.

– Ты… что?!

Катя услышала, как повернулся ключ в замочной скважине. От этого звука ей стало нехорошо.

– Катюша… – Борис надвигался на нее, растопырив руки.

Пятясь назад, Катя уперлась спиной в стеллажи с тканью.

– Не бойся… – шептал он, не сводя глаз с ее лица. Улыбка словно приклеилась к лицу Саватеева.

Катерина увидела его расширенные неподвижные зрачки и по-настоящему испугалась.

Борис только и ждал этого момента: схватил ее за руки и ткнулся губами в щеку девушки.

– Отпусти! – Катя попыталась вырвать руки.

Саватеев не отвечал.

"Как же – отпусти… – думал он. – Нашла дурака!"

Как только Борис увидел эту девчонку на показе, сразу решил: она будет ему принадлежать, чего бы это ни стоило! Пока была жива Наташка Богданова, он и думать не мог о том, чтобы приблизиться к Царевой. Слышал про Линькова: с его мордоворотами связываться опасно. Саватеев заигрывал с девушкой и ждал случая.

На его ухаживания Катерина не отвечала, и это еще больше подзадоривало Бориса. С Надей он поругался, когда та закатила сцену ревности… Наташки больше нет, некому за Цареву заступиться. А Надька никуда не денется: только свистни – сразу прибежит. Орет, ругается, но все равно в постель к нему лезет. А стоит ей выпить лишнего или наркоты нюхнуть, так и вовсе как воск послушная делается. Не может без мужика! Не он, так другой – ей без разницы.

С Надькой и с такими, как она, все было ясно. С Царевой – дело другое. Борис чувствовал, что он для нее – ноль без палочки. И чем лучше это понимал, тем сильнее хотел ее.

Старший из братьев Садчиковых девчонку отметил, думал Саватеев, да и младший на нее таращился. Борис видел, какими глазами оба братца смотрели на нее во время презентации. Илья – кобелина хороший: ни одной юбки не пропустит, умеет с бабами обходиться, сами под него ложатся. Если Цареву заприметил, обязательно в койку потащит. Вон как хвост перед ней распушил: торговый дом, мол, то да се… Саватееву с ним тягаться сложно, у этого мужика денежки водятся, самостоятельный, а Борис целиком и полностью от маменьки зависит…

Внимание Ильи и Виталика к Кате и заставило Бориса проявить инициативу. Решил он попользоваться девочкой – а там пусть Садчиковы ее подбирают, хоть старший, хоть младший… Ему-то какое дело? Главное, успеть первому пенки снять.

– Катюш, послушай… – Он пытался найти губами ее губы.

Она отворачивала голову, с ужасом осознавая: они с Борисом здесь одни и, применив силу, он сможет сделать с ней все, что пожелает, – кричи не кричи, никто не услышит.

– Сейчас сюда кто-нибудь придет! – попробовала она пустить в ход последний довод.

– Не придет, – ухмыльнулся Борис и ослабил хватку. – Никто сюда не придет… Варвара мне сама ключик отдала. Вот – видишь? – Он повертел перед глазами Катерины ключом от кладовки.

– Так она знает? – изумилась девушка.

– Зачем ей знать? Сказал: помещение требуется… На время.

– Как же она тебе ключ доверила от своей драгоценной кладовки?

– Значит, доверила.

На самом деле Варвара согласилась на его предложение лишь после того, как он преподнес ей щедрый презент.

– А Зинка?

– Ну… – замялся Борис.

– Вот сука! – вырвалось у Кати.

Она сделала шаг в сторону, но тут же почувствовала на своих плечах хватку чужих цепких рук.

– Отпусти меня!

Саватеев не отвечал. Он все крепче и крепче сжимал девичьи плечи.

Катя, хоть и была напугана, еще до конца не верила, что Саватеев решился на прямое насилие.

– Боря… – Она старалась говорить ровно, спокойно, хотя внутри у нее все дрожало от негодования. – Я тебя очень прошу: выпусти меня отсюда.

– Ишь ты, ласковой какой стала! Как зовут, вспомнила…

– Выпусти!!! – истошно закричала она.

– И не подумаю. – Он жадно обшаривал взглядом фигуру сжавшейся у стеллажей Катерины.

Катя некстати оделась в коротенькую юбочку "под кожу". Она сама сшила ее из французской ткани.

Когда покупала материю на юбку в универмаге, две разодетые дамочки презрительно переглянулись.

– Что вы будете с этим делать? – беспардонно спросила одна.

– Юбку шить.

– Юбку? – удивилась другая. – По-моему, проще купить готовую, чем возиться с этим суррогатом. Надо носить натуральную кожу. А это что? – Она, фыркая, мяла пальцами ткань. – Уверяю вас, девушка, покупать дорогие вещи в конечном счете выгоднее, чем брать дешевые… – Она наклонилась к своей спутнице и что-то ей сказала на ухо.

– Дерматин! – донеслось до Кати.

Дамы удалились с надменным видом.

Катерина тогда здорово расстроилась. Неужели выбранная ею ткань выглядит такой дешевкой?

Она хоть и с неохотой, но взялась-таки за шитье. И, несмотря на прогнозы высокомерных дам, юбка получилась замечательная. Она красиво облегала точеную Катину фигурку. Боковой запах открывал стройные ножки. Сколько ни вертелась Катерина перед зеркалом, она не находила изъянов в выполненной модели. Но юбку все же носила редко, помня замечания богатых покупательниц про «дерматин» и «суррогат». Как-то Катя пересказала Тимофею разговор дамочек в магазине. Тот даже рассердился:

– Кого ты слушаешь? Разодетых телок? Друг перед другом нос дерут – считают: чем вещь дороже, тем престижнее. Что им впарят в фирменном магазине, то они и носят, красуются одна перед другой… Кстати, вещи из натуральной кожи не всегда актуальны. На десять процентов сносить не успеешь, как фасон выйдет из моды. А уж надоест-то вещь как!..