Тайны мадам Вонг - Говорухин Станислав Сергеевич - Страница 4

Капитан и штурман стояли на мостике, смотрели в бинокли.

Среди пассажиров — в этот час на палубах уже появились люди — стояли Доул и двое

телохранителей мадам Вонг. Они тоже напря­женно смотрели вдаль.

Вдруг Доул подался вперед и указал рукой в сторону кормы.

Кильватерная полоса за кормой — пенный след на поверхности воды, оставленный суд­ном,— выгнулся дугой.

— Они возвращаются!— Доул торжествую­ще усмехнулся,

Придя в себя, Сергей обошел яхту.

Все было цело. Никаких повреждений, ника­ких следов борьбы, никакого намека на обстоятельства, при которых экипаж в панике покидает судно. Всюду было прибрано, все вещи — и на камбузе, и в кубрике — стояли на своих местах.

Это была современная яхта с двумя мачта­ми, которые несли на себе семь парусов. Па­руса ставились и убирались автоматически — с пульта, расположенного на мостике. Яхтой мог легко управлять один человек. Разобрав­шись в несложной механике управления суд­ном, Сергей переложил руль на северо-запад, в ту сторону, куда ушел его теплоход. Низкое солнце, висевшее в горячем туманном мареве, осталось за кормой.

В рубке Сергей обнаружил карту, на кото­рой был обозначен курс судна и его место­нахождение в океане. Однако, откуда вышла и куда направлялась яхта, было неясно. Карта представляла отдельный регион океана, обозна­ченный координатами, а других карт в рубке не оказалось. Отсутствовал и бортовой жур­нал.

Вдруг Сергей увидел, что солнце с кормы переместилось на нос судна. Яхта взяла преж­ний курс — на юго-восток.

Удивившись, он повернул яхту в обратную сторону и закрепил руль.

Затем продолжил осмотр судна. Внизу, ря­дом с кубриком, он обнаружил крепкую пере­борку, отделявшую от остальных помещений какую-то внутреннюю кормовую часть. Однако ни двери, ни замочной скважины в толстой деревянной перегородке не было. Что там, за этой переборкой, Сергей так и не понял.

Он поднялся на палубу и сразу увидел, что яхта опять легла на прежний курс. Легкое шуршание заставило его оглянуться. Что за чертовщина? Косой белый парус, бизань-стак­сель, сам пополз вверх и встал на место, сразу наполнившись ветром.

Сергей бросился в рубку — там было пусто.

Тут ему показалось, что кто-то смотрит на него. Он оглянулся — никого.

Повернув судно на северо-запад, он сел в капитанское кресло и решил не отлучаться с мостика. Ощущение, что за ним наблюдают, не пропадало. Он все время чувствовал на себе чей-то внимательный взгляд. Но встать и еще раз осмотреть яхту не мог. Силы остави­ли его, и он провалился в глубокий сон.

Как только голова его упала на грудь, яхта застопорила ход и стала медленно поворачи­ваться. На секунду беспомощно обвисли пару­са и снова наполнились ветром.

Наступила ночь. Яхта шла прежним кур­сом...

Проснувшись, Сергей увидел, что яхта снова плывет на юго-восток. Туманная пелена впе­реди окрасилась нежным розовым светом восходящего солнца.

Сергей понял, что судно управляется каки­ми-то таинственными силами, у него своя не­ведомая цель н ему нельзя мешать.

...К полудню впереди показалась неясная, похожая на гряду облаков земля.

Сергей прошел в рубку, карандашом на листе бумаги написал какой-то текст по-анг­лийски. Затем сходил на камбуз, нашел пустую бутылку и вложил в нее записку. Надежно запечатав бутылку, он привязал ее к оранже­вому спасательному кругу и выбросил за борт.

К вечеру земля была уже близко. Всхолм­ленная лесистая местность без признаков чело­веческого жилья. Белые пенистые водовороты у берега говорили о присутствии рифов.

Вдруг он услышал грохот — яхта вставала на якорь. Судно достигло своей цели. За спи­ной Сергея кто-то деликатно покашлял. Он резко повернулся. Перед ним стоял высокий старик.

— Я долго присматривался к вам,— сказал он.— Вы мне подходите.

Сергей оцепенело смотрел на него. Он был еще крепок, этот странный старик с открытым и суровым взглядом. Загорелое лицо, трени­рованное тело, узлы мышц на руках. Он про­шел к фок-матче, и Сергей заметил, что он прихрахмывает. Это был комиссар фон Кру-мофф.

