Тайны мадам Вонг - Говорухин Станислав Сергеевич - Страница 2

Комиссар улыбнулся одними губами.

— Подумайте, старина!— продолжал Лу.— Что дали лично вам эти сорок лет борьбы? Пулю в бедро? Вдова Вонга женщина реши­тельная, у нее нет принципов, она пойдет на все! Армия пиратов сильнее вашей. Они лучше организованы, у них больше денег. И, наконец, они в темном зале, а вы на освещенной сцене. Они вас видят, а вы их нет.— Китаец бросил быстрый оценивающий взгляд на комиссара:— Пока вы по эту сторону фронта, вы ничего не стоите, старина. Сделайте шаг, одно движе-

ние, даже намек на то, что вы не прочь пере­шагнуть рубикон, и деньги сами потекут к вам. Что я со своими миллионами! Другая, более могущественная и щедрая рука... — Лу осекся, с опаской посмотрел на комиссара.

— Продолжайте Лу,— кивнул комиссар.— Вы знаете, я не выдаю друзей.

— Вы думаете, что воюете с бандой,— ки­таец перешел на шепот.— А вы воюете с госу­дарством! Сегодня оно хозяйничает здесь, в Юго-Восточной Азии, завтра ему будет при­надлежать полмира!..

— Вас к телефону,— за спиной китайца не­слышно возник слуга.— Мистер Стоун у аппа­рата.

Лу прошлепал босыми ногами в каюту, дверь которой была напротив. Комиссар услышал его чуть раздраженный голос:

— Алло-у!

Стоун говорил из своего кабинета на верфи. За его спиной сквозь стекло виднелись изящ­ные обводы новой яхты, стоящей на стапелях.

— Доброе утро, сэр!—сказал он.— Я с вер­фи. Яхта готова. Вы обещали придумать на­звание.

— Название... да, да...— Лу записал что-то в блокноте.— Дайте подумать до вечера. Что еще?

— Фирма предложила новые навигационные приборы. Сплошная электроника.

— Берите.

— Но, сэр, мы и так давно уже перебрали смету.

Комиссар невольно прислушался к разгово­ру. Сюда, на палубу, отчетливо доносилось каждое слово.

— Кто знает о тайнике?— вместо ответа спросил Лу.

— Только инженер, который монтировал оборудование.

Китаец покосился на дверь, понизил голос:

— Надо, чтобы он молчал, Стоун!

— Деньги? Китаец хмыкнул:

— Если нет другого способа, то деньги... Когда Лу снова появился на палубе, ко­миссара уже не было.

Комиссар вел допрос секретаря мадам Вонг один, без свидетелей. Секретарь, молодой бледный человек без клочка растительности на лице, упорно не хотел отвечать ни на один вопрос. Сидел, опустив глаза в пол, и молчал. Комиссар тяжело обошел вокруг стола, взял его за волосы и задрал лицо кверху. Сказал, глядя прямо в глаза:

— Ты знаешь, что тебя ждет?

Парень тоскливо глядел на комиссара, с трудом разлепил губы:

— Тут — веревка, там — пуля в затылок.

— От твоих дружков тебя защитят стены тюрьмы.

Секретарь покачал головой: . — Вы знаете их. Они пройдут сквозь любую стену...

Комиссар снова обошел стол и сел в свое кресло. Достал из стола папку, вынул и под­нес к свету лампы листок с водяными зна­ками.

— Что это?

Секретарь испуганно отшатнулся от листка.

— Можешь не отвечать. Я тебе сам скажу. Это карта. Вот этот крестик — место, где спря­таны сокровища мадам Вонг. Сокровища, на­грабленные за сорок лет пиратства в восточ­ных морях!..

Секретарь затравленно озирался по сторо­нам.

— Я ничего не скажу! Ничего...

— Где это место?

— Нет...

— Это остров? Какой? Ну!

— Я не зна...

— Одно слово! Слышишь, одно слово, и я спасу тебя! Это говорю тебе я, комиссар фон Крумофф!

Клаукк оглянулся, сунул в замок один ключ, второй... Ключ повернулся. Он открыл дверцу автомобиля, сел на сиденье водителя, осмот­релся. Не спеша, методично стал ощупывать каждый сантиметр салона... Вскоре он нашел то, что искал.

Это был миниатюрный фотоаппарат, вмонти­рованный в зажигалку.

Он вылез из машины, прошел между рядами других автомобилей, поднялся по железной лесенке, вызвал лифт.

Лифт проехал немного и остановился. Клаукк вышел, прошел сверкающим коридором, толк­нул тяжелую стеклянную дверь и оказался на палубе океанского лайнера. В лицо пахнул ласковый влажный ветер. Над головой Клаук-ка висело несколько шлюпок, на корме каж­дой из них надпись: «Т/х «Иван Бунин», Владивосток».

