Активная мишень - Москвин Сергей Львович - Страница 45

Ждать пришлось недолго. Не прошло и десяти минут после звонка из президентской приемной, как одна из операторов, приняв очередной вызов, оглянулась на Бондарева. «Он», – беззвучно, одними губами прошептала женщина.

– Соединяйте.

– Значит, так, дежурный, – раздался в наушниках все тот же искусственный голос. – Сейчас я продиктую тебе номера счетов, на которые должны быть переведены деньги. Я знаю: вы пишете мои разговоры, поэтому дважды повторять не стану. Итак, «Транс Атлантик банк», Каймановы острова… – в наушниках зазвучали последовательности букв и цифр английского алфавита.

Бондарев обернулся к своим помощникам: нет необходимости запоминать диктуемые номера, если разговор записывается на пленку. Спецы технического отдела прильнули к мониторам своих процессоров, в то время как их пальцы отбивали замысловатый такт на клавиатуре.

– …Учти, дежурный, – голос террориста заставил Бондарева вновь переключиться на разговор с ним. – Это мой последний звонок. Мне больше не о чем говорить ни с тобой, ни с твоими министрами, ни с президентом. Но если до двадцати четырех часов на эти счета не поступит известная тебе сумма, город Обнинск, а вместе с ним и весь центр России, превратится в радиоактивную пустыню. Вы уже убедились, что я не шучу. Если нет, тем хуже для вас.

Поняв, что он намерен отключиться, Бондарев воскликнул:

– Что нам делать, когда Центробанк переведет деньги?! Как обезвредить мину?!

– Молиться, – в наушниках послышался звук, похожий на усмешку. Этот монстр еще способен смеяться. – Переводите деньги, и вы все узнаете! – и его речь оборвали короткие гудки разъединения.

Бондарев мгновенно развернулся к спецам оперативно-технического отдела:

– Есть контакт?!

– Одну минуту, товарищ полковник, – произнес в ответ старший группы, покинувший во время сеанса связи кресло ответственного дежурного и присоединившийся к одному из своих коллег.

Несколько секунд, показавшихся Бондареву вечностью, офицеры вполголоса переговаривались между собой, после чего старший группы озвучил их общий вывод:

– Спутниковый телефон. Местонахождение не вычисляется. Но рабочая частота… – Он заговорщически переглянулся с коллегой и, ткнув пальцем в высветившуюся на экране монитора строчку цифр, объявил: – В точности совпадает с частотой спутникового телефона террористки, договаривавшейся об условиях обмена похищенного в Чечне зампреда ЦИК.

– Это один и тот же аппарат?! – воскликнул Бондарев.

– Скорее всего, – утвердительно кивнул старший специалист ОТО.

– И звонит сюда та самая террористка, Фатима Хундамова?!

Уж она-то наверняка запомнила его голос.

На этот раз спец из ОТО ответил не столь категорично:

– Возможно. Но, думаю, все-таки это не она. Использованные обороты речи типично мужские. Если только она не употребляет их специально, чтобы выдать себя за мужчину.

Бондарев потер переносицу. Пусть спецы ОТО не смогли определить местонахождение вымогателя – начальник оперативного отдела «Вымпела» на это и не надеялся. Но они сделали чрезвычайно важное открытие, до минимума сократив круг подозреваемых.

По линии спецсвязи Бондарев соединился с дежурным по управлению:

– Начальника технического отдела. Срочно! – потребовал он и, когда в трубке аппарата ВЧ послышался знакомый голос, приказал: – Найдите в нашем аудиоархиве запись моих телефонных переговоров с Фатимой Хундамовой за второе августа и записи первичных допросов Ахмеда аль-Рубеи и немедленно перешлите их в дежурную часть МЧС.

Полковник обернулся к сотрудникам ОТО:

– Теперь-то вы сможете провести идентификацию голоса вымогателя?

– Так точно, товарищ полковник! – бодро ответил старший группы, и его губы непроизвольно растянулись в улыбке.

Первая улыбка за эту ночь, – мысленно отметил Бондарев.

