Коллектор - Москвин Максим - Страница 72

Клирик вызвал лифтовую платформу, мы встали в её центр спинами друг к другу и приготовились немедленно стрелять во всё, что движется. Платформа медленно миновала перекрытие, пошла ниже, вот мы уже увидели следующий уровень. Никого. Спрыгнув на пол ещё до полной остановки, я обернулся к Клирику.

— Что дальше? Будем искать переход в центральный отсек или пойдём вдоль кольца по всем бочкам?

— Как получится. Если пустят в середину — пойдём туда. А пока пробежимся вокруг. Первая же дверь распахнулась, стоило только приблизить ладонь к замку — никто её не блокировал, как в предыдущей секции. За дверью, преодолев небольшой отрезок уже осточертевшего коридора, мы оказались в лаборатории.

Полукруглое помещение, в отличие от других, очень хорошо освещённое, загромождали огромные прозрачные ёмкости, в которых я разглядел какие-то полусохранившиеся фрагменты человеческих тел… Вдоль стен громоздились незнакомые мне агрегаты, связанные с ёмкостями толстыми гибкими трубами из матового пластика, изгибающимися вдоль стен и потолка. По трубам что-то непрерывно прокачивалось. Вниз от стеллажей, уставленных научным оборудованием, отходили трубы потоньше, пронизывая пол, а для нижнего уровня — потолок. Все приборы ожесточенно трудились, некоторые явно что-то нагревали внутри себя, в одном месте слышался характерный вой центрифуги. Целые голографические полотнища ярчайших расцветок и умопомрачительных форм охватывали техногенные шевелящиеся джунгли. Короче говоря, мы попали в какой-то чудовищный морг, где людей перерабатывали, как сырьё.

Возле нескольких голографических терминалов сидели двое в белых комбинезонах, не обратившие никакого внимания на наше появление. Звукоизоляция на станции была выше всех похвал, уже в соседней комнате невозможно было услышать ни звука.

Клирик расширившимися глазами обвёл представшую перед нами мерзейшую картину и поднял плазмомёт. В это мгновение один из лаборантов оглянулся. Я подивился его выучке. Ни жестом не показав изумления, он вскочил и бросился к висевшему в паре метров переговорному устройству. Моя рука совершенно непроизвольно сжалась в кулак, и пулемёт-гранатомёт выстрелил. Смешанная очередь из гранат и пуль разорвала человека в клочья, разнеся заодно два прозрачных сосуда с их страшным содержимым и часть стеллажа с оборудованием. Из разбитых приборов ударила струя пара, вверх веером полетели какие-то осколки.

Клирик, вздрогнув от моего выстрела, открыл огонь через тысячную долю секунды после меня. Второй лаборант не успел даже отреагировать на первый взрыв, как был сожжён потоком плазмы. Как бог огня Клирик водил стволом из стороны в сторону, превращая приборы в газ и пламя. Жидкость, которой были заполнены сосуды, давала чертовски едкий пар, так что буквально через несколько секунд нам пришлось покинуть лабораторию через боковой выход.

Опять короткий коридор, дверь и новая лаборатория, копия только что разрушенной, только посередине громоздилось некое сооружение, занимавшее сразу два этажа цилиндра, окружённое провалом без перил. Здесь мы столкнулись с охраной, но плазмомёт в руках Клирика являл собой несокрушимый аргумент в подобных спорах, тем более против немного даже растерянных охранников.

Расправившись с охраной, мы сбежали на уровень вниз по лесенкам, окружавшим сооружение в центре. Ниже всё помещение занимали столы с терминалами, предназначенными, очевидно, для сбора и обработки информации, получаемой из недр двухэтажной конструкции. Приглядевшись, я определили сооружение, как какой-то химический реактор или перегонный агрегат.

— Похоже на подводный нефтеперерабатывающий завод, — поделился со мной своими ассоциациями Клирик. — Мне приходилось бывать на таких раньше.

— Твоя пушка его возьмёт? — спросил я.

— Ты что? Даже если и возьмёт, кто знает, что там внутри. Ты уж извини, но пока мы всё вокруг не зачистим, я от глобальных взрывов воздержусь. И вот что, судя по безмятежности охраны, кто-то решил, что угробил нас в той самой спасательной капсуле. Поэтому предлагаю двигаться дальше, пока они не пришли в себя.