Клаукк прошел палубой, снова сквозь стек­лянную дверь попал в богатый коридор люк-совых- кают, постучал в одну из дверей.

Дверь ему открыл низкорослый парень с хитрым, лисьим лицом.

- Ну?—спросил он.

Клаукк утвердительно кивнул и прошел в гостиную. Здесь играли в карты.

Играющих было трое. Кореец в темных очках, маленький, чуть возвышающийся над столом,— мистер Пак. Европеец, одетый в подчеркнуто элегантный белый костюм,—мистер Доул.

И дама. На ней было открытое вечернее платье. Красивые плечи, полная, не потеряв­шая формы грудь, какое-то неживое, кукольное лицо с тонкими, как на китайской миниатюре, чертами, мало что говорили о возрасте — ско­рее молода, чем стара.

Ее выдавали руки, державшие карты — со вздувшимися венами, морщинистые руки старухи. Она курила темные сигареты, встав­ленные в длинный серебряный мундштук. Всматриваясь в карты, щурилась от дыма, и тогда ее продолговатые глаза превращались в узкие щели.

Клаукк прошел мимо играющих, сел в крес­ло за спиной корейца и встретился взглядом с Доулом. Клаукк достал зажигалку-фотоаппа­рат, щелкнул, прикурил сигарету.

За столом среди игравших возникло ожив­ление.

— Я увеличиваю, мадам,— сказал кореец и подвинул к центру стола несколько столбиков разноцветных фишек и пачку долларов. Доул положил на стол свои карты.

— Попалась сильная карта, Пак?—улыбну­лась дама.— Тиоти!—позвала она.

В двери спальни показалась хорошенькая горничная в кимоно. Дама подала ей знак, Тиоти вернулась в спальню и через секунду выкатила столик на колесиках. На столике лежали десять пачек ассигнаций.

— Я поддержу вашу игру, Пак. Здесь де­сять тысяч английских фунтов стерлингов.

Видно было, как выпрямилась спина корей­ца. Клаукк встал с кресла и отошел к стене. Из прихожей вышел другой парень и тоже встал за спиной корейца.

— Но у меня нет таких денег, мадам,— сказал кореец.

— Разве?—жестко спросила дама.— Ведь здесь как раз та сумма, которую британская разведка назначила за фотографию мадам Вонг! А теперь откроем карты!

— Но это недоразумение...— вскрикнул ко­реец. Он хотел встать, но двое отделились от стены, взяли его за руки и усадили в кресло. Деловито обыскали. Клаукк сорвал с его гру­ди золотой медальон, висевший на цепочке, открыл — на стол упала кассета с микроплен­кой. Клаукк вынул зажигалку-фотоаппарат и тоже бросил на стол. Рывком приподняв ко­рейца, они потащили его в прихожую.

— Это наговор!..— севшим от страха голо­сом кричал Пак.— Умоляю, не делайте этого, мадам! Проявите пленку-...

Клаукк притворил дверь в гостиную, дру­гой бандит держал Пака, который бился в руках. Темные очки свалились на пол — склеенное веко закрывало пустую глазницу. Клаукк достал из кармана пистолет, сказал почти ласково:

— Ну, чего ты испугался, дурачок? Иди вперед! — И он сильно ткнул дулом под реб­ро корейцу.

Пак запнулся на полуслове, лицо переко­силось, подогнулись колени, он упал на мяг­кий ковер прихожей. Клаукк разогнулся с пи­столетом в руках — перед дулом торчало острое лезвие ножа. Он вытер лезвие о спину убитого, нажал на кнопку, и стальное жало убралось внутрь. . .

В двенадцать часов ночи в машинном от­делении зазвонил телефон. Парень лет двадца­ти пяти, в белой, чуть испачканной маслом форменной рубашке с короткими рукавами и золотыми лычками на погонах, появился из глубины и пошел по скользкой стальной ре­шетке между двумя рядами двигающихся механизмов.

— Третий механик Сергей Ушаков слу­шает,— сказал он в трубку.— Понял, бегу!.. Игна-а-т!— крикнул он куда-то в глубину.— Я наверх за радиограммой. Сейчас вернусь!

Миновав три-четыре узких металлических трапа, Сергей появился в коридоре команды, пробежал по нему, несколькими прыжками одолел еще два широких, покрытых дорогим ковром трапа и оказался в просторном вести­бюле. В него выходили двери музыкального салона, там царил полумрак, тихо играла му­зыка, двигались пары. Сергей завистливо поко­сился в сторону салона и подошел к бюро информации. Там дежурили две симпатичные девушки, одетые в строгую морскую форму, обе — Светы. Одна — высокая, крупная, дру­гая — маленькая.