— Вот мои условия,— продолжал старик.— Ничего не спрашивая, не задавая лишних во­просов, вы пойдете туда, куда пойду я, и раз­делите со мной все тяготы и опасности путе­шествия. Предупреждаю, путь будет нелегкий. Взамен я обязуюсь доставить вас на ваше судно.

На рассвете 26 сентября теплоход «Иван Бунин» уже находился вблизи Гонконга. С ко­рабля в окуляры бинокля видны были порто­вые краны, маяк... Со стороны порта показал­ся быстроходный катер таможенной службы. Он приказал судну остановиться.

Машина застопорила ход. Бросили трап, не­сколько вооруженных жандармов поднялись на палубу. Трое из них сразу бросились в ко­ридор люксовых кают. Старший приставил руку к козырьку:

— Таможенная служба, капитан! Нас инте­ресуют пассажиры каюты номер два!

Вскоре на палубе в сопровождении жандар­мов появилась экстравагантная дама, пасса­жирка второй каюты, за ней семенила корот­кими шажками горничная в узком кимоно. Трое мужчин несли чемоданы.

Пассажиры сошли на катер.

— Вот и все, капитан!—таможенник снова козырнул.— Счастливого пути!

Катер отвалил от борта, развернулся и на большой скорости пошел в сторону порта.

— Странно,— сказал капитан, кивнул помощ­нику.— Свяжитесь с портом!

У края пирса, к которому скоро должен был причалить «Иван Бунин», стояли три полицей­ские машины. Толстяк Стэн, облокотившись на капот, смотрел в сторону моря. Из-за мая­ка показался нос большого океанского лай­нера.

Из того автомобиля, что с антенной, выско­чил сотрудник, подбежал к Стэну.

— Ее уже нет на борту, комиссар!— крикнул он.— Только что сообщили из Управления пор­та. Подошел таможенный катер и взял пяте­рых пассажиров.

Стэн сплюнул, выругался, сел в машину. Рессоры охнули под ним, взревел двигатель, автомобиль помчался в город...

Дождь. Полицейский фургон едет по улице.

В кабине — водитель и сержант. В брониро­ванном фургоне — секретарь мадам Вонг в на­ручниках. Салон разделен решеткой. За ней — охранник с автоматом.

Из-за угла навстречу фургону неожиданно выскочил рикша, везущий пустую тележку. Скрип тормозов. Машина боком задела рикшу, он перекувырнулся через голову и растянулся на тротуаре. Никто не выскочил из кабины — нельзя, таков порядок. Машина только при­остановилась, полицейские вытянули шеи — жив ли рикша? Из-за зарешеченного оконца фургона выглянуло лицо охранника: что там произошло?— и тут же попало в круг опти­ческого прицела снайперской винтовки. Выст­рел. Лицо охранника залилось кровью.

Еще выстрелы. Теперь по кабине.

Два человека, одетые в полицейскую фор­му, заняли места охранников.

Фургон рванулся с места. Поднялся с зем­ли рикша и, прихрамывая, побежал за угол дома..,

Терраса на вилле над морем. В креслах — Доул, мадам Вонг и ее секретарь.

— Я ничего не сказал,— бормочет секре­тарь.— Я попросту не знал...

— Ты видел у него в руках этот листок?— спросил Доул.— Он понял, что это?

— Да.

Неслышно подошла Тиоти, неся на подносе два бокала — в обоих виски со льдом. Доул машинально протянул к ним руку, -но Тиоти опередила его — сама подала стакан секрета­рю, Доулу протянула другой. Доул встретил­ся с ней взглядом. Она прикрыла глаза, мол­ча поклонилась.

Секретарь поднес было стакан ко рту, но I вдруг быстро поставил его на стол, расплескав часть содержимого. У него перехватило дыха­ние, он рванул ворот рубашки, откинулся на спинку кресла.

— За что?— задыхаясь, спросил он. Мадам Вонг резко поднялась с кресла.

— Прощайте, Ван!—сказала она и, не обо­рачиваясь, ушла в дом.

— Мадам!—крикнул секретарь, рванувшись за ней. Доул удержал его.

— Не валяй дурака, Ван! Пей!

— Нет!

— Пей. Ты же знаешь наши законы!

— Я не хочу!..—хрипло сказал секретарь.— Не хочу умирать! Как ты этого не пони­маешь?— он тоскливо посмотрел в сторону голубого залива. Море искрилось под солнцем, виднелись белые паруса яхт, перекликались гудки пароходов.