— Подожди секунду! — я подошёл к столам с терминалами и взял приглянувшуюся мне вещицу — стандартный портативный планшет, оборудованный камерой голографической записи. Не отключая его от терминала, я слил открытую базу, что заняло несколько очень нервных секунд, а потом побежал, прихрамывая, к Клирику, который уже ждал меня у следующей двери. Обезболивающее потихоньку ослабевало своё действие, нога переставала меня слушаться. Мне с трудом удалось выдержать направление на Клирика.

Распахнувшаяся дверь вывела нас в небольшой склад, из которого мы попали обратно в лифтовую шахту, но уже на самом нижнем уровне. И снова мой взгляд притянула к себе глубокая синева уходящего вниз провала. Что там внизу? На какую глубину уходит платформа? Но мы не знали нужных кодов, а простое касание всего лишь вызывало платформу. И всё равно мысль, что именно там, внизу, скрывается главный секрет этого подводного комплекса, угнездилась у меня в мозгу основательно.

— Что задумался? — спросил меня напарник. — Судя по выражению лиц — о чём-то очень глубоком и философском?

— Знаешь, бывают и просто сны наяву.

— Юмор. Это хорошо. А я вот думаю о том, как мы с тобой выпьем, когда выберемся отсюда. И путь наш лежит в Зелёный сектор, верно?

— И слабым манием руки на русских двинул он полки… Пошли, чего уж там.

Всё повторилось ещё раз. Взрыв двери, пробка из пены, снова взрыв, лифтовая шахта, рейд по лабораториям. Камеру планшета я подвесил на эластичный воротник гидрокостюма, теперь она снимала всё, что я видел. По ходу движения периодически подключал планшет к разъёмам терминалов и делал резервные копии всего, что можно было скопировать. Потом специалисты Бюро разберутся. То, что все эти лаборатории не имели никакого отношения к торговле человеческими органами, я уже понял. Но что здесь происходило на самом деле, не знал. Что-то наверняка было известно Клирику, поэтому, когда мы подобрались ко входу в Бочку Оранжевую, я решил, что пришёл момент задать несколько вопросов.

— Ты знаешь, кто всё это строил?

Клирик помолчал.

— Ну, давай, чего уж там. Всё равно мы увязли тут по уши, — подбодрил я его.

— Нишу.

— Чего? — я просто опешил.

— Не сами, конечно. Но технологии принадлежат Нишу. И ничего удивительного, что они довольно тесно сотрудничают с ксенами. Мы всё-таки конкуренты.

— Но зачем? Нишу ушли уже очень давно, никто даже следов их не видел многие годы. Зачем им всё это строить?

— Да ну? Вот так никто и не видел? А ты держал в руках топливные ячейки?

— При чём тут они? Эти ячейки на десятках планет производят.

— Да притом, что технология производства разработана нишу. И не только. У Адвентистов есть информация, что нишу виноваты в том, что две трети человечества не далеко ушли от овощей в своём развитии.

— Ага, то есть Адвентисты — воины господни и собираются смести заразу?

— По-разному бывает, Клим, — неожиданно серьёзно сказал Клирик. — Кто-то считает так, а кто-то считает нишу богами и готов уничтожать само человечество. Адвентисты — это не секта и не банда. Это целые миры. Пойми это.

— Знаешь, пока что я вообще ничего не понимаю.

— Ну и ладно. Философские диспуты у нас впереди.

— Согласен, — я скривился от боли. — Аптечка твоя ещё работает? А то мне что-то совсем нехорошо.

Клирик мигом протянул мне аптечку, я приложил анализатор к ране. Аптечка пожужжала, вколола мне что-то, а потом выбросила жёлтый транспарант.

— Ну что там ещё? — я посмотрел отчёт.

Потом уныло показал экран Клирику. Было от чего придти в уныние. Аптечка нашла в крови неопознанное вещество. Не смертельное, но не поддающееся её довольно слабеньким возможностям антидота.

— Так и знал, что эта дрянь ядовитая, — я в сердцах ругнулся.

—Ну, не ядовитая, — успокоил меня Клирик. — Просто что-то вроде антисептика в слюне собаки. Считай, прививку получил.