26. ГЕНЕРАЛ УГЛОВ

Обнинская АЭС, 16 августа, 03.10

Начальнику департамента «Т» ФСБ РФ

генерал-лейтенанту Мостоцкому

Проведенной проверкой установлено: взрыв трансформаторной подстанции Обнинской АЭС и вспыхнувший на месте взрыва пожар являются результатом террористического акта. Пожар возник вследствие подрыва фугаса, установленного внутри трансформаторной подстанции. Мощность сработавшего взрывного устройства составила не менее сорока килограммов в тротиловом эквиваленте.

При изготовлении фугаса террористами использовалось взрывчатое вещество окфол, применяемое в новых образцах кумулятивных боеприпасов. Использование террористами кумулятивных боеприпасов последнего поколения при изготовлении взрывного устройства свидетельствует, что эти боеприпасы были похищены ими с армейского склада или предприятия по их снаряжению. Учитывая данные обстоятельства, прошу Вас информировать штаб управления «В» обо всех выявленных фактах хищений кумулятивных боеприпасов из воинских частей и с предприятий-изготовителей.

Выбор места установки сработавшего взрывного устройства дает основание полагать, что оно было поставлено одним из работников АЭС, связанным с террористами. Для выявления его контактов с другими членами террористической группы считаю необходимым начать прослушивание служебных и домашних телефонов, а также аппаратов мобильной телефонной связи всех сотрудников Обнинской АЭС.

Начальник управления «В»

Центра спецопераций ФСБ РФ

генерал-майор Углов.

– Вот список, который вы просили меня составить.

Главный инженер АЭС заметно успокоился. Углов хорошо помнил, как, войдя в энергоблок, увидел там седого мужчину в распахнутом белом халате, со съехавшим набок галстуком, который метался среди прочих работников АЭС и при этом пытался отдавать им какие-то команды. Углов остановил паникера. Тогда и выяснилось, что он главный инженер АЭС. Известие о взрыве трансформаторной подстанции и вспыхнувшем вслед за ним пожаре выдернуло его из дома, он немедленно примчался на электростанцию, чтобы руководить «спасательными работами». Он так и выразился: «спасательными работами». Углов заверил его, что пока для «спасательных работ», как и для паники, нет причин, и посоветовал главному инженеру успокоиться и взять себя в руки, а про себя отметил, что если на АЭС действительно дойдет до спасательных работ, то от такого руководителя будет мало толку. На этом их разговор закончился. В первую очередь Углову нужно было переговорить с теми работниками, которые в момент взрыва присутствовали на станции. Отыскав их и задав необходимые вопросы, Углов все-таки вернулся к главному инженеру. Ничего нового тот не сказал и только подтвердил слова своих коллег. Показания работников АЭС опровергали версию о том, что причиной взрыва могла стать техническая неисправность или авария. Версию о теракте, которую генерал Углов для себя уже давно выделил как основную, окончательно подтвердил вывод взрывотехников. Теперь перед «Вымпелом» встала куда более сложная задача: отыскать угрожающее реактору взрывное устройство и определить иуду – сообщника террористов среди работников станции. Поиск взрывного устройства Углов поручил команде взрывотехников, а розыск предателя-иуды взял на себя.

Для работ во внутренних помещениях атомной станции требовалось разрешение руководства АЭС. Пришлось вновь обратиться к главному инженеру. Углов увел его в его же рабочий кабинет и только тогда назвал свою истинную должность и цель прибытия «Вымпела». Своим сообщением Углов опасался окончательно перепугать главного инженера. Но результат оказался обратный. Узнав, что причиной взрыва трансформаторной подстанции стал теракт, главный инженер, наоборот, успокоился и, как показалось Углову, даже вздохнул с облегчением. Оказалось, что обвинений в собственной халатности он боится больше, чем террористических атак. Узнав от командира «Вымпела», что в произошедшем взрыве нет его вины, главный инженер полностью преобразился: поправил галстук, застегнул халат, а из его глаз исчезли растерянность и паника. Выслушав командира «Вымпела», он немедленно отдал распоряжение пропустить в энергоблок команду «пожарных экспертов» и предоставить им для осмотра все интересующие помещения.